- Ну, может, не все, - призадумалась Ариша. – Папа говорит, что он самый пере-пере-оцененный спортсмен. И что у него хреновая выносливость. Во!
- Э-э-э… Не думаю, что тебе стоит употреблять слово «хреновый».
- А что же стоит? – искренне удивилась Ариша, - Это и так смягченная версия, папа вообще говорит «ху…».
- Ариша! – закричали в голос Люба и Этери. – Мы э-э-э… все поняли. Правда.
- В общем, Ванька – боксер, как и папа.
- Это я уже тоже поняла.
- Он из неблагополучной семьи, знаешь ли, - шепнула Люба Этери на ухо. - А Марк был его кумиром с пеленок. Ванька бредил боксом… Занимался сам, хвостиком за Самаровым ходил, когда тот сюда приезжал. Ну, Марк его заметил, помог… Устроил в секцию. Покупал ему обмундирование и все такое. Жалко ему было парня.
- И что же случилось потом?
- А ничего. Марку пришлось завязать со спортом, а у Ивана, напротив, дела пошли в гору.
- И?
- И потом между ними что-то случилось. Говорят, Иван подписал контракт с промоутером, от которого Марк велел ему держаться подальше.
- Вот с ним-то он и расторг контракт. А теперь, как не у дел остался, прибежал к Самарову, поджав хвост, - опять подал голос Димка, накладывая себе в тарелку щедрую порцию плова. Этери тоже взяла поднос и недоверчиво осмотрела ассортимент столовой. Она уже и забыла, когда в последний раз видела обычный винегрет. И как же его хотелось!
- А Марк, что? Не хочет ему помогать?
- Ты же видела, - пожала плечами Люба. – Может, конечно, Ванька его и уговорит, но… Вряд ли. Оба упрямцы, каких поищи. Никто не уступит… - Люба бросила тоскливый взгляд на румяные булочки и взяла тарелку с овощным салатом. - Эта диета меня доконает, - вздохнула она.
- Ты на диете? – удивилась Этери. Она точно помнила, как с утренним кофе Любаша втоптала целую плитку Милки.
- Решила заняться собой, - смутилась та.
- Отличный план. Знаешь, мне кажется, после развода каждая женщина будто преображается… А ты не думала сделать что-нибудь со своей прической?
Они прошли мимо других конторских и уселись за свободным столиком у окна.
- А что с ней не так? – растерялась Люба, потрогав залакированный шлем из волос.
«Все не так! Все…» - хотелось сказать Этери, но вместо этого она тактично заметила:
- Да нет. Я просто… Ну, знаешь, обычно женщины меняют имидж, когда вступают в новый период жизни.
Люба приподняла брови, с намеком уставившись на Этери. Так, ладно… Может, она и не имела морального права критиковать чью-то прическу, просто ей уж очень хотелось помочь…
- Я бы тоже сходила, - добавила она, чтобы сгладить ситуацию.
- И я! – вклинилась Ариша. - Папа не разрешает мне подстригать волосы. А я хочу!
Они как раз на пару с Любашей пытались отговорить Аришу от короткой стрижки, когда под потолком столовой прогремело Самаровское:
- Этери, мать твою, где тебя носит, дьявольское ты отродье?!
Глава 11
- У-у-у, все. Дело плохо! – прошептала Люба, склоняясь над своим салатом так низко, что казалось - еще чуть-чуть, и ее начес плюхнется в тарелку. Этери же, напротив, подняла голову, с досадой отмечая, что взгляды всех конторских обращены к ней. У двери в дальнем конце зала, уперев руки в бока, как какой-нибудь доморощенный ковбой, готовый в любой момент выхватить несуществующие пистолеты, стоял разъяренный Самаров. А за ним – Иван, который, кажется, искренне наслаждался происходящим.
- Иди за мной! – рявкнул Марк.
- Но я не доела…
- А я уже сыт твоим самоуправством по горло. За мной. В кабинет. Немедленно!
В воздухе явно повисло непроизнесенное «или я надеру тебе задницу прямо здесь», Этери закатила глаза, встала со стула и неторопливо продефилировала через зал. К его чести, Самаров проявил не абы какое терпение перед посторонними и встряхнул ее, лишь когда они очутились в пустом коридоре:
- Какого черта ты наговорила Летягину?!
- А это еще кто? – удивилась Этери, даже забыв, что хотела наподдать ему в ответ.
- Кто? Кто?! – заорал Самаров, и на его мощной загорелой, словно покрытой золотистым атласом, коже вновь проступили жилы. Зрелище – от которого Этери странным образом млела. – Да это же начальник кредитного отдела, поросячье ты…
- Рыло? Клянусь, я тебе врежу, если ты меня так назовешь. Что у вас тут с корпоративной этикой вообще происходит?!
Самаров так обалдел от её отповеди, что даже разжал руки. Этери поморщилась, растерла места его хватки ладонями, раздумывая, останутся ли синяки, и снова перевела взгляд на веселящегося в сторонке Ивана.
- Да ты… ты… - опять завелся Марк, тыча пальцем в лоб Этери, будто на нем имелась мишень. Та закатила глаза и тряхнула кое-как подстриженными волосами:
- Дыши, ладно? Ты нам еще понадобишься для подписания нового кредитного договора, который, заметь, вы наверняка получите уже сегодня, да еще и на гораздо более выгодных для себя условиях.
- Я тебе говорил не лезть в мои дела?! Кто тебе позволил говорить от моего лица? Да еще нести такой бред…
Из столовой начали выходить отобедавшие сотрудники. Марк кивком головы велел Этери следовать за ним. У него был настолько широкий шаг, что ей приходилось бежать, чтобы за ним поспеть. Так унизительно! Этери остановилась посреди лестницы:
- Это называется «блефовать»! Я блефовала. И я буду не я, если это не даст свой результат. Ты можешь объяснить толком, что тебе сказал этот, как его…
- Летягин, - подсказал увязавшийся за ними Иван. Марк нахмурился еще больше, осознав, что все это время юнец был живым свидетелем их разговора.
- Тебя это не касается! – вернулся он к Этери.
- Да ты мне еще спасибо скажешь…
- Вот уж нет. Собирай свое барахло и уматывай отсюда. Ты больше у меня не работаешь.
Опалив ее ледяным взглядом, Марк развернулся и, перепрыгивая через ступеньки, помчался вверх. Этери поджала губы. Что ж… Похоже, ее впервые в жизни уволили. И ведь в произошедшем она могла винить только себя. Так уж вышло, что она ни с кем не привыкла считаться, если чувствовала, что поступает правильно. Но в этой ситуации главным был Самаров. Ей следовало прислушаться к нему, а не делать все на свой нос. Даже если она делала это из лучших побуждений. Марк явно дал понять, что не потерпит вмешательства в собственные дела. Да ей бы и самой не понравилось такое самоуправство.
- Эй, крошка, ты слышала, что сказал этот мудак?
- Ты еще здесь?
- А где ж мне быть?
- Не знаю, - буркнула Этери, - похоже, тебя отшили даже раньше, чем меня.
