– Чуют в нас угрозу, – пробурчал Редошкин. – А наш лес по сути встал на нашу сторону, послав своих защитников.
– Бабочек, – хмыкнул Костя. – Какие из них защитники? Плевком сбить можно.
– Не говори, они чудесно расправились со шмелями, хотя и гибли по десять на одного. – Редошкин посмотрел на задумчивого Максима. – Получается лес каждый раз предупреждает нас гулом об опасности. Поговорил бы с ним, командир. Что мы можем для него сделать?
Максим улыбнулся.
– Попробую, если получится. Он и в самом деле ждёт от нас помощи. Чёрный лес понемногу увеличивает свои владения, и это беспокоит Заповедник, а подвижных помощников у него нет.
– Бабочки, – снова хмыкнул Костя с ноткой пренебрежения. – Бабочки – это хорошо, но их возможности ограниченны. Удивительно, что здесь не живут птицы. Они легко отразили бы атаку любых насекомых.
– Да, птиц здесь нет.
– Зато у нас есть солярка, – сказал Редошкин.
– Если площадь чёрного леса так велика, как вы описывали, наших двух канистр хватит только на то, чтобы поджечь пару деревьев. Здесь нужен «Солнцепёк».
Редошкин с удивлением посмотрел на ботаника.
– Ты знаешь, что такое «Солнцепёк»?
– В Инете материал давно выложен, – пожал плечами Костя. – Я почитываю иногда военку.
Редошкин перевёл взгляд на Максима.
«Солнцепёком» называлась российская огнемётная система, способная одним залпом уничтожить всё живое на площади в два гектара. Максим видел систему в действии и знал её возможности, но с чёрным лесом не справилась бы и она.
– Что думаешь, командир?
– Думаю, что пора ложиться спать, – сказал он, подбрасывая в костёр веток. – Утро вечера мудренее.
– Надо слетать к чёрному лесу на разведку.
Максим и сам подумывал о разведрейде, исподволь готовясь к встрече с чёрным лесом. После нападения шмелей стало понятно, что пора и в самом деле перейти от слов к делу и проанализировать ситуацию, можно ли помочь Заповеднику отбить чёрное вторжение.
– Слетаем.
Разошлись по шалашам.
На этот раз даже неугомонный Костя первым отправился спать, намаявшись за день и пережив стресс от нападения псевдошмелей. Максим остался у костра, поглядывая на небо, затянутое облаками. Ему тоже хотелось отдохнуть, но была его очередь дежурить с вечера, и менять очерёдность дежурств он не стал.
Посидев полчаса и дождавшись, когда костёр погаснет, он хотел было взять винтовку и пройтись с ней по периметру леса, когда из своего шалаша вдруг выбралась Вероника. Пригладила волосы, сказала со смущением в ответ на его взгляд:
– Я, наверно, выгляжу как замухрышка… но у меня даже гребешка нет…
Максим остановился.
– Я сделаю тебе деревянный гребень. Разжечь костёр?
– Не знаю… хотела пройтись… так тихо, аж в ушах звенит… а ты куда собрался?
– Осуществлять поставленную командованием задачу, – серьёзным тоном ответил Максим.
– Кем? – фыркнула Вероника. – Разве у нас есть связь с вашим командованием?
– Командование присутствует всегда.
– Кого ты имеешь в виду?
– Себя.
Вероника засмеялась.
– Как командир ты ставишь себе задачу как подчинённому и выполняешь её?
– Так точно. Такова диспозиция.
– А я не вписываюсь в твою диспозицию? В качестве подчинённого?
Он окинул девушку оценивающим взглядом: в этот момент она выглядела исключительно привлекательно.
– Вам требуется подготовка, господин археолог.
Она встала навытяжку, отчего ткань футболки на груди натянулась, открывая взору отличное зрелище.
– Готова пройти любую подготовку!
– Мы подумаем, – после паузы сказал Максим.
Вероника поймала его взгляд, снова засмеялась.
Он приставил палец к губам.
– Тише! Разбудишь ребят!
Она зажала рот ладошкой.
– Ой, извини. Можно, я с тобой прогуляюсь… по периметру?
Он спрятал усмешку.
– Можно, только прошу не шуметь.
– Не буду.
Они углубились в гущу «берёз» и «сосен», окружавших лагерь и болотце в центре ложбины.
Идти спокойно в паре с девушкой, занимавшей в сознании всё больше места, было непросто, но Максим всё-таки сосредоточился на контроле нервной системы и усилием воли вошёл в полусферу тишины, владевшей миром вокруг.
Ожили инстинкты, интуиция и боевые рефлексы, фиксирующие малейшие звуки в леске и на болотце, и дальше, в великаньем лесу. Стали слышны шорохи «ёжиков», прячущихся в траве и кустарнике, и «белок», возившихся в кронах деревьев, далёкие потрескиванья, порождённые, очевидно, копытцами «косуль» и «оленей». Волнами со всех сторон наплывали запахи, чаще всего незнакомые, но вполне мирные и неопасные. Лес готовился к ночи, собираясь провести её тихо и бестревожно.
Вышли на опушку леска, формировавшего ареал «русского» уголка природы в окружении гигантских колонн американских «секвой» и «фикусов». Привычного глазу подлеска в этом глобальном лесу почти не было, и территория перед «русским» лесом просматривалась хорошо.
Что-то шевельнулось в глубине толпы «секвой», но не в звуковом диапазоне, а скорее на ментальном уровне.
Максим замер, максимально концентрируя внимание на движении, недоступном обычным органам чувств. Где-то не слишком далеко, но и не в двух шагах, ворочался, пульсируя недоброй аурой, некто весьма опасный, распространяя призрачную волну угрозы. Но прятался ли в лесу какой-то житель Заповедника или посланец чёрного леса, понять было трудно. Да и в том, что Максиму удалось почуять негативное сгущение, его заслуги не было. Он снова услышал предупреждение большого леса, настроенного помогать землянину и ожидавшего от него того же.
– Что там? – прошептала Вероника, прикоснувшись к его локтю.
Наваждение прошло. Вернулась прежняя тишина, располагающая к приятному времяпровождению. Рядом находилась нравившаяся женщина, и её близость действовала гораздо сильнее, чем какие-то бесформенные угрозы неизвестных сущностей.
– Всё нормально, – повернулся к девушке Максим.
Она не ответила, полуоткрыв рот, не сводя с него загадочно мерцающих глаз.
Повинуясь чувству, он притянул её к себе, губы их встретились…
Что-то мешало, твёрдое и длинное, пока он не догадался, что это винтовка. Выпустил её из рук… и время для обоих остановилось…
Лежали в траве, отдыхая, когда вдруг пошёл дождь.
– Ой! – радостно подставила лицо под брызнувшие капли Вероника. – Дождик! Тёплый…
