– По датчикам мы по-прежнему висим по оси иномерианы…
– Откуда здесь два леса? Откуда взялась невесомость?
– Сейчас проанализирую показания…
– Некогда анализировать, включи мозги!
– Может быть, нас крутануло…
– Куда? Почему? Дроны спокойно проникали сюда и возвращались, но ландшафт в их записях был один.
– Я не создатель компьютерных игр! – разозлился Егор Левонович, – и не бог. Может, произошёл двойной пробой. Масса вертолёта в сто раз больше массы дрона, вот он и провалился в другую иномериану.
– Какую другую?!
– Наша брана соединена с браной, заросшей чёрным лесом, а та, в свою очередь, соединена с браной, где растёт другой лес, тот, в котором остались наши люди.
– Значит, мы туда не попадём?
– Откуда я знаю?
– Напрягись, чёрт побери! Думай!
– А я что делаю?! – едва не взвыл Карапетян.
– Товарищ полковник, – позвал пилот. – Можно включить двигатель и вернуться обратно по тому пути, каким мы шли.
– Отставить!
– Он прав! – воскликнул Карапетян. – Надо двигаться точно по оси назад, в обратном направлении.
– А если, наоборот, пойти вниз?
– Нам нельзя выходить из канала иномерианы… упадём на этот чёртов лес.
– Я и не предлагаю выходить из канала, но если мы продолжим движение вниз…
– Тогда… есть шанс… провалиться в другую брану… но я не уверен!
– Капитан, разворачивай «вертушку», но так, чтобы мы всё время висели внутри, посередине между стенами. После этого попробуем опуститься… то есть подняться.
– Понял, попытаюсь.
Дёрнулся несущий винт, набирая обороты, и вместе с ним начал поворачиваться весь вертолёт, так как пилот отключил хвостовой винт. Непонятно было, что лётчик сделал в следующий момент, однако вертолёт начал медленно и тяжеловесно переворачиваться «с ног на голову», по-прежнему лишённый веса.
Пассажирам пришлось хвататься за спинки сидений и рёбра переборок, чтобы не разлететься по всему салону. Барышников снова помог физику, и тот, раскорячившись, завис над монитором компьютера.
Вертолёт плавно двинулся вверх, только что бывший низом. Но полёт его длился недолго. Через полминуты он влетел в тёмный тоннель, и на головы всех находившихся в нём упала плита беспамятства.
Подсознание Сергея Макаровича отметило ещё одно «двухсекундное столетие», и он пришёл в себя.
Под вертолётом простиралась ватная, серая, облачная пелена, а над ним нависала глыбистая твердь, прошитая шипами и колючками, видимая как сквозь мутное стекло или как сквозь струящийся снизу вверх дымок. Затем пришло осознание вектора гравитации, и Спицын спокойно проговорил:
– Кажется, нас перевернуло.
– Мы падаем винтами вниз! – снова закричал второй пилот, выполнявший роль оператора вооружений.
– Оверштаг! – рявкнул Сергей Макарович. – Развернитесь и зависните! Ни сантиметра ни вниз, ни вверх!
Вертолёт начал переворачиваться, и тела пассажиров приобрели вес и тягу к полу. Приподнявшиеся было в воздух люди и приборы шлёпнулись на пол кабины и покатились к борту.
– Держите датчики! – выкрикнул Карапетян, заботясь не о себе, а о приборах.
Вертолёт взревел двигателем, выровнялся.
Твердь земли и небеса поменялись местами.
– Помогите! – просипел Егор Левонович, держа на груди растопырчатый блок с двумя антеннами.
К нему метнулся Барышников.
– Илья, обзор!
Спицын прилип к иллюминатору. Сергей Макарович подсел к другому.
Вертолёт завис над колючими зарослями чудовищного леса на высоте трёхсот метров, завёрнутый в «авоську» еле заметного дымка. Поэтому детали пейзажа разглядеть было трудно. Сергей Макарович смог оценить лишь размеры растительного хаоса, уходящего к горизонту не менее чем на полсотни километров. И там, на границе тьмы, была видна более светлая полоса, окружавшая чёрный лес своеобразной изгородью.
– Лес… – пробормотал Савельев.
– Что, простите? – не понял Спицын.
– Там, далеко… наш лес… тот самый, где остались Ребров и члены экспедиции ЮНЕСКО. Нам надо туда…
– Куда именно? Эту дрянь под нами большой лес окружает со всех сторон.
Сергей Макарович помолчал, соображая.
– Сделаем круг…
– А если потеряем вход в канал иномерианы?
– Я найду! – вклинился в разговор Карапетян, лихорадочно настраивая один измерительный комплекс за другим. – В канале происходит амплитудная осцилляция лептонного поля. Дымка вокруг нас – результат процесса. Хотя я не понимаю, почему гравидатчики дают такой разброс массы…
– Товарищ полковник, жду указаний! – напомнил о себе пилот, мастерски удерживающий тяжёлую машину на одном месте.
– Слушать эфир!
– Слушаем, всё тихо.
– Вызов на волне «омега»: «Маугли, я главный, ответь!»
– Передаю.
В эфир полетела фраза вызова, закодированная под обработку криптосистемами раций, встроенных в шлемы «хамелеонов» Реброва и его бойцов.
Прошла минута тревожного ожидания. Никто на вызов не ответил.
– Товарищ полковник?
Спицын оторвался от иллюминатора.
– Давайте пошлём дрон.
Сергей Макарович сжал зубы.
– Долго мы здесь не провисим. Капитан, каков ресурс двигуна «вертушки»?
– Час до трёх четвертей в баках.
– Держите машину. Илья, Валентин, запускайте дрон!
И в этот миг раздался крик второго пилота, оператора систем вооружения:
– Вижу цель! Внизу слева, на четыреста, сто по высоте, приближается!
Сергей Макарович прилип к стеклу иллюминатора и увидел выплывающего из колючей мглы четырёхкрылого гиганта…
Глава 20. Сон и явь
Ночь в Заповеднике можно было назвать таковой с большой натяжкой, поэтому сумрак в лесу не помешал паре добраться до цели путешествия. Оставив аэробайк в кустах «орешника», Максим заколебался было, брать с собой «шёпот смерти» или нет, потом решил не брать. Их миссия была мирной, а вызывать у хозяина леса беспокойство не хотелось.
Гигантский «дуб» произвёл на Веронику огромное впечатление.
– Вот это гора! – прошептала девушка, когда они, взявшись за руки, подошли к дереву на вершине холма и остановились в сотне метров от него.
Дуб действительно будил воображение, загораживая кроной полнеба, и даже видавший виды Максим почувствовал дрожь в желудке, прикинув его размеры и массу. Ни одно дерево на Земле не достигало таких масштабов и не действовало на психику людей так, как этот древесный исполин.
