– Похоже не на тайную базу, а на святилище.
Впереди на пару футов над полом возвышался помост. На нем было установлено нечто вроде амвона. Вероятно, оттуда произносились речи или проповеди.
Из-за уклона нагретый воздух уходил вверх. Чтобы обнаружить другие выходы, Эльмо мог напустить сюда дыма и посмотреть снаружи, откуда он будет выходить.
Я бы поставил трибуну пониже, чтобы большим шишкам легче дышалось.
Теперь я знал, чем занимался Молчун. Он с двумя солдатами разбирал трибуну по доскам. На нас едва обратил внимание, однако подал сигнал быть осторожными.
– Неплохо для дыры в земле, – заметил я.
Здесь все было сооружено из дорогих материалов, а на украшения потрачено целое состояние.
– Молчун говорит, постройка достаточно новая, – сказал Эльмо. – Появилась уже после воскрешения Госпожи.
Я попробовал подсчитать, сколько лет назад это было, но не справился.
– Далековато от Курганья. – (Восточную стену покрывала уродливая мозаика.) – Последнее, что завоевал Властелин, прежде чем Белая Роза все у него отобрала.
У западной стены был склад. От пола до потолка высились разномастные шкафы. Все ящики, все дверцы были выкрашены в разные цвета. Пока ребята Эльмо с этим не разобрались, зрелище было впечатляющее. Вероятно, здесь и нашлись документы. И вне всякого сомнения, любые мало-мальские ценности, что были обнаружены, исчезли без следа.
– Молчун, на сцене ловушки, – предупредил Дохломух.
Молчун махнул рукой с выставленными двумя пальцами. Эльмо перевел:
– Он в курсе. Две ловушки, одна за другой. Когда мы пришли сюда впервые, их не было. Теперь он выясняет, как они устроены.
– Хорошо. Приятно знать, что он не пустозвон.
Удивительно. Очередное умное замечание от Шоре Чодроза.
– Раз-два, взяли! – Один из помощников Молчуна осторожно поднял доску в три фута длиной и восемь дюймов шириной. И вдруг выпалил: – Твою же мать!
Бросив доску, он едва не прыгнул в раскрывшуюся дыру, но Молчун с другим солдатом помешали. Молчун развернул его и посмотрел в глаза. Солдат забыл, что они обезвреживали ловушку.
– Не иначе там золото, – предположил Дохломух.
И оказался прав. Под настилом оказалось пятнадцать золотых монет, мелкие, но все равно дороже того, что простой человек мог заработать за несколько лет. Перед жаждой наживы мало кто устоит.
Дохломух продолжил:
– Вторая ловушка – за золотой приманкой. Почти незаметна. – Он указал на Молчуна. – Этот колдун чрезвычайно талантлив, раз догадался о ее существовании.
– Талантлив, только всячески это скрывает, – пошутил я.
К нам присоединилась Взятая и помогла глазеть на золото.
– Сержант Эльмо, – сказала она, – говорят, ты поймал здесь девять моих сестер.
Она произвела над золотом несколько пассов, поразив Молчуна и Дохломуха. Молчун несколько секунд простоял с отвисшей челюстью.
– Теперь можете взять золото, – сказал Дохломух солдатам. – Только медленно, и сразу остановитесь, если услышите чью-то команду. – Он задумался. – Создатель этих ловушек мог и третью поставить.
Солдаты разрывались между страхом и алчностью, да и мы тоже.
Монет было достаточно, чтобы каждый мог взять по паре штук. Дохломух косвенно намекнул на это, сказав:
– Нам точно известно, сколько здесь денег.
Взятую блестящие штучки не интересовали.
– Сержант, где девочки? Я не чувствую их присутствия. Как ты их обнаружил?
Я отвлекся от золота и прислушался к сбивчивому рассказу Эльмо. Как и монеты, девочки были приманкой. Группу Эльмо поджидала засада, но к тому моменту он уже расставил теневые горшки, и план врага провалился.
Дохломух и Взятая недоумевали, что еще за теневые горшки.
Правой рукой я нащупал маленькую кружку Светлячка.
В последнее время кругом творилось много необъяснимого. Темные воды поднимались все выше.
Я спросил:
– Значит, их было девять?
– Уже тринадцать. С теми, кто напал на нас сегодня, было еще четыре.
– Тринадцать?!
– Да. Младшей – пять, старшей – около шестнадцати. Большинство половозрелые. Одна беременная.
– Какие умные слова ты знаешь. – Я повернулся к Взятой, скрывая страх, вызванный словами Эльмо. – Может, не повезем их в Алоэ? Оставим здесь?
Только беременную нельзя было оставлять. Ее при первой же возможности следовало переправить в Башню. Однако… вряд ли воскресители стали бы рисковать Порталами Теней. Они были на грани отчаяния, поэтому наверняка спрятали бы ее понадежнее, если бы она несла в себе будущее воплощение их повелителя. Или нет?
Скорее всего. Но от безысходности они могли натворить глупостей. А может, были настолько уверены в успехе, что не оценили степень риска.
Если эта беременная девушка действительно Портал Теней, нас ждут веселые деньки. И без того самоубийственные атаки наших врагов станут совсем безумными, пусть и нападать уже почти некому.
– Иначе никак. Раз мы решили избавиться от наиболее опасных девочек, пока не случилось катастрофы, нельзя привозить к ним новых. – И Взятая принялась дальше пытать Эльмо насчет беременной.
Взятая сама доставляла нам немало проблем, но к своим сестрам снисхождения не испытывала. Когда она вышла из-под психического давления, нам многое стало понятно о ее характере.
Молчун с помощью Дохломуха осторожно изучал созданную безумцами вторую ловушку.
Я сказал Взятой:
– Скоро прибудет Канюк с тридцатью бойцами. Они с Молчуном могут подержать девочек здесь, пока цикл не пройдет. К тому времени самых опасных мы увезем, а Госпожа наверняка определится, что делать с остальными.
– В чем дело? Ты вздрогнул.
– Ничего, просто…
Нет, не просто. Что-то произошло. Не раздумывая, я выкрикнул:
– Молчун! Дохломух! Замрите!
В три шага я подскочил к ним, на ходу доставая карты Шина. Выхватив одну, метнул ее в дыру в полу. Карта, будто кинжал, воткнулась рядом с двумя неподобранными золотыми монетами.
Все разинули рты. Было бы у меня зеркало, я бы увидел, что и сам разинул рот. Что я сейчас сделал?
Казалось, из зала вышел весь воздух. Я думал, меня вот-вот разорвет. В ушах звенело. Глаза как будто выковыривали иголками. Вдруг все перевернулось. Я почувствовал, что сжимаюсь до размеров желудя.
Раздался голос Взятой:
– Опасно, но не смертельно. Заклинание рассеялось по широкой площади. Сударь, – указала она на Молчуна, – вам с полковником Чодрозом придется подняться со мной на поверхность. Враги перейдут в наступление, полагая, что мы погибли.
