– Нет. Я считаю, что ты жертва, а не преступник.
– Я тоже так думаю, – сказал Маний Аквилий. – Все другое было бы слишком просто.
– Тогда ты поможешь мне на выборах в народные трибуны? – спросил Сатурнин.
– Конечно, – не колеблясь ответил Марий.
– Я отплачу всем, чем смогу.
– Хорошо! – воскликнул Марий.
После этого события последовали одно за другим. Сатурнин не терял времени, поскольку выборы в трибунат были намечены на начало ноября, а он должен был вернуться в Рим вовремя, чтобы выдвинуть свою кандидатуру и обеспечить поддержку, которую обещал Марий. Вооруженный большим пакетом писем от Мария к разным людям в Риме, Сатурнин отправился в сторону Альп в легкой двуколке, запряженной четырьмя мулами, и с кошельком достаточно тугим, чтобы нанимать хороших животных по пути.
Когда он уезжал, необычная троица пешком проходила через главные ворота римского лагеря. Три галла. Варвары-галлы! Никогда не видевший варвара за всю свою жизнь, Сатурнин даже разинул рот. Один был, очевидно, пленником двоих других, ибо он был в наручниках. Странно, по виду и по одежде он был меньше похож на варвара, чем те двое! Среднего роста, волосы длинные, но стрижка греческая, гладко выбрит, одет в галльские штаны, накидка с рукавами из лохматой шерсти, с еле заметным и сложным рисунком в клетку. Второй человек был очень смуглый, в высоком головном уборе из черных перьев и золотой проволоки, который выдавал в нем кельтибера. По одежде больше ничего нельзя было сказать, можно только угадывать мускулистое тело. Третий человек был, очевидно, лидером – истинным варваром-галлом. Обветренная белая кожа его груди была как молоко, штаны подвязаны ремнем, как у германца или белга. Длинные золотисто-рыжие волосы падали на спину, длинные золотисто-рыжие усы свисали по обе стороны рта, а на шее красовался массивный амулет в виде головы дракона, который выглядел как золотой.
Двуколка тронулась в путь. Проезжая мимо маленькой группы на близком расстоянии, Сатурнин встретил ледяной взгляд рыжего и содрогнулся.
Войдя через главные ворота римского лагеря, три галла продолжали подниматься на холм, никого не встретив, пока не дошли до стола дежурного офицера, укрытого под навесом возле добротного деревянного дома главнокомандующего.
– К Гаю Марию, пожалуйста, – произнес рыжий на безупречной латыни.
Дежурный офицер глазом не моргнул.
– Я посмотрю, принимает ли он, – сказал он, вставая. Буквально сразу же он вышел обратно и широко улыбнулся. – Полководец говорит, что ты можешь войти, Луций Корнелий.
– Умен, – тихо обронил Серторий, проходя мимо дежурного офицера. – Никому об этом не говори. Слышишь?
Увидев двоих своих офицеров, Марий стал так же пристально вглядываться в них, как Сатурнин, но с меньшим удивлением.
– Пора уже возвратиться домой, – сказал он Сулле, сердечно пожимая ему руку, потом поздоровался с Серторием.
– Мы сюда ненадолго, – отозвался Сулла, выдвигая вперед пленного. – Мы вернулись, только чтобы привести тебе подарок для твоего триумфального парада. Познакомься с царем Копиллом из племени вольков-тектосагов, тем самым, кто помог уничтожить армию Луция Кассия при Бурдигале.
– А-а! – Марий посмотрел на пленного сверху вниз. – А он не похож на галла, правда? Ты и Квинт Серторий выглядите более впечатляюще.
Серторий усмехнулся. Сулла ответил:
– Имея столицу в Толозе, он долгое время был приобщен к цивилизации. Он хорошо говорит на греческом. По образу мышления он, наверное, наполовину галл. Мы захватили его за пределами Бурдигалы.
– Он действительно стоит таких трудов? – спросил Марий.
– Ты согласишься, когда выслушаешь меня, – сказал Сулла, улыбаясь своей звериной улыбкой. – Видишь ли, он может рассказать любопытную историю, и рассказать ее языком, понятным римлянину.
Заинтригованный выражением лица Суллы, Марий более внимательно посмотрел на Копилла.
– Какую историю?
– Насчет золота. Того самого золота, которое было погружено на римские повозки и увезено из Толозы в Нарбон в то время, когда некий Квинт Сервилий Цепион был проконсулом. Золота, которое таинственным образом исчезло недалеко от Каркасона, вследствие чего когорта римских солдат осталась лежать на дороге без оружия и доспехов. Копилл был недалеко от Каркасона, когда то золото исчезло, – в конце концов, он считал это сокровище своей собственностью. Но отряд людей, которые увезли золото на юг, в Испанию, был слишком большим и хорошо вооруженным, чтобы его атаковать. А с Копиллом находилось лишь несколько человек. Интересно то, что уцелел один римлянин – Фурий, praefectus fabrum, а еще вольноотпущенник-грек – Квинт Сервилий Биас. Но Копилла не было около Малаки несколько месяцев спустя, когда повозки с золотом въехали на территорию рыбоперерабатывающего хозяйства, владельцем которого был один из клиентов Квинта Сервилия Цепиона. Не было его у Малаки и тогда, когда золото отправляли морем в Смирну. Груз был помечен «Гарум из Малаки для Квинта Сервилия Цепиона». Но у Копилла есть друг, а у того тоже имеется друг, который тоже обладает другом, а тот, в свою очередь, хорошо знаком с бандитом из Турдетании по имени Бригантий. Он-то и был нанят украсть золото и доставить его в Малаку. С помощью двух агентов Квинта Сервилия Цепиона, Фурия и вольноотпущенника Биаса, которые заплатили Бригантию повозками, мулами и шестьюстами комплектами добротного римского оружия и снаряжения, снятого с убитых Бригантием солдат. Когда золото было отправлено на восток, Фурий и Биас ушли с ним.
«Никогда я не видел Гая Мария таким ошеломленным, – подумал Сулла, – даже когда он читал письмо, в котором сообщалось, что он выбран консулом в свое отсутствие. Тогда он сильно обрадовался. А в этот рассказ он просто не может поверить».
– О боги! – прошептал Марий. – Как он посмел?
– А вот посмел, – презрительно подтвердил Сулла. – Какое значение имело то, что цена этому ловкому трюку – шестьсот жизней римских солдат? В конце концов, в этих повозках было пятнадцать тысяч талантов золотом! Вольки-тектосаги считали себя не хозяевами этого золота, но только его хранителями. Богатство Дельф, Олимпии, Додоны и десятков других, более мелких храмов, которое Бренн Второй хранил как общее имущество всех галльских племен. Так что теперь вольков-тектосагов проклинают, а царя Копилла проклинают вдвойне. Богатство Галлии ушло.
Шок постепенно проходил. Теперь Марий смотрел больше на Суллу, чем на Копилла. Да. Краткая история, рассказанная очень эмоционально. Но эту историю рассказывал Марию бард-галл, а не римский сенатор.
– Ты великий актер, Луций Корнелий, – признал Марий.
Сулла был до смешного доволен:
– Благодарю, Гай Марий.
– Но разве ты не останешься? А как же зимой? Здесь вам было бы лучше. – Марий усмехнулся. – Особенно молодому Квинту Серторию, если у него из одежды больше ничего нет, кроме этой ужасной короны из перьев.
