Что смущало… Ну порнографии конечно много было. Особенно по-первости. Пошел вал. Собирались толпой, лица такие удивленные, глаза по пять копеек. Еще и накатят. Для храбрости. Помнят, как в восьмидесятые паковали за это. И смех и грех. Те, которые парами приходили, наверняка пытались повторить потом у себя дома… я воображаю!
Дальше уже баловство пошло, какой-нибудь мальчишка откопает у родителей в шкафу Смоковницу или эту Эммануэль блядскую. И давай смотреть. И страшно и сладко. И глаза вот такие же. Блюдца, а не глаза!
Трудно удержаться, конечно. Бывает, зажую, чтоб неповадно было. Она там только трусики потянула до коленок, этот, значит, зритель, только навострился себя за срамной уд ладошками… а тут я раз!! Опа! И помехи, машина пищит, скрежет, лязг… Надо видеть выражение лица!
Ладно там еще когда единоборства… Сигал, или вот Чак Норрис… Видно, что мужики стоящие. Ногой ему в морду, прямо вот как засветит. Но там видно, что за дело. Так ему гаду и надо… Сразу понятно. Может ребята вот посмотрят, в секцию запишутся, хоть городки кидать, или баскет, или я не знаю что…
А тогда вот ужастики эти пошли… Какой-то в шляпе обгорелый там ходит, у него перчатка с лезвиями… Ну как сказать? Какой-то мудак в шляпе, и больше ничего. И ходит он, убивает он. Мудак… Да чтоб я, советский офицер, с таким мирился. Тоже помех пускал, зажевывал как мог. Один раз даже взял вот просто и взорвал, не удержался. Никто не пострадал, конечно. Кроме обоев. Списали на тайваньского производителя… Нет, ну сами посудите, детям голову забивать таким говном, извините за выражение? Что же вырастет из них, если… Ох… Да что теперь вспоминать это все, дело прошлое. Глупости.
Громеева жалко. Хороший парень. Нервный очень. С самого начала видно было – не сдюжит. Другое поколение совсем.
Арсик… Царбумян… Как живого вижу перед собой – всегда был такой веселый, глаза горят. Но ему тяжелее всех пришлось. Одно дело работать с предметом, другое – с предметом культурной значимости, с объектом, так сказать, творчества, духовным символом… Никто не верил, что получится. Ну-у… вот и не получилось нихрена… Он один и верил в это… На рок-музыке его заклинило, кажется… Тоже вот, навезли из-за кордона, как будто своих «песняров» мало было… Жалко парня. Очень жалко.
Кольбец? Ничего не могу сказать. Даже не спрашивайте. Бог ему судья. И все тут. Нечего говорить.
А Соньку тоже помню, конечно, хорошая девчонка, бедовая. Она работает еще? Ну… дай Бог ей. Она не пропадет. Огонь-девка!
Про шефа? Пусть сам вам все расскажет, если не засох еще, сукин шалфей.
Да нет, куда мне? Годы не те. Только ночью, конечно, глаза закроешь – и поехало… Вот недавно четыре сезона «Прослушки» посмотрел. За неделю-две. Хороший сериал. Показано, как они работают. На совесть. Мы такие же были, идеалисты. Особенно та сцена, где они преступление раскрывают в течение пятнадцати минут, используя только мат. Фак-фак-фак… фак ю, фак ми, мазафака, воттафак… Ну, вы знаете… Мы так примерно и работали тоже в наши лучшие годы, только вместо фака этого по-нашему выражались… по-советски. Так заворачивали, бывало…
Конечно, еще смотрят, пользуются. Некоторые из ностальгии, некоторые так… Не все же в интернете еще можно найти.
Еще, заметили, сохраняется какая-то тяга к предметному миру. Кассету… ее, понимаешь, в руках подержать можно. С дэвэде этим хренеде я не пробовал работать, не знаю. Но кассета… Лента эта, понимаете, корпус… Что-то вещественное… Настоящее.
Устаю, бывает… Что тогда? Корвалол плюс валокордин…
Да ну, глупости это все… Какие там сомнения? У нас был приказ. Мы его исполняли. А там хоть в топор, хоть в резиновую утку, хоть в портрет Маркса. Без разницы. Приказ есть приказ. Такая работа. Вот и все.
2. Валерий «Теннис» Кольбец
Поймите, я тут начну объяснять… это все будет звучать лайк э джоук, шутка, ю ноу.
Ну что рассказать про работу: скачешь-скачешь весь день как угорелый, хе-хе-хе… Зато к вечеру все про всех понимаешь. И про эту страну, с позволения, сказать. И про тех, кто ей управляет.
Сбежал? Я не сбежал, я переместил активы на другой депозит. Более выгодный… во всех отношениях. Только бизнес, ничего личного. Помните это кино? Спросите у ветерана нашего, у Ворсотеева… он наверняка и его тоже смотрел. Он их все смотрел, даже порнуху! Он жив еще? Ну и гуд. Хороший дедушка. Ю мей хэв и ю мэй хэв нот, да? Спросите у Громеева, его в честь старика Хэма назвали. Эрни, хе-хе.
Застрелился? Глупо.
Глупо… Щ-щ-щит… Соу стьюпид, реалли. Хи воз э найс гай, ю ноу.
Не жалею? Себя? Я? Нет, абсолютно.
Понятно было сразу… что совок обречен. Мы пытались там что-то менять. Фиксинг финьгз… Я решал вопросы. Наводил движения. Что мог – сделал. Нет, не жалею, что переехал.
Вот внуки сейчас уже заправляют целой франшизой. Работаем с крупными инвесторами. Сенаторы, судьи, шеф полиции, мэр… Есть куда расти. Я даю советы как могу. Вы понимаете, что у меня есть чем помочь, хе-хе-хе…
Не я выбрал эту игру. Но игра есть игра. Гейм из а гейм, йен?
Вот об играх. Я теперь живу как, знаете, в «Симс». Лужайка, барбекю, камин, ложки для смешивания салата, кленовый сироп, специальная дверца для кошки в нижнем отделе двери. Френдли нейборхуд.
Меня туда, в отдел Урманяка, перевели с Внешторга, в Союзоборонстрой, в его отдел. Как сейчас сказали бы, ай воз… это… эффектив кризис менеджмент. Надо было решать вопрос. Прикрыть, как это говорят у вас там, лавочку…
Но меня проект заинтересовал. Увидел в нем перспективы.
С экс-президентом? Не могу рассказывать, секретность. Конечно. Много раз. Подача хорошая у него. Если бы еще закручивал кисть, э литтл-бит, ю ноу, чуть-чуть.
Сам? Нет-нет, я играю только в гольф. С мэром и шефом полиции, вы угадали.
Голова побаливает. Стук-стук-стук-стук всю ночь. Но ничего, можно потерпеть… Барбитал. Флунитразепам. Прозак. Это того стоило, эм ай райт?
По морде ракеткой? Больно? Не сгущайте краски. Во-первых, можно привыкнуть. Надо мыслить более… абстракт, фри майнд. Это часть работы. Во-вторых тут, как я уже говорил, важна не сила удара, а поворот кисти. В-третьих, что значит «по морде»? Даже наши совки сформулировали: субагент. Временный представитель. Если кто-то плюнет на автобус, в котором я еду, значит ли это, что он плюнул в меня? Ю тара би киддинг ми, мэн, хе-хе-хе.
Вот фор? Ага. Это все ради будущего. Мы делали это ради будущего. Фор зе бьютифул фьючер. Энд венчур инвестишинз, хе-хе. Стране нужны были перемены. Но кто-то должен был регулировать их. Контора с этим не справилась. Как она не справилась с Сахаровым и Бродским. Как она не справилась с бардами. С джинсами. С желанием людей дышать свободно… Невозможно задушить в людях стремление к гу-у-уд лайф.
Но я не жалею. Не жалею, нет. Они хорошие люди, конечно. Мы очень дружили, ездили пару раз на шашлыки вместе. Где-то под Барвихой, чья-то дача. Там теперь наверняка везде заборы под два метра и колючая проволока в три ряда, йен?
