Сулла кивнул, усмехнулся:
– Ты прав, совет отличный. Я сделаю так, как ты говоришь, Гай Марий.
Они помолчали. Марий был раздражителен, беспокоен, но не из-за Суллы – квестор понимал это. И вдруг Сулла догадался, в чем причина тревоги. Да разве и сам он не трудился с тем же самым чувством? Разве не охвачен им весь Рим?
– Германцы, – выговорил Сулла.
– Германцы, – подтвердил Марий и протянул руку, чтобы взять свою чашу с сильно разбавленным вином. – Откуда они пришли, Луций Корнелий, и куда они идут?
Сулла вздрогнул:
– Они идут на Рим, Гай Марий. Мы все это ощущаем – нутром. Откуда они пришли, мы не знаем. Должно быть, от самой Немезиды. Все, что мы знаем, – у них нет дома. Что нас страшит, они хотят сделать наш дом своим.
– Не дураки же они, – хмуро сказал Марий. – Конечно хотят. Эти набеги в Галлию – лишь пробные, Луций Корнелий. Они просто выжидают, собираясь с духом. Они могут быть варварами, но даже самый последний варвар знает: если он хочет осесть где-то недалеко от Срединного моря, сначала ему придется иметь дело с Римом. Германцы придут.
– Согласен. Но ведь мы с тобой не одни. Так чувствуют сейчас все в Риме. Постоянное беспокойство, страх неотвратимого. И наши победы не помогают, – сказал Сулла. – Все вокруг словно сговорилось помогать германцам. Есть такие – даже в сенате! – кто везде и повсюду трубит о нашей обреченности, словно худшее уже случилось. Кое-кто поговаривает, что германцы – это кара богов.
– Не кара, а испытание, – вздохнул Марий, поставил чашу и сложил руки. – Скажи мне, что ты знаешь о Луции Кассии? Официальные бумаги ни о чем мне не говорят. Лишь общие фразы.
Сулла поморщился:
– Он взял те шесть легионов, которые возвратились с Метеллом из Африки, – кстати, как тебе нравится «Нумидийский»? – и повел их по Домициевой дороге к торговому городу Нарбону, куда и явился в начале секстилия, после восьминедельного похода. Это тренированные войска, они могут передвигаться и быстрее, но никто не винит Луция Кассия за то, что он щадил людей перед трудной кампанией. Метелл Нумидийский решил не оставить в Африке ни одного солдата, поэтому легионы Кассия были усилены еще двумя когортами. Теперь у Кассия почти сорок тысяч пехотинцев плюс крупное подразделение кавалерии, которое он пополнял союзниками из галлов, – всего около трех тысяч. Большая армия.
– Это хорошие солдаты, – задумчиво произнес Марий.
– Знаю. Я видел их, когда они шли через долину Пада к перевалу Монс-Генава. В то время я как раз набирал кавалерию. И хотя тебе будет трудно поверить, Гай Марий, но я никогда прежде не видел римской армии на марше. Они шли шеренга за шеренгой, все хорошо вооружены и оснащены, с приличным обозом. Я никогда не забуду этого зрелища! – Он вздохнул. – Кажется, германцы соединились с вольками-тектосагами, которые считают себя их кровными родственниками и поэтому отдали им землю к северу и востоку от Толозы.
– Галлы – почти такая же тайна для нас, как и германцы, Луций Корнелий, – сказал Марий, подавшись вперед. – Но согласно докладам, галлы и германцы не одна раса. Как могли вольки-тектосаги называть себя родственниками германцев? В конце концов, вольки-тектосаги даже не косматые галлы. Они обитали в окрестностях Толозы еще до того, как Испания стала нашей. И говорят они по-гречески, и торгуют с нами. Так почему?
– Не знаю. Кажется, и никто не знает, – ответил Сулла.
– Извини, что прервал. Продолжай.
– Луций Кассий направился от побережья возле Нарбона вдоль дороги, которую проложил Гней Домиций, и довел свою армию до хорошего места недалеко от самой Толозы. Армия пришла в полную боевую готовность. Вольки-тектосаги образовали тесный союз с германцами, поэтому против наших войск выступила могучая сила. Однако Луций Кассий вынудил их сражаться в правильном месте – и крепко побил. Типичные варвары, они не остались там, где потерпели поражение. Побежали подальше от Толозы и от нашей армии. – Сулла помолчал, хмурясь, отпил немного вина, поставил чашу. – Я узнал это от самого Попилия Лената. Он прибыл из Нарбона морем, как раз перед моим отъездом.
– Бедняга, вот кто сделается козлом отпущения для сената, – сказал Марий.
– Конечно, – согласился Сулла, подняв свои рыжие брови.
– В докладах говорится, что Кассий преследовал убегающих варваров, – заметил Марий, желая продолжить тему.
– Так оно и было, – кивнул Сулла. – Они дошли до берегов Гарумны и двинулись по направлению к морю, когда Кассий увидел, что германцы и галлы покидают Толозу в полном смятении. Как, собственно, и ожидалось. Думаю, он искренне презирал их, считал простыми, туповатыми варварами. Он даже не потрудился построить армию в боевой порядок, когда стал преследовать их.
– Он не построил свои легионы в оборонительную позицию на марше? – недоуменно переспросил Марий.
– Нет. Он счел это преследование чем-то вроде обычного перехода и даже забрал с собой весь обоз, включая и добычу, взятую из германских повозок после того, как варвары бежали. Как тебе известно, римская дорога заканчивается у Толозы, поэтому идти вниз по течению Гарумны, по незнакомой территории, пришлось небыстро. Кассий больше всего беспокоился о том, чтобы защитить богатый обоз.
– Почему же он не оставил обоз в Толозе?
– Очевидно, – пожал плечами Сулла, – не желал доверить никому то, что вольки-тектосаги оставили победителям в Толозе. Во всяком случае, к тому времени, как он добрался до Бурдигалы, прошло уже пятнадцать дней после битвы и у германцев и галлов хватило времени оправиться от поражения. Они вошли в Бурдигалу. Этот город намного больше обычного галльского укрепленного местечка, там имеются внушительные оборонительные сооружения и большое количество оружия. Местные племена вовсе не хотели, чтобы на их земли ступила римская армия, поэтому они помогли, чем умели, германцам и галлам, дали им людей и предложили укрыться в стенах города. Вот тогда-то «тупые варвары» и подготовили для Луция Кассия весьма хитроумную ловушку.
– Дурак! – не выдержал Марий.
– Наша армия встала лагерем восточнее Бурдигалы. Кассий решил штурмовать город, а обоз оставил в лагере под охраной в пол-легиона. Извини, я хотел сказать – пяти когорт. Скоро привыкну к новым названиям.
– В этом я уверен, – улыбнулся Марий. – Но продолжай!
– Кажется, Кассий был совершенно убежден в том, что не встретит организованного отпора, поэтому повел армию к Бурдигале, даже не сомкнув рядов, не построив когорты в каре. Он даже не выслал вперед разведчиков! И угодил в идеальную ловушку. Германцы и галлы буквально уничтожили нас. Сам Кассий убит вместе со своим старшим легатом. Говорят, Попилий Ленат оценивает наши потери под Бурдигалой в тридцать пять тысяч римских солдат, – заключил Сулла.
– Я так понял, что сам Попилий Ленат был оставлен охранять обоз и лагерь? – уточнил Марий.
– Правильно. Он слышал, конечно, шум сражения – еще бы! Крики и звон оружия разносились ветром на несколько миль! Но о поражении он узнал только тогда, когда к нему прибежала жалкая горстка римлян, спеша укрыться в лагере. И хотя он продолжал ждать, больше никто не пришел. Вместо этого явились германцы и галлы. Попилий Ленат говорит, что их были тысячи. Они плотным кольцом окружили лагерь. Это было похоже на нашествие мышей на гумно. Вся земля покрылась движущимися варварами. Они обезумели от победы! Вне себя от радости германцы несли на пиках головы римлян и распевали боевые песни. Все они гигантского роста, волосы, намазанные глиной, стоят дыбом или желтыми косами свисают на грудь. Ужасающее зрелище, по словам Лената.
