Но народ достал его! Они проголосовали за то, чтобы немедленно лишить Цепиона его империя. Так что, достигнув окраин Рима, он увидит, что гол, как Улисс на берегу Схерии. Второй плебисцит поручил выборному лицу – то есть мне – внести твое имя в список кандидатов на консульство, несмотря на твое отсутствие в Риме во время выборов.
– Гай Марий, это дело Марса и Беллоны! – воскликнул Сулла. – Подарок богов войны.
– Марс? Беллона? Нет! Это дело Фортуны, Луций Корнелий! Твоей и моей покровительницы! Фортуны!
Марий продолжал читать дальше.
Народ поручил мне провести выборы, и мне оставалось только подчиниться воле народа.
Между прочим, после плебисцита не кто иной, как Гней Домиций Агенобарб, который не прочь бы сам претендовать на консульство, пытался выступить с трибуны против плебисцита, позволившего тебе стать консулом. Сам знаешь, как Агенобарбы горячи, и Гней Домиций просто исходил яростью. Когда толпе надоели его речи и ему велели заткнуться, он попытался перекричать толпу! Думаю, у Гнея Домиция тоже был шанс выиграть. Но с ним что-то вдруг приключилось, и он прямо с трибуны упал замертво. Это охладило страсти, и собрание закончилось – толпа разошлась.
Плебисциты были приняты следующим утром. Я ни на шаг не отступал от правил, уверяю тебя! Вопрос решала коллегия народных трибунов. Они собрали новую комиссию в течение дня. Среди претендентов были старший сын покойного Гнея Домиция Агенобарба и старший сын покойного Луция Кассия Лонгина. Мне кажется, Кассий рвется доказать, что не все члены его семьи только и умеют, что бездарно губить римских солдат. Тем внимательнее надо отнестись к этой попытке, сам понимаешь. Был там и Луций Марций Филипп и – ха-ха! – Клодий из на редкость многочисленной семейки Клодиев. О боги, как же они расплодились!
Вчера провели голосование центуриатные комиции, а о результате я сообщил тебе выше: Гай Марий снова старший консул. На этом сошлись все до одной центурии первого класса и достаточно центурий второго класса, чтобы ты одержал уверенную победу. Кое-кто из старших сенаторов с радостью сунул бы тебе палку в колесо, но слишком уж велика твоя слава поборника чести и искреннего приверженца больших предприятий, особенно выросшая после того, как ты добросовестно выполнил в Африке все взятые на себя обещания. Всадников, которые тебя поддержали, не будет мучить совесть из-за таких мелочей, как занятие консульского поста, не дожидаясь истечения трехгодичного срока, не говоря уж об избрании консула в его отсутствие.
Марий возбужденно посмотрел поверх свитка:
– Это что же, я получил мандат от народа, а, Луций Корнелий? Консул на второй срок… А я даже не знал, что участвую в выборах! – Он воздел руки над головой, словно стараясь дотянуться до звезд. – Я должен взять с собой в Рим прорицательницу Марфу. Пусть увидит своими глазами мой триумф и мою инаугурацию. Все – в один день, Луций Корнелий! Я решил: мой триумф состоится в Новый год!
– И мы отправимся в Галлию, – сказал Сулла, более заинтересованный дальнейшим развитием событий. – Если ты, конечно, возьмешь меня с собой, Гай Марий.
– Дорогой мой друг, я не могу без тебя! И без Квинта Сертория!
– Дочитаем письмо, – сказал Сулла, которому нужно было время, чтобы переварить обрушившуюся информацию, прежде чем обсуждать ее с Марием.
Так что, когда мы встретимся, я передам тебе все знаки моей нынешней консульской должности. Я хочу сказать, что рад этому от всей души. Для спасения Рима было необходимо, чтобы такой консул, как ты, возглавил народ и поднял его на борьбу с германцами. Хотя лучше бы это произошло более традиционным способом. С содроганием думаю о новых врагах, которых ты нажил, в дополнение к тем, которых уже имел. Из-за тебя в нашей законодательной системе произошли серьезные изменения. Да, я знаю: все они необходимы для того, чтобы обеспечить тебе победу. Но, как говорили греки о своем Одиссее: нить его жизни была так прочна, что перетирала все прочие, пересекавшие ее, и те рвались. Я полагаю, принцепс сената Марк Эмилий Скавр в сложившейся ситуации имеет кое-какие права, и он, в отличие от одной нумидийской скотины, не узколобый фанатик. Так же как и я, Скавр понимает, что мы утрачиваем традиции. Рим сам для себя строит погребальную пирамиду – и не видеть этого может только слепой. Если можно ожидать, что сенат доверит тебе разобраться с германцами, как ты сочтешь правильным, все эти нетипичные, непривычные, чрезвычайные и неортодоксальные меры не понадобятся. Но я тем не менее сожалею.
Голос Мария не дрогнул, он все так же продолжал зачитывать письмо вслух для Суллы, хотя окончание послания было менее приятным.
– Осталось совсем немного, – сказал он, – я дочитаю.
В заключение я должен добавить, что твоя кандидатура отпугнула многих известных людей. Некоторые записавшиеся кандидатами забрали свои заявления обратно. Как, например, Квинт Лутаций Катул Цезарь, который заявил, что он скорее будет работать в паре со своей собачонкой, если ее вздумают избрать консулом, чем с тобой. Твой партнер по консульству – не соперник тебе. Он не окажет тебе сопротивления. Не упади в обморок, когда прочтешь его имя. Это… Гай Флавий Фимбрия.
Сулла фыркнул:
– О, я его знаю! Любитель острых ощущений. Не вылезал из публичных домов. Кривой, как задняя лапа собаки. Смотри, Гай Марий, как бы он не задрал лапу да не нассал бы на тебя.
– Я должен срочно отправиться туда и приступить к делу, – мрачно сказал Марий и протянул Сулле руку. – Я знаю, Луций Корнелий: мы разобьем германцев – ты и я.
Африканская армия и ее командующий отправились из Утики в Путеолы в конце ноября. Море в это время года всегда спокойно. Сбылись ожидания Мария: начался взлет его карьеры, Фортуна подчинялась ему, как исправный солдат. Да и плавание сирийская прорицательница Марфа предсказала ему быстрое и легкое. Царь Гауда скрепя сердце отпустил ее с Марием. Обычно она сидела перед мраморным троном царя, отводила дурной глаз от него и всех домашних. Конечно, ему не очень-то хотелось остаться без ее защиты.
В Путеолах Марий и Сулла были встречены одним из новых квесторов, который вел себя с ними крайне почтительно. Марию и Сулле было приятно, когда ими восхищались, оказывали услуги, подносили подарки, в том числе несколько редкостных книг.
Армия расположилась лагерем под стенами Капуи. Вокруг уже стояли лагеря с новобранцами, которых натаскивали наставники гладиаторов, присланные Рутилием Руфом. Теперь им помогали искусные центурионы Мария. Плохо только то, что рекрутов не хватало. Италия оскудела на воинов. Пройдет несколько лет, прежде чем подрастет новое поколение семнадцатилетних. Даже простолюдинов подходящего возраста мало осталось среди римских граждан.
– Вряд ли сенат посмотрит сквозь пальцы на то, что я набираю рекрутов из италийских бедняков, – сказал Марий.
– Выбора у них нет, – заметил Сулла.
– Да. Или я их разгоню. Правда, сейчас это не в моих интересах. И не в интересах Рима.
