Хотя…
Мы с Керри всё время задаемся вопросом: они слабеют под воздействием ядовитой для них любви или потому, что понемногу покидают свою теперешнюю оболочку и проникают в нас?
Войдя в палату, Луи роняет коробку с шоколадом. Сидя на краешке кровати, Керри рассказывает Бренде о разрешенной длине юбок и модных цветах сезона. Я представляю Бренде внука Пиктона:
– Благодаря ему тебя не отключат от аппарата.
– Это она… доктор Логан? – лепечет Луи.
– Да, и у нее много поклонников, – говорит Керри. – Поэтому лучше не тянуть с решением.
Я поднимаю с пола коробку конфет. Луи смотрит на меня с глубокой тоской.
– Но зачем ты привел меня сюда, Томас?
– Чтобы она захотела проснуться.
Я вижу, как Луи краснеет. Керри тоже это замечает и, улыбаясь, начинает описывать Бренде скромного тридцатилетнего парня в таких лестных выражениях, что тот становится совсем малиновым. Я приглашаю его сесть.
– Она… нас слышит? – спрашивает Луи.
– Разумеется, – отвечает Керри. – Вы можете сами поговорить с ней.
Кивнув, Луи садится рядом. Смущенно помолчав несколько секунд, он начинает есть конфеты, выбирая наименее раздавленные, и описывать Бренде их внешний вид и вкус. Мы с Керри, затаив дыхание, смотрим друг на друга, испытывая одновременно умиление и безумное желание расхохотаться. Он с таким знанием дела толкует о шоколадном ганаше и начинках с ликером, что Бренда, если бы его слышала, набрала бы три кило прямо через уши.
– Ах да, кстати! – перебивает он сам себя, торопливо проглатывая очередную конфету. – Дедушка перед уходом коечто оставил тебе, Томас. А я и забыл совсем.
– И что это?
– Напоминание. Он сказал, что оно очень важное.
Луи изображает в воздухе кавычки и торжественно произносит:
– «Ключ от прошлого не открывает будущее».
– И всё?
– Не так уж мало, – отвечает Луи почти с досадой, видя, что я недооцениваю наследство его деда.
Я немного сухо возражаю:
– На днях он говорил мне обратное.
– Со мной дед неплохо эволюционировал, – с озорной улыбкой замечает Луи. – Я спросил его, применимо ли это ко мне. Может, и мне повернуться спиной к прошлому и думать только о будущем? Его ответ очень меня растрогал. При жизни он нелестно отзывался о моих интеллектуальных способностях, а тут сказал: «Только власть мысли может освободить ум».
Меня вдруг осеняет. Я вижу, как мы с Керри обращаемся к толпе с балкона президентского дворца на празднике святого Освальда. Эта картинка давно не дает мне покоя. Вот оно, послание Пиктона. Подтверждение его правоты.
Телефон Керри сигналит, ей пришло сообщение. Через три секунды мой издает такой же звук. По выражению лица Керри я понимаю, что мы получили один и тот же текст. Я пишу своей обезумевшей матери, что немедленно возвращаюсь.
– Вы оставляете меня с Брендой одного? – взволнованно спрашивает Луи, снова краснея, как пион.
Я выбегаю, не ответив. Оставив ему ключи от своего прошлого, я хочу открывать будущее с Керри.
36
Дом для гостей пуст. Рядом с креслом-качалкой валяются часы Оливье Нокса. И кучка пепла. То же самое отец нашел в ванной комнате Лили Ноктис.
– Думаешь, они обратились в прах? – шепчет Керри.
– Надеюсь.
Во всяком случае, мы решили так думать. Предоставив Роберу и Николь думать иначе. Они убеждают друг друга, что брат и сестра бежали, не желая разлагаться у нас на глазах. Родители ищут их по всему городу… А вдруг это поможет им снова стать парой? И в поисках тех двоих они найдут друг друга?
Мы же с Керри собрали прах и пришли развеять его над морем, на пляже перед казино. На том самом месте, где всё началось.
Стоит прекрасный нежаркий солнечный день, самый подходящий для каникул. Мы смотрим, как волны растворяют останки темных сил, которые, возможно, подарили нам жизнь. Сколько времени уйдет на то, чтобы все забыли Оливье Нокса и Лили Ноктис?
– Ты действительно думаешь, что мы убили их любовью?
– Не знаю, Керри.
На самом деле я даже не уверен, что они умерли. Может, уже возродились в ком-то другом?
– Ты чувствуешь изменения в себе?
– Нет… А ты, Томас?
– Тоже. Только ощущение пустоты, потому что не стало врагов.
Мы слушаем, как эхо повторяет мою последнюю фразу. Может, исчезновение – это их последний ход против нас. Теперь мы всю жизнь будем мучиться от неопределенности. Победили мы Дьявола или приняли от него эстафету?
– Томас… Волосы, которые у них выпадали… Я попросила в больнице сделать анализ ДНК. Результаты будут завтра. Если ты не хочешь их знать, я ничего не скажу. Но мне это нужно.
А мне нужно действовать. Облегчения от того, что не стало врагов, недостаточно. Даже если Нокс и Ноктис отсутствуют в этом мире, то, что в них было, бессмертно. Поэтому мы не должны ограничиваться нашей личной победой. Мы должны начать общую борьбу. Настоящая власть мысли заключается не в том, чтобы влиять на прошлое и параллельные вселенные, как мы думали раньше. Нельзя улучшить будущее, изменив прошлое. Для этого надо менять настоящее. Конкретно и решительно. Настоящую власть захватывают сами.
У нас осталось три дня до церемонии имплантации чипов. Три дня на подготовку плана.
Я вынимаю из кармана часы Оливье Нокса. Подняв руку, чтобы бросить их в океан, я внезапно чувствую какое-то сомнение, интуитивный протест. Керри, как и я, неотрывно смотрит на экран своих часов. Я провожу пальцами по боковым кнопкам с сенсорным управлением. На экране тут же появляется окно. И вдруг на меня находит озарение. В моих руках ключ, открывающий будущее.
Или ловушку, которая захлопнется за нами.
37
Моя мать смирилась. Она утверждает, что Нокс и Ноктис решили умереть так, чтобы никто не нашел их телá. Я не возражаю.
Мы собираем чемоданы. Одновременно с увольнением мать получила немедленное распоряжение выехать из служебного жилья, поскольку больше не работает в правительстве. На казенном лимузине уже приехал будущий обитатель виллы. Дверца распахивается, и я вижу отца. Мать смотрит на него, опешив.
– Прости, Николь, надо было тебя предупредить, но я хотел сказать это при встрече.
Он объясняет, что ему пришлось освободить частные апартаменты в министерстве для нового чиновника, занявшего место Лили Ноктис. И тут он как раз увидел на внутреннем сервере правительства информацию о том, что освобождается наша вилла. И бросился сюда, пока ее не занял кто-нибудь другой.
– Но вилла слишком большая для меня одного. Вы можете остаться, если такое сожительство вас не смущает. Мне достаточно комнаты в гостевом доме.
