– Полагаю, можно попытаться отыскать твое супероружие, пока мы здесь?
– На самом деле, – сказал Перепел, снова повышая голос, – есть и третий вариант, о котором я еще не упомянул. Видите карту?
Перепел добавил на нее еще одну звезду, которой прежде не было видно. Она лежала прямо по курсу, всего лишь в нескольких десятках световых лет. Пошевелившись, чтобы создать параллакс, старейшины увидели, что звезда почти в точности совпадает с Путем.
– У нас есть шанс, – сказал Перепел. – Небольшой, но это лучше, чем ничего. В этой системе мало планет: несколько каменистых и один газовый гигант с лунами. Никаких признаков присутствия людей. И все же Путь проходит прямиком через эту систему. Возможно, это случайное совпадение… или Пролагающие Путь хотели включить систему в свою сеть.
Мерлин кивнул. Какой бы обширной ни была Паутина, она все же включала лишь около десяти миллионов звезд. Десять миллионов – вроде бы огромное число, но на каждую звезду сети приходилось сорок тысяч звезд, до которых можно было добраться лишь традиционным способом.
– Далеко до нее? – спросил Мерлин.
– Если мы не изменим курс, – ответил Перепел, – то доберемся туда через несколько десятилетий мирового времени. Вот что я предлагаю. Мы сбросим скорость, остановимся в этой системе и спрячемся в ней. У нас будет тридцать лет до появления хескеров. Будет время, чтобы найти лучшие укрытия и замаскироваться так, чтобы нас не обнаружили.
– Они будут искать нас, – сказал Жаворонок.
– Необязательно, – заметил Перепел. Взмахнув руками, он сжал их, а потом медленно развел в стороны. – Мы можем разделить «Колибри» на две части. Одна будет по-прежнему двигаться вперед с нашей нынешней скоростью, при которой хескеры постепенно нас догонят. Вторая, меньшая, часть резко убавит ход, но ее лучеиспускание будет направлено в противоположную от чужаков сторону. Мы можем точно отрегулировать направление луча, чтобы тот рой, который впереди, тоже не засек его.
– Это… впечатляет, – сказал Мерлин. Теперь он держал руку в перчатке под столом, не желая, чтобы кто-нибудь увидел поступающие на нее плохие новости. – Если ваш стиль – прятаться.
– Стиль тут ни при чем – просто рациональная надежда.
Перепел оглядел переговорную. В этот момент он казался более старым и хрупким, чем подобает капитану. Заострившиеся скулы выпирали на лице.
Заговорил Жаворонок:
– Капитан! Я хотел бы командовать той частью корабля, которая продолжит полет.
Послышались одобрительные шепотки. Жаворонок определенно был не единственным, кто предпочитал не прятаться, даже если большинство пожелает последовать за Перепелом.
– Погодите, – сказала Дрофа. – Если мы отправим людей вперед в качестве приманки, но они будут знать правду, мы рискуем тем, что со временем хескеры тоже узнают это.
– Ничего, мы рискнем, – огрызнулся Перепел.
– Никакого риска, – сказал Жаворонок. – Даю слово, что я лично уничтожу свой корабль, но не допущу, чтобы он достался хескерам.
– Мерлин! – позвал капитан. – Ты с нами?
– Конечно, – сказал Мерлин, выходя из мрачной задумчивости. – Я полностью поддерживаю ваше предложение… так как обязан это сделать. Несомненно, у нас будет время полностью замаскироваться и скрыть свои следы, прежде чем рой пройдет рядом. Только вот одно…
Перепел склонил голову набок и подпер ее рукой, как человек, умирающий от усталости.
– Да?
– Вы сказали, что эта система почти ничем не примечательна. Но разве само присутствие Паутины не делает ее примечательной?
– Нет, – сказал Перепел. Его терпение явно истощилось. – Нет, тут кое-что другое. Небольшая аномалия в соотношении массы и световой мощности звезды. Но я сомневаюсь, что это имеет значение. Смотри на вещи оптимистично, Мерлин. Ты сможешь проводить исследования, пока остальные будут заниматься скучной работой по маскировке. И у тебя будут твои драгоценные свирели, не говоря уже о близости Паутины. И куча времени на все эксперименты, какие ты только сможешь придумать. Я даже уверен: ты сделаешь что-нибудь – и эти две свирели протянут достаточно долго, а тогда…
Мерлин снова посмотрел на свою перчатку, надеясь, что в полученных данных есть ошибка либо что глаза его обманули. Но нет.
– Это одна свирель, – сказал он.
Нагие и переплетенные, Иволга и Мерлин словно парили в космосе, воспламеняя средоточие человеческого тепла между ними. Исчезновение стен маленького корабля было задумано, чтобы удивить Иволгу и произвести на нее впечатление. Мерлин скрупулезно его спланировал. Но вместо этого Иволга начала дрожать, хотя в каюте ничуть не похолодало. Мерлин провел рукой по бедру женщины, ощущая, как ее кожа покрывается пупырышками.
– Это всего лишь фокус, – сказал он Иволге, уткнувшейся лицом ему в грудь. – Снаружи нас никто не увидит.
– Сила и мудрость! Мерлин, мне стало так холодно! Я чувствую себя такой маленькой и уязвимой, словно огонек свечи.
– Но ты со мной.
– Это ничего не меняет. Ну как ты не понимаешь? Мерлин, ты всего лишь человек, а не защищающая меня Божественная сила.
Мерлин недовольно заворчал, но, сознавая, что момент испорчен, вернул стены на место. Звезды по-прежнему были видны, но теперь стал заметен и удерживающий их в каюте корпус из просвечивающего метасапфира, исписанный управляющей графикой.
– Я думал, тебе понравится, – сказал он. – Особенно сейчас, в такой день.
– Просто слишком неожиданно, вот и все. – В ее голосе послышались примирительные нотки. – Кстати, а где оно?
Мерлин отдал кораблю очередную беззвучную команду, избирательно увеличивая карту, пока объект интереса Иволги не очутился в центре внимания. Они увидели корабль-поглотитель, разделяющийся на две неравные части, словно насекомое, проходящее некий завершающий, незапланированный метаморфоз. Шесть лет прошло с тех пор, как было окончательно решено действовать по плану Перепела. За это время Иволга и Мерлин стали любовниками. Перепел же умер.
Что бы ни было поставлено на кон, оказалось, что разделение – это прекрасно. «Колибри» больше не существовало. Его перестройка потребовала титанических усилий, в той или иной степени затронувших всех. Основная масса корабля пришлась на ту часть, которая продолжила двигаться релятивистски. Ее назвали «Варакушка», и она несла примерно треть спящих, наряду с Жаворонком и немногими старейшинами и субстарейшинами, решившими последовать за ним. Стоит ли говорить о том, что бо́льшая часть оружия перешла к Жаворонку не без споров, и главным спорщиком была Дрофа. Но Мерлин не осуждал его за это.
Меньшую часть назвали «Скворец». Это был корабль, рассчитанный всего на одно путешествие, до новой системы. На нем было полно легких многоцелевых судов для внутрисистемных полетов, необходимых для изучения новой системы и поиска самых безопасных укрытий. При внимательном рассмотрении оказалось, что вокруг звезды, которую они теперь называли Умником, вращается шесть планет. Значение имели две: опаленная, лишенная воздуха планета примерно того же размера, что и легендарная Земля, – ее назвали Пепел – и газовый гигант, получивший имя Призрак. Казалось очевидным, что лучше всего прятаться на одной из этих планет, либо на Пепле, либо на Призраке, но окончательное решение еще не приняли. Иволга думала, что Пепел лучше, а Дрофа призывала использовать для убежища плотную атмосферу Призрака. Выбор следовало сделать в обозримом будущем, чтобы закопаться, создать базу и скрыть все следы своей деятельности.
