И поэтому она решила, что он станет легкой добычей? Ну, еще бы. Наверное, уже и заработанные им миллионы посчитала? Вот только откуда ей было знать, что от них ни черта не осталось? От миллионов… Все, что удалось сохранить, после развода, он вложил в хозяйство. Построил три новые теплицы, обновил оборудование… да много чего здесь было сделано на его личные деньги.
- Нелегко тебе пришлось, да, Марк?
Она удивила его этим вопросом примерно так же, как и своим появлением в образе смерти. Ему потребовалось некоторое время, чтобы решить, стоит ли ей отвечать. Потому что никто… вообще никто из журналистов, которые его доставали после выписки из больницы, никто из бывшей команды этим не озаботился.
- Жив – и ладно, – пробурчал он, затаскивая чемоданы на веранду. – Но денег у меня нет. Так что, если ты не оставила идеи забраться ко мне в постель, имей в виду, что это будет чистая благотворительность.
- Ну, если я захочу… забраться, то, конечно, буду иметь. В виду…
Марк усмехнулся и зашел вслед за Этери во флигель.
- Хочешь забрать?
- Что?
- Награды.
- Нет, - отрезал он возможно чуть более резко, чем следовало. – Я пойду, уложу Аришу спать. И если у тебя действительно есть вопросы относительно фермы, я готов буду ответить на них минут… через двадцать-тридцать.
- Отлично. Я пока приму душ и переоденусь.
Этери взмахнула рукой в сторону чемоданов, отчего её грудь под начавшей высыхать футболкой качнулась. Самаров кивнул и трусливо сбежал, пока его вконец не одолела похоть. Когда он вернулся в дом, Ариша уже спала. Марк постоял возле кроватки спящей дочери, сходил в душ и даже быстро поел остывшую, но оттого не менее вкусную лапшу. А вот обещанного пирога не нашел, сколько ни рыскал по полкам.
- О, ты пришел…
- А ты опять пьешь? – вскинул бровь Марк, стараясь не пялиться на ее голые, закинутые на огражденье веранды ноги.
- Да брось. Второй стаканчик за вечер. Здесь сколько градусов - семь-восемь?
- Достаточно, чтобы пристраститься.
- Ты же сейчас намекаешь на своего отца?
Марк сел в кресло:
- Я пришел обсудить рабочие моменты, а не посплетничать про своего старика.
- Хм… Ладно. Тогда давай начнем. Какую продукцию вы производите, на какого покупателя эта продукция ориентирована, как налажен ваш сбыт… Ну, и так далее.
- Это все имеет значение для создания сайта?
- Еще бы.
Марк начал свой рассказ. Этери внимательно слушала. И лишь время от времени задавала какие-то интересующие её вопросы. Беседа неожиданно захватила. В какой-то момент Самаров сходил в домик за чашкой и тоже налил себе сидра. Смерть сделала вид, что ничего не заметила, но в мягком рассеянном свете уличного фонаря Марк успел заметить, как дернулись уголки ее губ.
- Ну, как? Появились какие-нибудь идеи? – нахмурился он, выбираясь из кресла. Время было позднее, а ему нужно было рано вставать.
- Угу. На самом деле их полно. Если ты не против, завтра я хотела бы проехаться с тобой по хозяйству, чтобы самой на все это чудо посмотреть.
- А это еще зачем?
- Зачем-зачем… Может, я хочу проникнуться корпоративным духом! – зевнула Этери. Запрокинула над головой руки и сладко потянулась. Она приняла душ, и, наверное, в тех больших чемоданах ей привезли какой-то дорогущий гель для душа или духи. Потому что пахло от неё чудо как хорошо. Марк представил, что бы почувствовал, скользнув носом по ее нежной коже.
- Нюхнуть навоза?
- Если придется.
- Не думаю, что тебе понравится его аромат.
- В этой жизни я нюхнула столько дерьма, что, поверь мне, пройду через это испытание с честью.
- Кстати, о чести. Что там с пирогом?
- Только не говори, что собрался есть на ночь мучное.
- Почему нет? Я не из тех, кто беспокоится о фигуре.
Они остановились прямо под фонарем, глядя друг другу в глаза. Этери облизала губы. Против воли её взгляд сполз вниз по его груди, обтянутой майкой-алкоголичкой, отчетливо проступающим под застиранным трикотажем мышцам пресса, к внушительному бугру, натянувшему шорты, как плащ-палатку.
- Хочешь сказать – это все от природы?
Она протянула руку и замерла в нескольких миллиметрах, не решаясь его потрогать. Черт! В какой момент их разговор свернул не туда? Он должен был положить этому конец. Должен был… Но почему-то не торопился. Может быть, потому, что ему нечего было терять. В конце концов, он ей прямо сказал, что ничего она с него не поимеет, кроме разве что его самого.
- Все, как его сотворил господь, - хрипло заметил Марк.
- И ты не качаешь пресс, не стоишь в планке и не бегаешь по двадцать километров каждое утро?
- Хочешь увидеть мою тренировку?
Этери зачарованно моргнула. Тряхнула головой и отдернула руку, так и не коснувшись его.
- Я подумаю, - пробормотала она и скрылась за дверью.
Глава 8
Называя свой бизнес «фермой», Марк довольно серьезно принижал его масштаб. Сознательно ли или по привычке – Этери не знала. Но то, что она увидела своими глазами: бескрайние ухоженные поля, сады, современные теплицы, птичники, коровники и огромные прекрасно оборудованные цеха производства – это все впечатляло.
- Как я понимаю, это дело начал твой отец еще после развала Союза?
- Да. Он… Никто не хотел заниматься сельским хозяйством. В соседних районах народ спивался от безденежья или бежал в поисках лучшей жизни в город. А ему как-то удалось это все сохранить и наладить.
- Тогда почему он не помогает тебе сейчас?
Они поравнялись с машиной, и Марк любезно открыл перед Этери дверь.
- А ты не поняла?
- Нет.
Самаров сел за руль, завел двигатель и, чуть прищурившись, на неё уставился:
- Потому что теперь он пьет.
- А мне показалось, он пьет как раз от безделья.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Ничего, кроме того, что уже сказала. Видел бы ты, как он обрадовался, когда я попросила его починить розетки в домике.
- Кто же ему не дает заняться чем-то полезным на ферме?
- Может быть, ты?
- Не пори чушь! Отец всю жизнь мечтал, чтобы я продолжил его дело… Да он до потолка прыгал, когда я, наконец, вернулся.
- То есть ты его не выгонял?
Марк задумался. Выгонял ли он отца? Большего бреда он в своей жизни не слышал. Или…
- Однажды он явился на переговоры, едва стоя на ногах, - нехотя признался Марк, затем приоткрыл окно и выставил в проем локоть, продолжая удерживать руль другой рукой. – Я не выгонял его, но мы здорово поругались. С тех пор он самоустранился от участия в делах фермы.
