Проверка привела к тому, что мы обе запыхались и слегка пропылились, зато нашли упомянутую мебель в очень приличном виде. Приведя себя в порядок, переместились в кабинет и обсудили, что же нужно купить, чтобы вернуть Ка’Виченте былой блеск, и удовлетворенная экономка отправилась наводить страх на горничных. Ну, пыль-то и в самом деле не была вытерта…
Я взглянула на часы и решительно взялась за коммуникатор. Не хочу ужинать одна.
Вообще-то, увидев на экране коммуникатора лицо Джан-Баттисты Торнабуони, я немного занервничала. То есть, говоря честно, у меня просто сердце ушло в пятки. Но он улыбнулся так радостно, что уже совсем легко я сказала:
– Простите меня, Джан-Баттиста, я съездила в старый порт без вас. Так уж получилось…
– Даже не знаю… протянул он, – можно ли такое прощать. Вам придется загладить свою вину, синьора!
– Ужин может ее слегка искупить?
– По-крайней мере, положит начало!
– Тогда…
– Я заеду за вами через час, успеете собраться? – не дал он мне договорить.
– Постараюсь! Но скажите хоть, куда мы поедем? Нужно маску, вечернее платье, что-то особое?
– Маска не помешает, а так – обычная одежда. Мы отправимся ужинать в одну старую тратторию на Торчелло, там отлично готовят крабов.
Ну, раз обычная одежда, пусть платья повисят в гардеробной. Ограничусь душем и сменю рубашку на свежую. Над маской я задумалась, протянула было руку к подарку Джан-Баттисты, dottore dela peste, но потом решительно взяла простую черную маску-коломбину. Сбежав с лестницы, заглянула на кухню и отдала кухарке новые распечатки рецептов, добавив:
– Я подумала над вашей идеей, Джузеппина, и планирую устроить ужин для друзей.
– Прием, синьора! – поправила меня эта повелительница миксеров и укротительница котлет. – Ужин в стиле Нового Света, музыка и танцы! М-м-м!
Она зажмурилась и повела носом; в воздухе явственно запахло ванильным кремом, и я сглотнула слюну. Джузеппина открыла глаза и уставилась на меня с некоторой алчностью:
– Вы не обедали дома, синьора, и вот теперь голодны, как бродячий котенок!
– Мр! – подлил масла в огонь Руди, запрыгнувший на высокую табуретку возле стола.
– Тарелку пасты, синьора? Или, может быть, минестроне для начала? – кухарка засучила рукава и взяла в руки половник.
– Нет-нет, моя дорогая, – торопливо сказала я. – Меня пригласили ужинать, вот я прямо сейчас уже иду! Не знаю точно куда, но мне сказали, там хорошо готовят…
– И я готов повторить сказанное! – раздался за моей спиной веселый голос Джан-Баттисты.
Вот интересно, с каких пор представители высшего света заходят на кухню в чужом доме, словно на свою? Однако его появление смягчило мою суровую кухарку, и я смогла без угрызений совести попросить к завтраку те самые ванильные булочки с кремом…
Ужин на острове Торчелло был очень спокойным. Меня наконец настиг откат после операции, навалилась усталость, и в какой-то момент я даже пожалела, что не ограничилась бокалом вина и тарелкой минестроне дома. Но еда оказалась действительно превосходной, домашнее вино освежало и разгоняло усталость, а мой сегодняшний компаньон, словно почувствовав мое нежелание говорить, и сам был молчалив… Волны бились о каменные ступени, и от ветки мимозы, стоящей на столе в простом стеклянном стакане, шел густой аромат. Промокнув последние капли восхитительного соуса кусочком белого хлеба, я жалобно посмотрела на Джан-Баттисту и сказала:
– По-моему, я съела свою норму на три дня вперед… И на десерт меня уже не хватит.
– Кофе? – мужчина помахал рукой официанту.
– Нет, иначе я не засну. Домой-домой, и завтра я буду спать до обеда!
В гондоле Джан-Баттиста спросил:
– Нора, вы смертельно устали или хватит сил на десятиминутную прогулку?
– М-м-м… – я прислушалась к себе: ноги умеренно гудели, но, в принципе, пока я не падала в изнеможении. – Должно хватить. Ваши предложения?
– Увидите!
Лодка причалила недалеко от Риальто, возле небольшого храма Ниалы, будто вросшего в землю. В окне горел небольшой огонек, и мой спутник сказал:
– Читают наставление над усопшим; у тех, кто поклоняется Белой богине, положено в течение суток после смерти читать священные тексты, чтобы душа умершего нашла верный путь. У этого храма небольшая община, всего человек двести, так что, я думаю, ночное бдение взял на себя здешний пастырь. Вот посмотрите, – он подвел меня к фасаду церкви и показал на мозаичное изображение женщины в белом хитоне, стоящей на каком-то цветке. – Этой мозаике столько же лет, сколько храму, а он построен в двенадцатом веке…
В колеблющемся свете магического фонарика я рассмотрела тонкое печальное лицо Ниалы, темные волосы, убранные в простую прическу, свиток в руках. Подумать только, больше тысячи лет этому изображению!
А Джан-Баттиста тем временем увлек меня в узкую calle, провел по мостику над узеньким, метра два шириной, каналом и остановился перед высокой узорчатой решеткой.
– Минутку, – проговорил он, жестом фокусника доставая откуда-то два огромных ключа, – теперь закройте глаза!
Я послушно зажмурилась. Брякнул металл о металл, заскрипели петли, и мужская рука уверенно повела меня вперед по гладким каменным плитам. Зажурчала вода, мы остановились, и мой чичероне разрешил мне смотреть.
Мы стояли в просторном квадратном дворе; в центре его пел свою песню небольшой фонтан, окаймленный кустами роз, и их аромат плыл в воздухе. Дорожка прихотливо извивалась под высокими деревьями, усеянными крупными белыми цветами, а запрокинув голову, я увидела россыпи звезд. Джан-Баттиста повернул меня к себе и поцеловал.
Я сдержала данное себе самой обещание и проспала на следующий день почти до обеда. Ничего удивительного в этом не было: десятиминутная прогулка незаметно превратилась в два часа, мы целовались на каждом шагу… Совсем уже не вспомню, как я добралась до постели. Если бы не аромат кофе и ванили, я бы и еще пару часов прихватила, но кофе хотелось все-таки больше, так что я села в кровати и открыла глаза.
Улыбающаяся горничная поставила передо мной поднос с чашкой, сливочником, тарелкой с булочками и вазочкой с алым маком. За окном в моем собственном маленьком садике перекликались птицы, день обещал солнце и тепло, и жизнь определенно была прекрасна.
Идея приема захватила Джузеппину, как гномий хирд захватывает неохраняемый рудник, то есть мгновенно и неотвратимо. Теперь она тренировалась в приготовлении блюд по рецептам, полученным от моей матушки, а в тех случаях, когда каких-то ингредиентов найти не удавалось, настигала меня в любой точке Ка’Виченте и расспрашивала о том, что же такое каджунская смесь, и чем можно заменить копченый перец чили.
Процесс уплотнения геля и формирования эпидермиса и прочего шел вполне в штатном режиме. В принципе, по прошествии двух суток уже можно было бы разбудить пациента, но я придерживаюсь того мнения, что торопиться в данном случае ни к чему. Шесть раз в сутки Карло подпитывали капельницами, обратные процессы тоже не представляли труда для опытных сиделок. Вообще, медицинское крыло Ка’Контарини было столь обширным и так хорошо оборудованным, что невольно я задавала себе вопрос: к каким военным действиям они готовятся?
