Уже дома получила сообщение от Норда, что маг ждёт меня утром за час до уроков. Разумеется, я догадалась, что хозяин… моего бедного желейного сердца вспомнил о неотработанном занятии и решил наверстать утром. Мне было всё равно, я уже привыкла вставать рано, а учитель Тод ещё болел… Нет! Мне было не всё равно. Я увижу Норда!
Сон сбежал. Я лежала всю ночь и смотрела на плавающие по стенам тени. Там, снаружи, несмотря на темноту, кипела жизнь: проезжали машины, светили фары, люди торопились по своим делам. А я не могла ни отдыхать, ни учиться. Всё свободное пространство, казалось, занял Мардарий. И я то задерживала дыхание, то смеялась, то вытирала мокрые щёки.
Это безумие какое-то… Но после странного и насыщенного вечера я вдруг поверила, что надменный маг неравнодушен ко мне. Он даже ел приготовленные мной печенья! Назло своим родным жевал на ужине только их… А ведь коробка развалилась и всё упало! Мне до сих пор не по себе, как вспомню. А ещё он невероятно романтично играл со мной на кухне. Готовил со мной! И, конечно, всё меркло перед поцелуем.
Остановилась и дотронулась кончиками пальцев до того места, где, казалось, навеки остался след. Упёрлась разгорячённым лбом в холодный металл решётки ворот. Я сошла с ума! Нельзя его любить. Будет больно… Будет? Уже больно! Норд не таил, что всё делает для моей победы. И передо мной, и перед своим дедом он вёл себя открыто, говорил, что флиртует со мной для дела. Чтобы научить меня контролю магии… И стоит признать, что метод действует! Вот только по мере того, как магия подчиняется мне, сердце упрямо выходит из-под контроля.
Рядом с Нордом я готова принять всё. Мозг превращается в желе, и я могу поверить даже в ложь для самых легковерных. В то, что маг, возможно, даже влюбится в меня по-настоящему… когда-нибудь. Сердце замирает от робкой надежды на возможное счастье. Простая мечта о взаимности окрыляет! Что со мной не так? Почему я не пытаюсь воспользоваться моментом, окрутить его, подчинить, очаровать? Всё просто. Он скоро станет «великим», а я… останусь за бортом под названием «клан». Сакс очень чётко описал возможные перспективы «самородков»… Точнее, их полное отсутствие.
Услышав шум, я развернулась и с улыбкой проследила, как тормозит лимузин, как открывается дверца, как ко мне, придерживая Кляксу на своей шее, направляется Норд. Понимала, что выражение лица у меня сейчас ничем не отличается от множества тех, что царят на мордашках одноклассниц при приближении Мардария, но поделать ничего не могла. Да, я влюбилась. Если даже мысль о нём заставляет моё сердце биться быстрее, то присутствие повергает в полуобморочное состояние розовой эйфории.
– Беда! – потянул меня за нос Норд. – Чего зависла?
– Любуюсь… – пролепетала я.
– Мной? – самодовольно усмехнулся Норд.
Самомнение мага, как всегда, привело меня в чувство. Я вскинула подбородок и заявила:
– Ты дослушай сначала! Я спрашиваю. Любую с… синусоиду можно начертить палочкой, вложив силу первого уровня? Или на какую-то нужна магия второго яруса?
Физиономия Мардария тут же стала серьёзной. Я даже слегка испугалась столь быстрой и резкой перемене настроения мага.
– Хороший вопрос, Беда, – неожиданно сурово похвалил он. – Правильный. – И тут же ехидно усмехнулся: – Вот сейчас и проверим!
Что-то поплохело мне после этих слов… Вот так тебе, Беда! Призналась бы, что да – любуешься, так не было бы проблем. Или были бы? Но что будет теперь? Я точно какую-то интересную идею подала и, судя по озадаченному выражению лица Норда, умудрилась обескуражить. Знать бы, что сморозила с перепугу.
Ворота без проблем пропустили и меня, и мага, и котёнка. Хотя директриса уже намекала, что Клякса непростой кот, но меня не отпускали сомнения. Вдруг это моя непредсказуемая магия виновата, а животное просто под руку подвернулось? В тот раз, на чердаке благотворительной школы, и изменилась судьба котёнка…
Хотя Норд уверял, что именно суперспособности Кляксы, – врождённые ли, приобретённые ли, – позволили мне так долго увиливать от всевидящего ока «высших» магов. И радоваться бы, но я всё равно переживала, что первая встреча с Кляксой что-то сломала в несчастной животине. Ведь я попала в него чёрной сферой!
– Держи, – протянул котёнка Норд.
Я с благодарностью приняла тёплый пушистый комочек и, уткнувшись лбом в мягкий бок мохнатика, прошептала:
– Привет! Я соскучилась!
Клякса мурлыкнул и лизнул мой нос. Хихикнула, ощутив щекотку от шершавого языка Кляксы, и притянула его ближе, чтобы котёнок перебрался на мою шею. Почему животное так любит прикидываться воротничком, я не задумывалась. Очень уж приятно ощущение мягкого тепла. А сейчас, после вынужденного перерыва в общении с Кляксой, я прижалась щекой и потёрлась о гладкую шёрстку котёнка.
– Мы справимся, – прошептала скорее себе, чем Кляксе, но котёнок в солидарность затарахтел.
Я же покосила на Норда. Маг шагал рядом и молча рисовал перед собой невидимые узоры воображаемой палочкой, явно размышлял о схемах, а я могла лишь думать о том, какой же он привлекательный, когда вот так хмурится и шевелит губами… Шевелит теми губами, которыми ещё вчера прикасался к моей коже.
– Беда, ты спишь, что ли? – раздражённо повторил Норд.
Именно повторил! Третий раз? Я лишь наслаждалась звуком его голоса, да мечтала о новом прикосновении мягких губ. Похлопала себя по щекам и, пытаясь хоть чуточку отрезветь, напомнила себе, как важно пробиться и стать участником турнира, чтобы защитить себя и семью от изгнания.
– Что делать, приказывай, – сухо проговорила я.
– Приказываю, – вдруг мягко улыбнулся Норд. – И показываю… Где твоя палочка?
Я едва не застонала: да что же это такое! Трясу себя, запугиваю, но стоит увидеть проблеск искренности мага, как сердце тает быстрее мороженого в жару, оставляя вместо меня сладкую лужицу липких надежд. Рыкнула раздражённо:
– Ну почему мне так нравится твоя улыбка?!
Осознав, что ляпнула, испуганно прикрыла рот. Что Норд подумает? Что ответит? Снова будет самодовольно усмехаться, проигнорирует, или же напомнит, что наши «отношения» – это игра? Выбор! Боль, боль или боль… Пусть лучше промолчит!
– Может, потому, – тихо и ровно отозвался Норд, – что только ты способна заставить меня улыбаться?
Я застыла на месте, как молнией прибитая. Сердце, казалось, остановилось, а в ушах зазвенело. Зажмурилась и помотала головой. Я сплю?
– Беда! – позвал Норд и когда я открыла глаза, приподнял брови: – Если вопросов больше нет, может, приступим? Повторяй за мной.
Я автоматически достала палочку и, послушно двигая ей, повторяла движения моего магического «дирижёра». А в ушах всё ещё звучали слова. Неужели только мне Мардарий улыбается так? Самое страшное, что я готова в это поверить. Я хочу верить этим словам. Всё сильнее моё сердце сопротивляется доводам разума, не желает топить в реке отчаяния рождённое чувство. И оно упрямо цепляется за соломинку слов, за крошащиеся камни надежд, за туманные завитки призрачной мечты.
