Синьора Хемилтон-Дайер, хорошо относящиеся к вам люди советуют прекратить наведываться в Rimembranza. Ваше любопытство не устраивает заинтересованных лиц.
Я подняла взгляд на Джан-Баттисту и протянула ему письмо:
– Что это, скажи мне? «Держитесь подальше от торфяных болот»? Признаться, я думала, такое вышло из моды уже лет двести назад!
Младший Торнабуони окинул взглядом две строчки и передал письмо брату, а я продолжала бушевать:
– Что, вообще, за манера, так передавать письма? По электронной почте для них недостаточно гламурно получается?
– Милая, электронную почту отследит любой первокурсник. Магический вестник – тем более, – Джан-Баттиста погладил меня по руке. – А здесь ты ничего не можешь рассказать, ты видела лодку и маску. Гондолы и бауты все одинаковы… Кстати, а что за интерес у тебя в старом порту?
Хм, глаза у братьев вспыхнули совершенно одинаковым любопытством. Могу поспорить на тупой скальпель против доли в моей клинике, в СМБ работают оба…
– Мне теперь принадлежит Ка’Виченте, если вы не в курсе, – ответила я, постаравшись сделать максимально непроницаемое лицо. – Когда-то здесь жил капитан Ансельмо Виченте, последний из этого рода, и я хочу найти информацию о его жизни и смерти. А у него была контора в старом порту…
– Так, может быть, ты там уже все изучила? – рука Джан-Баттисты ласково поглаживала мою ладонь, и очень хотелось расслабиться, замурлыкать и со всем согласиться. Но я вспомнила: тайник, тетрадь, подземный ход… Да я же до смерти буду вспоминать, как повернула назад от порога настоящей, неподдельной тайны!
– Пока нет, – ответила я, отнимая руку. – Но в следующий раз я поеду туда с охранником, Пьетро уже обещал.
– А когда ты собираешься? Давай я разберусь с делами и поеду с тобой! – Джан-Баттиста не успокаивался.
Я лихорадочно соображала: придется показать ему свеженайденный подземный ход. Это минус. Но за спиной будет не один, а два сильных мага, а на деле – весь клан Торнабуони. Это несомненный плюс, и он пока перевешивает. Тетради с дневниками я оттуда забрала, хотя пока и не успела их почитать. Во всяком случае, никаких тайн герцогини Лауры я вроде бы не выдам и ни в какую венецианскую интригу не влезу. Хотя о чем я говорю: сегодняшнее письмо, переданное столь мелодраматическим способом, доказывает, что как минимум одна интрига меня уже захлестнула. И связана она как раз со старым портом…
– Хорошо. Я планировала отправиться туда с Лавинией Редфилд, она будет у меня во вторник вечером. Так что в среду, если сможешь, присоединяйся.
– Мм, и госпожа Редфилд участвует? – Джан-Баттиста рассеянно смотрел на меня, что-то прикидывая. – Это хорошо, это просто замечательно.
– Да уж, – вмешался в разговор его брат, тщательно складывая письмо. – Пожалуй, если бы мне предстояло смертельно опасное предприятие, то именно ее я бы хотел иметь за спиной. Конечно, ваша поездка в старый порт безопасна, но раз профессор заинтересовалась… Нора, скажите, я могу взять это письмо?
– Пожалуйста, – пожала я плечами. – Я его прочла и вряд ли буду перечитывать.
Братья Торнабуони ушли, обновив все защитные заклинания на Ка’Виченте, а я поняла, что спать не хочу абсолютно. Зато ужасно голодна; нервное, должно быть. И еще хочу начать читать дневники Ансельмо.
Стараясь ступать как можно тише, я спустилась на кухню. Время уже почти полночь, было бы жаль разбудить Джузеппину; когда она печет булочки, встает, по-моему, часов в пять утра. Но кухарка, неожиданно для меня, была на своем посту. Правда, все было убрано, плита погашена, кастрюли и сковороды надраены, а женщина, сидя за столом, увлеченно читала какую-то книгу.
Я нерешительно остановилась на пороге: что мешать-то, и так целый день крутится! Наверное, нужно ей помощника взять… Но тут Джузеппина подняла голову и увидела меня.
– Синьора, вы что-то хотели?
– Да, думала, может бутерброд какой-нибудь перехватить… Что-то разнервничалась и проголодалась, – призналась я.
– Да как же можно, на ночь глядя – и бутерброды? Не подросток небось, всухомятку питаться. Сейчас я вам рыбку… холодную будете? С острым соусом?
– Буду, конечно!
Рыбка была замечательно хороша. После моих уговоров Джузеппина налила бокал вина и себе и призналась, что читает любовный роман.
– Говорят, эльфы пишут! Такая любовь, синьора, читаешь – и таешь, словно мороженое.
Я посмотрела на обложку: мускулистый мачо держал в объятиях хрупкую блондинку с поволокой в очах. На заднем плане виднелись невыносимой красоты руины. Эльфы, говорите? Ну-ну… Ладно, не буду разрушать воздушный замок ее мечты.
– Идите спать, Джузеппина! – сказала я строго. – И утром никаких булочек не пеките, просто омлет, пожалуйста. Я встану часов в десять, так что рано не вскакивайте.
Кухарка украдкой зевнула и ушла в свою комнату.
Конечно, я не стала на ночь глядя читать дневники. Да и спать захотелось после еды совершенно невыносимо… А вот после завтрака, усевшись за стол в кабинете, я раскрыла перед собой первую из трех тетрадей, охватывавшую период между 1783 годом, когда Ансельмо стал капитаном собственного корабля, и концом года 1786-го. Рассуждения о том, какой из грузов надо взять… упоминания пары веселых домов и тамошних обитательниц… сдержанная злость по поводу перехваченного конкурентами выгодного фрахта… опять о девицах…
А, вот это интересно: опасения пополам с радостью из-за помолвки Лауры с герцогом дель Джованьоло. С одной стороны, он герцог и богат несметно, с другой – на двадцать с лишним лет ее старше, да и слухи о нем ходят неприятные, и все больше о жестокости и гневном характере. Дальше опять о грузах… Так, у нас назрела дуэль из-за дамы с неким заезжим кавалером из Болоньи; со сдержанным торжеством Ансельмо пишет о том, что хватило финта с атакой, имитирующей укол в плечо справа, и внезапного удара в кисть, чтобы противник отступил и сдался. И снова с тревогой о грядущем браке сестры; пусть он и назначен через три года, после ее девятнадцатилетия, но герцог не становится моложе или добрее…
Я читала эти строки, то выведенные красивым четким почерком, то написанные в спешке или на корабле во время качки, и перед глазами вставал капитан Виченте в горячке боя, или, может быть, после шторма… Будто бы хорошо знакомы мне были его карие глаза и загорелое лицо под широкими полями простой шляпы, плотно надетой поверх ярко-красной банданы.
Так, спокойно, остудила я себя. Читай, Нора. Читай, тебе нужна информация, а не романтические переживания.
Продолжив изучение дневников, я уже спокойно отмечала белыми закладками страницы, где упоминалась Лаура, зелеными – с именами или должностями нобилей и просто венецианцев, желтыми – о Ка’Виченте, купленном как раз в этот период, в 1785-м. Красные закладки ждали своего часа, чтобы пометить сведения о любом из семьи Лоредано, но в первой тетради дневников их не было.
