– Ну вот, – сказал Марий Сулле, – это должно и занять старину Скавра, и осчастливить его!
– Да уж, – усмехнулся Сулла.
Дорога Эмилия Скавра заканчивалась у Вада-Сабатии. С того места и дальше, с точки зрения римлян, дороги уже не было. Лишь колеи, оставленные повозками, – там, где высокие горы спускались к морю.
– Ты еще пожалеешь о том, что избрал этот путь, – сказал Сулла.
– Напротив, я очень рад. Я уже теперь вижу тысячи мест, где возможна ловушка. Я вижу, почему никто в здравом уме не пойдет в Заальпийскую Галлию этим путем. Я понимаю, почему нам не следует бояться того, что германцы изберут этот маршрут. О, они могут идти по побережью, но пара дней – и быстрый всадник, отправленный вперед на разведку, убедит их повернуть назад. Если здесь трудно для нас, то для них это попросту невозможно. Вот что хорошо!
Военачальник обернулся к Квинту Серторию. Тот, несмотря на молодость, успел достичь довольно высокого положения – и исключительно благодаря личным заслугам.
– Квинт Серторий, мальчик, как ты думаешь, где сейчас может находиться обоз? – спросил Марий.
– Полагаю, между Популонией и Пизой, учитывая скверное состояние Аврелиевой дороги, – ответил Серторий.
– Как твоя нога?
– Ехать верхом еще не смогу. – Кажется, Серторий всегда догадывался, что у Мария на уме.
– Тогда найди троих, которые могут сесть на лошадь, и отправь вместе с ними вот это. – Марий протянул ему три восковые таблички.
– Ты собираешься послать обоз по Кассиевой дороге во Флоренцию, по Анниевой – в Бононию, а потом через перевал Монс-Генава, – проговорил Сулла удовлетворенно.
– Нам еще могут пригодиться эти бревна, краны и блоки, – ответил Марий, прикладывая печатку к воску и закрывая табличку створками. – Вот, – снова обратился он к Серторию. – И проследи, чтобы ее перевязали и вновь запечатали. Я не желаю, чтобы любопытные совали туда свои носы. Это должно быть передано Манию Аквилию лично в руки, понятно?
Серторий кивнул и покинул палатку главнокомандующего.
– Что касается нашей армии, ты прав – пусть немного поработает, – сказал Марий Сулле. – Высылай вперед дорожных специалистов. Проложим приличную тропу, если не настоящую дорогу.
В Лигурии, как и во всех горных районах, количество пахотных земель было незначительно. Местные жители занимались скотоводством, разбоем и грабежами или, как Публий Вагенний, который был родом как раз отсюда, поступали в римские вспомогательные легионы и кавалерию. Где бы Марий ни увидел деревню, ютившуюся на берегу, и суда, он хорошо понимал: суда куда лучше подходят для пиратства, чем для рыбной ловли. Он сжигал суда и дома, оставляя на прежнем месте лишь женщин, стариков и детей. Всех мужчин он забирал с собой – строить дорогу. Тем временем из отчетов, присланных из Аравсиона, Валентии, Виенны и Лугдуна, становилось ясно, что и в нынешнем году столкновения с германцами не будет.
К началу июня, после четырех месяцев изнурительного пути, Марий вывел свои четыре легиона на широкие прибрежные равнины Заальпийской Галлии и остановился лагерем между Арелатом и Аквами-Секстиевыми – близ города Гланум, южнее реки Друенции. Примечательно, что его обоз уже был здесь, потратив на дорогу лишь три с половиной месяца.
Марий тщательно выбрал для лагеря место, где не было пахотной земли: большой каменистый холм с отвесными склонами. На вершине имелось несколько хороших родников. Один склон был достаточно пологим и широким – здесь армия могла быстро подняться в лагерь или спуститься из него.
– Вот здесь мы будем жить долго, – сказал Марий, удовлетворенно кивая.
Ни Сулла, ни Маний Аквилий не сказали ни слова, но Квинт Серторий не выдержал:
– Если ты считаешь, что мы задержимся здесь надолго, то не проще ли разместить войска в Арелате или Глануме? Почему нужно оставаться именно здесь? Почему бы не поискать германцев и не схватиться с ними прежде, чем они доберутся до нас?
– Молодой Серторий, – ответил Марий, – германцы рассеяны сейчас по очень большим территориям. Кимвры, которые, казалось, намерены были двинуться вдоль Родана в западном направлении, теперь передумали и пошли в Испанию через земли арвернов. Тевтоны и тигурины ушли с земель эдуев и намерены осесть среди белгов. По крайней мере, так говорят мои источники. На самом деле об этом можно лишь гадать.
– А можно ли выяснить точно? – спросил Серторий.
– Каким это образом? У галлов нет причин любить нас, а получить информацию мы можем только от них. Они снабжают нас кое-какими сведениями лишь потому, что германцы не нужны им на их землях. Будь уверен в одном: когда германцы дойдут до Пиренеев, они повернут обратно. И я очень сомневаюсь, что белги обрадуются им больше, чем кельтиберы. Нет, на месте германцев я направился бы в Италию. Поэтому, Квинт Серторий, мы останемся здесь и будем ждать их. Мне все равно, сколько времени для этого понадобится. Пусть хоть несколько лет.
– За годы ожидания наша армия разложится, Гай Марий, а у тебя отберут командование, – заметил Маний Аквилий.
– Наша армия не разложится, потому что я займу ее работой, – парировал Марий. – У нас здесь сорок тысяч человек – неимущих. Государство кормит их, одевает, платит им. Когда они закончат службу, я прослежу, чтобы государство позаботилось о них. Но пока они служат, они лишь наемная сила государства. Как консул, я представляю здесь это государство. Следовательно, они моя наемная сила. И они обходятся мне в огромную сумму. Если в ответ на это от них требуется лишь сидеть на заднице в ожидании битвы – посчитай, во что обойдется нам это сражение, когда оно наступит! – Брови Мария то опускались, то поднимались, находясь все время в энергичном движении. – В их контракте не говорится о сидении на жопе в полном безделии в ожидании сражения. Они записались в армию государства и должны делать то, что велит им государство. Пока Рим платит им, они обязаны работать на Рим! И они будут работать! В этом году отремонтируем Домициеву дорогу от Немауса до Окела. В следующем – пророем судоходный канал от моря до Родана близ Арелата.
Некоторое время все молчали, восхищенно глядя на Мария и не зная, что сказать. Наконец Сулла присвистнул:
– Солдату платят за то, чтобы он сражался!
– Если он сам покупает свое снаряжение и ничего не ждет от государства в будущем, тогда может делать все, что захочет. В нашем случае дело обстоит иначе, – сказал Марий. – Когда солдаты не сражаются, пусть выполняют общественные работы. Хотя бы для того, чтобы лучше понимали, что находятся на службе у государства. Как любой служащий у нанимателя. Кроме того, это позволит поддерживать их в форме.
– А мы? – поинтересовался Сулла. – Кого ты намерен сделать из нас – инженеров или землекопов?
– Почему бы и нет? – фыркнул Марий.
– Для начала, я не нанимался на службу к государству, – произнес Сулла очень вежливо. – Я отдаю государству свое время даром, как все остальные легаты и трибуны.
