Даже эта цифра могла оказаться заниженной. Детям жилось тяжело, а сиротам – особенно, несмотря на то что в храмах Оккупоа старались хорошо заботиться о них.
– Получается, что наша тактика обречена на провал? Слишком много девиц еще гуляют на свободе, и откуда нам знать, что мятежники не создают новых?
– Наверняка создают. Я бы на их месте создавал. Особенно теперь, когда им известно, что мы в курсе их планов. Я бы наделал уйму девочек, чтобы, несмотря на любые усилия Госпожи, всегда иметь под рукой запасных.
Дернулся Леденец. Он сидел так тихо, что я решил, будто он уснул.
– А где те, что родились между Взятой и нашей семнадцатилетней? В этот промежуток еще десяток поместится.
Я подумал, что сейчас он рассыплется в прах под взглядом Нвинн. Но Леденец даже не обратил на нее внимания.
– Хороший вопрос. Предположений у меня нет. – (Никто из девочек не знал о своем происхождении. В храмах полезной информацией тоже не владели.) – Постойте-ка! А кто нашел базу воскресителей, о которой мне Эльмо рассказывал? Мы что-нибудь там узнали?
– Сам Эльмо и нашел, – ответил Лейтенант. – Принес какие-то записи на одном из древних языков Владычества, то ли учителле, то ли теллекурре… Свежие записи. Прочитать некому – разве что ты можешь?
– Я? Теллекурре немножко понимаю. Записку Хромого разобрал. Но если там что-то сложное… Вот был бы с нами Ворон…
– Лучше не называть это имя.
Я фыркнул:
– Ладно, взгляну. Попробую что-нибудь разобрать. Ничего не обещаю. С грамматикой у меня нелады.
Мне хорошо даются языки. Быстро. Но это касается только бытовой устной речи. А тех, кто владеет разговорным теллекурре, по пальцам можно пересчитать.
– А еще мы можем переправить эти записи в Башню. Госпожа в два счета их расшифрует.
Теллекурре – ее родной язык.
Лейтенант взглянул так, что я решил, будто он хочет обвинить меня в уклонении от обязанностей. Но он сказал:
– Непохоже, что эти заметки относятся к нашему делу.
Я вздохнул.
– Можно мне слово? – спросила сержант Нвинн.
– Прошу, – ответил Старик.
– Вы беспокоитесь, что между девочками есть неосознанная связь, которая может стать источником проблем в будущем. Но что, если кто-то умелый, например Взятая, увидит эту связь и по ней выследит оставшихся девочек?
– Здорово придумано. – И я сразу задумался о том, как Озорной Дождь сориентируется на «поле разума», когда вернется.
– Если она может, то почему до сих пор не сделала? – спросил Лейтенант.
– Она улетела, не зная, что, кроме девочек из Хонно, есть и другие, – ответил ему Леденец.
Я показал Нвинн большой палец:
– Верно. Озорной Дождь подозревала, что в местном храме может находиться еще одна, которую она помнила с детства, но не более.
Леденец еще раз взглянул на мою таблицу.
– А их могут быть сотни. И дело может быть не только в том, что воскресители наверняка хотят получить Портал Теней и, как лягушки, откладывают миллион икринок – в надежде, что хотя бы одна выживет… Ух, простите, заговорился. Так вот, что, если они специально подстроили так, чтобы все девочки оказались в одном месте и довели нас до сумасшествия?
Такое предположение никого не обрадовало.
Неужели наши успехи подготовили почву для нашей же погибели? Возможно. Но в умысел мятежников я не верил. Их лидер упрям и решителен, но умом не блещет. А для того, чтобы сработал такой план, необходимо множество маловероятных совпадений.
Нам так и не удалось взять в плен высокопоставленных членов культа воскресителей и выведать их истинные намерения. У нас появлялось все больше шпионов, но они тоже ничего не добились.
– Передам наши выводы, как только закончим, – пообещал я и в тот же миг стал мишенью для косых взглядов тех, кому уже надоел постоянными жалобами на отсутствие вестей из Башни.
Старик закончил совещание, когда решил, что услышал достаточно.
– А ты останься, – сказал он мне. – И схемы свои оставь. Изучу на досуге.
Он заметил что-то, что ускользнуло от меня?
Все разошлись. Капитан спросил:
– Костоправ, не слишком ли мы зациклены на девицах?
– Что-что?
– Только их и обсуждаем.
– Что еще обсуждать, когда разведчики не находят ничего любопытного?
– Верно. Кажется, все мятежники, что не сдались, укрылись в лесах к северу от Рифм.
У мятежников, что пытались вернуться к нормальной жизни, это получалось плохо. Мирные жители не питали к ним теплых чувств. Относительно хорошее поведение Отряда, наши военные успехи и непривычно справедливые порядки вкупе со стабильностью разительно отличались от ситуации, когда всем заправляли мятежники. Мы приложили немало усилий, чтобы создать такое впечатление. Для простых людей порядок превыше всего. Порядок и безопасность – основа процветания. Политические дрязги, борьба за власть – все это мало кого волнует.
Теоретически мы плохие парни. Но с нами повседневная жизнь населения стала гораздо спокойнее.
Взять хотя бы Маркега Зораба. Его судьба претерпела крутой поворот. При нас он не бедствует. Но каждого жителя Алоэ гложет понимание того, что Черный Отряд не останется в городе насовсем.
Может, нам удастся научить таких Зорабов жить самостоятельно. У Маркега есть шрамы, говорящие о том, что когда-то он занимался делом куда более опасным, нежели содержание трактира. Задать мятежникам трепку-другую, и честные граждане смогут… Вот только…
– Чем занята Шепот?
Я давно уже не слышал о ней ни новостей, ни сочных сплетен. Маршал всех восточных сил империи целое лето валяла дурака и, кажется, даже Отряду мстить не собиралась.
– Не знаю. Теперь, когда полковник Чодроз переметнулся к нам, да еще и в Башню отправился, она будет предельно осторожна.
Озорной Дождь забрала с собой в Башню всю информацию о том, что происходит на нашем диком востоке.
Это меня не беспокоило. Мы пользовались расположением Госпожи.
Беспокоило другое – подозрительно долгое отсутствие вестей из Башни. Никаких указаний. Озорной Дождь наверняка волнуется о детях. А Госпоже полезно было бы узнать о положении дел в Алоэ и о потенциальной опасности Тидэс Эльб… Если только она не выжидает, как тарантул в засаде.
Все может быть. Терпения у этой женщины хоть отбавляй. Даже проигрывая сражения, она не проигрывала войн. Ни разу с тех пор, как выбралась из Курганья.
Убив час на пересказ совещания Озорному Дождю и Госпоже, я так и не получил подтверждения, дошла ли моя информация.
Чувствуя себя блохой на шелудивой псине, я решил не искать скрытых смыслов в событиях, случившихся после того, как я представил свои выводы о девочках. Ненаглядный Шин, Благословенная Баку и Анко разделяли мою безнадегу.
