– Работа, – едва ли не прорычала Летиция, чувствуя, что ещё немного – и укусит его за несвоевременное вмешательство. – Речь на свадьбу… «И хотя не принято, чтобы мужчины говорили о сердце»… Нет, «и хотя нормальные парни про сердце не говорят»… Так, они в одной уличной банде гоняли… «Пацаны»?
– О, достойный юноша состоял в разбойном братстве вместе с женихом? Тогда можно добавить сентиментальности.
Летиция обернулась в священной ярости:
– Белый. Заткнись.
Самое удивительное, что он послушался. Сел напротив, сцепив пальцы в замок, умилённо промурлыкал что-то насчёт беспечности, страсти и молодости, а потом застыл, наблюдая. По кухне метались неясные тени, до ужаса напоминающие пушистые хвосты, орала внизу на улице автомобильная сигнализация. Через какое-то время в дверь позвонили. Летиция бросила взгляд искоса на мобильник – на экране мигал значок оповещения о доставке – и буркнула невнятно: «Сходи, открой, забери – оплачено».
Послышался смешок, когтистая рука растрепала ей кудри, ветер поддел лист блокнота.
– «… пусть чувства не угасают. Счастья, любви, света – как в этот день. За вас – Эрик, Люси!». Уф, – откинулась Летиция на спинку стула, переводя дыхание. Свадебная речь свидетеля, свеженькая, с пылу с жару, красовалась перед ней – оставалось внести пару-тройку поправок и переписать набело. Шея затекла, запястье побаливало от напряжения. – Слушай, я прошу прощения, но это всегда накатывает внезапно, и важно ухватить вдохновение за хвост. Я и без вдохновения нормально пишу, но лучше всё-таки… ой.
«Ой» восседало на широком подоконнике, подобрав под себя ноги, и доедало пиццу. Лисья маска была сдвинута на одну сторону так, что от стола всё равно не было видно лица, но лакомиться тем не менее не мешала. В картонной коробке оставался один жалкий кусок, из которого выковыряли все ананасы.
– Ужасающая, неутончённая еда, – посетовал Белый, облизывая пальцы. – Острая… сладкая… кислая… Тянется. Отрава, сущая отрава. – И добавил, подумав: – Хочу ещё.
Летиция похлопала ресницами, переваривая его заявление – и рассмеялась.
– Будет тебе ещё. Этой штуки, – она постучала пальцем по свеженаписанной речи, стараясь не размазать чернила, – хватит на пять-шесть пицц. Так что гуляем.
Белый Лис обернулся, одновременно изящным движением возвращая маску на место.
– Вот как? Мне сразу подумалось, что твоё занятие, о прекрасная, воистину благородно и достойно всяческого почитания, но ныне я укрепился в этой мысли. Было верным решением не мешать тебе в сих возвышенных изысканиях.
В голове что-то щёлкнуло, и – не иначе, на волне ускользающего вдохновения – явился план.
Нет, не так.
«План Обезвреживания Белого Лиса».
Стараясь не выдать охватившего её волнения, Летиция потянулась к телефону, чтобы повторно заказать пиццу, уж если гостю она пришлась по вкусу. Для исполнения Плана на первом этапе требовалось переговорить с владельцем книжного магазина, желательно с глазу на глаз, и теперь она приблизительно представляла, как это устроить.
«Хочешь обмануть кого-то – говори правду и только правду», – напомнила себе Летиция мысленно, а вслух произнесла, сосредоточенно нахмурив брови:
– Так, у меня небольшая накладка по времени. Пиццу подвезут в течение часа, я заказала «Особую номер девятнадцать», с морепродуктами, тебе понравится. Но мне срочно надо отойти на почту и ещё кое-куда заскочить по делу. Тогда у меня освободится вторая половина дня, и мы сможем прогуляться по городу. Тебе наверняка интересно посмотреть, как сейчас живут, да? А я бы показала место, где готовят самые потрясающие десерты и самый крепкий кофе на сто миль вокруг. С пиццей ничего сложного, как и в тот раз – всё оплачено, – и она подвинула к себе блокнот, наскоро набрасывая на свободном листе простенькие рисунки: динамик дверного звонка, курьер из пиццерии, коробка. – Надо только выйти и забрать. Да, умоляю: не сломай ничего в моё отсутствие, ладно? Потом мы обсудим и демонов, и бесов, и твою технофобию – но именно потом. Договорились?
Про себя такие речи Летиция называла НОПА – «Неотразимый Обескураживающий Поток Аргументов». Один удар ноной – и неподготовленный человек соглашался со всем, что ему ни предложить.
И нечеловек, как выяснилось, тоже.
– Хорошо, – несколько рассеянно ответил Белый. И, видимо, чуть оправившись, уточнил: – А как мне узнать, что час миновал? Вдруг демоны нападут на тебя по дороге, о прекрасная? А я, пребывая в уверенности, что должное время не пришло ещё, задержусь в твоём благородном обиталище вместо того, чтобы спешить на помощь?
У неё вырвался нервный смешок.
– Ну, учитывая мою невезучесть, застрять я могу хоть до следующего утра… Давай поступим так. – Она присела перед духовкой и прокрутила механический таймер на полтора оборота. – Когда эта штука затрезвонит – можешь начинать беспокоиться. Прижми её, и она замолчит, только не вздумай разбить. Ладно я и мои вещи, но таймер Дора нам не простит. А Дора, между прочим, тут готовит и убирается, без неё я долго не протяну. Или одичаю.
– Воистину устрашающая судьба, – цокнул он языком – и плавно махнул от себя кистью руки, словно бабочку отгоняя. – Поспеши же навстречу своим важным делам, о хитроумная. Я же останусь здесь, вверив себя твоей мудрости. И пицце.
Внезапная замена «прекрасной» на «хитроумную» нежно пощекотала уснувшую было паранойю, но Летиция усилием воли погасила беспокойство: в конце концов, даже если Белый и понял, что она пытается избавиться от его компании и провернуть что-то в одиночку, то условия всё равно принял. А жизненный опыт подсказывал: если не получается воспользоваться наивностью противника за неимением таковой – пользуйтесь его любопытством, снисходительностью и разгильдяйством. На то, чтобы переписать поздравительную речь начисто и сунуть её в конверт, ушло не больше четверти часа. Белый Лис за это время передумать не успел, к счастью. Он устроился на подоконнике со злополучным антиквариатом, «Книгой многих чудес», вдумчиво листая её, и выглядел при этом ужасно домашним и безобидным – наверное, из-за босых пяток, торчащих из-под длиннополых накидок.
«Жаль, не получилось утащить фолиант с собой, – подумала Летиция, влезая в любимые красные туфли. И дураку было ясно, что ключ к появлению и гипотетическому исчезновению незваного гостя кроется именно там. – Ладно, работаем с тем, что есть».
Пятьдесят лестничных пролётов вниз она преодолела на удивление легко – ни разу не подвернула ногу, не оступилась, даже чулками не зацепилась ни за что. И только подумала о самом удачном за последние годы спуске, как на последней площадке едва не влетела в господина Физзела. Он стоял, опираясь на перила, и надзирал за рабочими, копошащимися у лифта, которые старались как можно аккуратнее разомкнуть заклинившие двери.
– О-ла-ла! На прогулку, госпожа да Манча? – тут же заулыбался хозяин, приглаживая бакенбарды.
Рабочие, пользуясь моментом, вставили лом между створками и налегли на него – энергично, но молча. Один из них подмигнул, почти беззвучно шевеля губами: «Не выдавай, амига».
