Как всегда наблюдательный летописец заметил, что этим утром поляна, окружающий лес и бурный ручей погружены в тень. В сотни тысяч теней.
И до этого самого летописца только теперь дошло, что Взятая и ее отпрыски способны на колдовство таких масштабов, каких ни одному из колдунов Отряда даже не вообразить.
Тени. Кругом тени. Везде и всегда. Мои дети – порождения теней.
Мне не хватало фантазии вообразить, что́ моя жена и дети могут сплести из теней. Для меня все это было из области мифов и сказок. Ничего такого, что может случиться в реальности.
Озорной Дождь, Благословенная Баку, Ненаглядный Шин, демонический кот Анко, – подосланные Госпожой, они вторглись в мою повседневную жизнь, словно проклятие.
Узнав о пропаже теневого горшка, Озорной Дождь замкнулась в себе. К полету она готовилась вяло, управилась только к полудню. Я занял свое место на ковре, Светлячок – рядом.
– Мы не найдем то, на что я рассчитывала, – пробормотала Озорной Дождь, а через пару секунд добавила: – Все выходит из-под контроля. – Обратившись к колдунам, она объявила: – Меняем план, судари. Нужно посмотреть с максимальной высоты. С полной загрузкой ковер не поднимется, поэтому слезайте. Баку, Шин, вы тоже. Будете заложниками, чтобы никто не подумал, что я собираюсь всех бросить.
Надеюсь, это была шутка.
Она ткнула в меня пальцем.
– Ты остаешься. Твоя задача – глядеть вперед. Куронеко, Широнеко, – указала она на охотниц, – а вы смотрите по сторонам и назад.
Они были стройными, но все равно гораздо тяжелее Шина и Баку.
Колдуны покинули ковер, Шин тоже повиновался. А вот Светлячок воспротивилась:
– Хочу остаться с папой.
– Не сомневаюсь. Но придется остаться с братом.
Скорчив достойную лучших театров гримасу, Светлячок сошла с ковра.
Охотницы дрожали от страха. Путешествие грозит закончиться катастрофой, а они ведь еще подростки.
Даже мне было страшно. Почему из всех братьев Отряда оставили меня одного?
Уже на взлетающий ковер запрыгнул Анко и уселся между девушками. Кот посмотрел на меня так, будто тоже недоумевал, зачем меня взяли. А может, почему я до сих пор жив.
Я не стал стесняться и спросил:
– Зачем я здесь? Только честно.
– Не знаю. Просто почувствовала, что нужно тебя взять. Смотри в оба, а я позабочусь о том, чтобы всех нас не угробить.
– Ты что-то с ними сделала?
– С кем?
– С колдунами. Они непривычно молчаливы. Даже Гоблин с Одноглазым, а уж они-то не затыкаются, если их жизнь в опасности.
– Я тут ни при чем. Но ты прав, мне стоило обратить на это внимание. Отвлеклась на другое. – На что именно, она не объяснила.
Не успел я задать следующий вопрос, как Озорной Дождь сказала:
– Анко, говори.
Они с котом уставились друг на друга. Я ничего не слышал. Ковер набирал высоту. Становилось все холоднее. Земля удалялась, пока не стала похожа на подробную карту, которую частично застилали облака и туман. Хотелось зажмуриться и молиться, пока Взятая не вернет нас на землю, но я находился в тысячах миль от мест, подконтрольных богам моей юности, да и четок при себе не было. Никто бы не внял моим просьбам о помощи.
Ветра́ играли с нами. Мы легли в дрейф. Ковер закружило, но Взятая не обращала внимания.
По правую руку тянулись гранитные холмы. Они то появлялись, то исчезали в легкой дымке. Я успевал их заметить лишь благодаря солнцу – оно было столь ярким, что пробивалось сквозь дымку.
Напрягая зрение, я тронул Взятую за руку и указал:
– Нам туда.
– Ты прав, – нерешительно согласилась она.
Ей не хотелось заниматься тем, чем мы занимались.
Скажу откровенно: я мог понять человека, надеющегося на неудачу. Со мной такое случалось, но сбывалась эта надежда редко.
Охотницы вдруг заверещали от страха. Потом быстро заговорили друг с другом и со Взятой на теллекурре – языке, который никак не могли знать столь юные девушки.
Озорной Дождь кивала. Вид у нее был при этом такой, будто она страдала от жестокого запора. Что это с ней?
Я терялся в догадках, зачем ей понадобился.
Должна же быть причина. Не случайная прихоть. Дело в чем-то личном? В детях? Может, она не хочет делиться этим с моими братьями по оружию?
Я понимал, что сейчас не лучшее время выяснять. Охотницы вконец переполошились, а кот рядом, он все слышит.
Могут быть и другие свидетели. Мы не убрали с ковра несколько горшков Шина. Если бы у меня нашлась хоть капля смелости, я бы подполз к ящику с горшками, столкнул сидящую на нем девушку и проверил, на месте ли крышки.
А пока все тени разгоняет слепящее солнце.
Озорной Дождь снова сосредоточилась. Она пошла на снижение и наконец остановила ковер над древесными макушками.
– Что за чертовщина? – Моим глазам открылось нечто невероятное. Мы же слишком далеко от цивилизации. – Да здесь понадобились бы тысячи рабочих!
Такая стройка наверняка вошла бы в местные легенды.
Посреди предположительно необитаемой, проклятой и населенной призраками глуши мы нашли настоящую крепость. Между нами и гранитным склоном, который венчало сооружение, на ухоженных полях трудились люди. Крепость была сложена из отесанных гранитных блоков, в основном серых, но местами и черных и даже кое-где из розоватых. Блоки складывались в какой-то узор, но я не мог его распознать.
– На сооружение такой крепости нужны десятки лет! Черт побери, она настоящая?!
Крепость напоминала мираж. Когда солнце заслоняли облака, она становилась практически невидимой.
– Настоящая, – подтвердила Взятая. – Из крепкого камня.
– Как ее построили? – Это по-прежнему не укладывалось у меня в голове.
– При помощи колдовства.
Ну конечно! И это означает, что внутри сидят непростые ребята. Или сидели, когда эта штуковина возводилась.
– Ты это искала?
– Да. Но ожидала найти нечто иное.
– Как понимать?
– А так, что уровень опасности куда выше предполагаемого.
– На что же ты рассчитывала? И почему это – опаснее?
Она ответила уклончиво:
– Теперь там другие люди. Как им удалось проникнуть внутрь?
Пусть я порой туго соображаю, пусть мне многое неизвестно, но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сделать вывод: если то, что находится в крепости, страшит Взятую, то оно поистине ужасно.
Я вконец растерялся. Не понимал, что происходит. Или еще не происходит, но уже угрожающе шипит на нас, точно гадюка.
