Пастух из села Феодоссийского объяснил потерю двух коров тем, что их прибрала себе Рунда-кликуша. Якобы он видел, как стадо забрело в лес, он побежал выгонять его, но, пока гнал одних, две коровы забрели глубже в чащу. Он вначале видел их, а потом они будто в воздухе растворились. Он сильно испугался, а потом, оправившись, пошёл по их следам, но коров не нашёл. В милиции посчитали, что он вошёл в сговор с кем-то и продал животных, за что и арестовали его.
Но люди всё равно напуганы, и кулаки, и подкулачники, а также иные несознательные элементы ведут пропаганду против закрытия церквей, дескать, «оттого и нечисть по тайге гулять стала, что церкви позакрывали». (Ракомский С.В. Из записки инспектора народного образования М-ского района, в губернский отдел. 1925 г.)
…Когда в лесу раздаются звуки, которые напоминают те, что издают кликушествующие старухи на сельских площадях, — смесь звуков, подражающих крику птиц, зверей, шуму ветра, бури, — это, может, Рунда балует. Идёт одинокий грибник, внимания не обращает, гриб под листвой ищет. На шум разный не реагирует, чего бояться-то: волки днём редки, да и не воют так, медведь ушёл давно. Ветер в вершинах сосен свистит, ветки берёз гнёт. Бродит грибник от дерева к дереву, землю палкой ворошит, заходит за ствол дерева, да вдруг растворяется в воздухе, так ничего и не заметив, ничего не подозревая, а пропадает на века вечные. Мало кто видел исчезновение вблизи, но кто видел, рассказывают, что воздух становится как бы «невидимым». Человек как бы заходит за стенку, прячется за угол, входит в избу, которой не видит, и его никто не видит. Кто знает, что происходит на самом деле, только человека с тех пор никто не встречает. Сколько их, грибников, бродит по лесам вечно.
Идём по лесу, а листва уже разворошена; ну, не могли войти в лес раньше нас, мы первые, солнце ведь только встало. Бабушка увидит это и тотчас нас из лесу гонит. Шепчет: «Рунда-кликуша рядом бродит, грибники, как привязанные, за ней ходят. Где она, там и гриб. Так из века в век и маются. От греха подальше домой пойдём. Сегодня её день». Мы, конечно же, смеялись, но из лесу шли. В лесу тихий треск, как выстрел, лёгкий страх в ужас перерастает. Вот и бежали. Кто поменьше, те вообще в три погибели сгибались и чесали, что есть силы.
Из нашей деревни, говорили, тоже пропадали люди. Это прямо после войны было. Вернулся с фронта мужик, его по ранению демобилизовали. То ли рука у него сгибаться перестала, жилы какие-то осколком перебило, то ли нога, не помню уж. Он в лес пошёл по своим делам. Ружьё взял, топор, котомку. Нет, не на охоту. Рано было ещё охотиться. Ну вот, пошёл он с утра. К вечеру ждут его, а он не возвращается. Только пацаны местные сказывали, что слышали выстрелы из лесу, со стороны реки. Вечером-то в лес никто не пошёл, а поутру собрались люди, кто был, а кто был: бабы, старики да детишки, но лес прочесали вблизи. Жаль солдатика, свой ведь, местный. Так вот, когда искали у реки, совсем рядом выстрелы слышали, ну прямо, в метрах ста. Если бы кто стрелял, увидели бы. Но никого не было. Стреляли потом ещё раз шесть. Только никто не бежал туда уж. Понятно стало, что он, бедолага, войну прошёл, живой вернулся, а в плен к Рунде и попал. И знак он односельчанам подавал, что, мол, «жив я, спасите», пока патроны не кончились. А как его спасёшь? Мы же туда попасть не можем, да и кто знает, что там? А попадёшь, чем ты её возьмёшь?» (Из рассказа у костра в лесу под Муромцево, 1956 г.)
Мы сидели в дальнем углу ресторана «Патио-Пицца». Мой собеседник или, может, лучше сказать, наниматель, агент(?), не знаю, что лучше, оказался человеком приятной наружности, деловым, ровно настолько, насколько нужно быть, без навязчивости, и в меру образованным, в хорошем понимании: относился к той старой русской школе, без всего завирального и ставшего модным в столичных кругах «американизма» — постоянно звучащих к месту и не к месту «ОК», «Wow»… Мы чем-то походили друг на друга и во взглядах, и в одежде: свитер, джемпер, джинсы, бородки и очки — двое аспирантов или научных сотрудников из прошлого, чудом сохранившиеся в новоперестроечные дни.
— Но наше задание простое — попытаться систематизировать все сведения в регионе о появлениях существ нечеловеческого происхождения, назовём их так. Интересует всё: публикации в районных газетах, докладные записки, записки, справки, доносы любые, архивные материалы, предания, слухи, легенды, сказки. Но всё должно быть привязано к М-скому району, с указанием населённого пункта, времени. Отдельно будут оплачиваться фото, рисунки, находки… Для кого, для чего — вопросы не задавать, о работе не распространяться. Говорите, что для научной работы, для диссертации. Кстати, по форме можно и даже правильно выполнить виде научной диссертации. Мы — не шпионская организация, мы — солидная фирма и работаем по заказу клиента. Имени его вам знать не обязательно. Потому что мы его сами не знаем. О вас мы навели справки. Мы вам доверяем. Но, зная о вашей въедливости в материал, просим до фанатизма не доходить, отнестись к заданию как к работе, не более того.
— Я правильно вас понял: в транс не входить, с духами не общаться…
— Более того, заказчик попросил вас предупредить: «Ни в коем случае не идти с объектами на сближение!» Только описание, только на расстоянии. Никаких попыток установить связь. Во-первых, это опасно, во-вторых, для этого у заказчика есть подготовленные специалисты. У них есть своя проверенная методика и специальное оборудование… Сдерживайте себя… За эту работу вы получите хорошую прибавку. В вашем сегодняшнем положении это будет не лишним.
— И в сегодняшнем, и в том, и в… тогда, очень давно, я бы тоже не отказался. А тут прямо выручаете, прямо к месту… Ложки-то у нас есть, с обедами туго стало…
— Я понимаю вас. Очень хорошо понимаю, поверьте. Без иронии говорю. Чуть продержаться, а там дела опять в гору пойдут. Сам в таком положении был. Ну что, по рукам? — Мой собеседник протянул мне руку.
— Ещё как по рукам. Отец родной, выручил. Вот, даже слеза из глаза горючая… Проняло, — я чуть шутливо привстал и крепко пожал его руку. Перестарался, он слегка сморщился, и убрал её.
— Договор будет о проведении социологического исследования по заданию филиала Академии наук, при участии правительства. Это чтобы снять вопросы местной администрации. Договор настоящий. С ним можно обращаться везде, если понадобится. Но лишний раз светиться не стоит. Если нужны письма-справки в архивы, сделаем любые. Не стесняйтесь. Главное — результат. Вот аванс, отчёт о получении. Всё должно выглядеть официально и законно. Я на вас рассчитываю. Я в каком-то смысле поручился за вас.
— Если что…
— Нет… Только контракт расторгнут. Это точно.
— Главное, живым оставят?
— А кому мы c вами нужны-то? Только всё-таки… Вы будьте осторожны. Я по прежней профессии физик. В эти сказания верю слабо. Точнее уже сказать, вчера не верил. Но недавно на одном участке, в Якутии, аспиранта на горе нашли. Тоже наш исполнитель на договоре был. Так вот, он дышал, но не жил. Мы думали, его шаманы опоили. Нет. Встретился он с духами и «ушёл» с ними.
— Как ушёл?
— Так шаманы сказали. Они, духи, его соблазнили чем-то. Аспиранту стало настолько интересно, что бросил он мир наш и ушёл. Шаманы камлали, с духами говорили, дары им предлагали, какие запросят, но якобы те сказали, что человек сам возвращаться не хочет. Интересно ему в другом мире, наш ему наскучил. А насильно его вернуть нельзя; там на него их сила не распространяется. Вот если бы духи его забрали, а он хотел бы вернуться к своим, тогда бы дело могло разрешиться подарками. Раз он остался по своей воле, то сам становится духом.
