– Нет, спасибо. Мне нужна ясная голова, чтобы понять ваш сон.
– Может быть, все-таки это просто сон? Слишком много впечатлений за последние дни… – я и сама понимала, что цепляюсь за иллюзию, нежелание признать, что моя жизнь в Венеции вовсе не так безоблачна, как казалось мне до сих пор.
– Думаю, что это не просто сон, – покачала головой некромантка. – Я пока изучаю то, что известно о методиках исангола… Известно немногое, но, в частности, они при помощи духов могут проникать в чужие сны и менять их. Это требует, разумеется, жертвоприношений, но, как мне показалось, нашего Джокера такие детали не должны смущать.
– Похоже на то… Это что же, мне и не спать теперь?
– О нет, почему же? У колдунов Квазулу-Нгуни свои методики, но у нас тоже кое-что найдется. В наведенный сон он проникнуть не сможет.
– Наведенный сон? То есть вы меня попросту усыпите, как больного перед операцией? – я была немало удивлена. Вот уж что-что, а навести магический сон даже я могу, это практически не забирает сил.
– Нет-нет, это совсем другая методика. – Мэтр Сонтхи задумалась, постукивая пальцами по своему колену в модных брюках. – Ну, наверное, можно сравнить ее с нахождением в магически укрепленном помещении. Ничто извне не может проникнуть туда, ничто плохое – но и медицинские заклинания, к примеру, тоже. Такой вот абсолютный щит. Им не стоит пользоваться слишком часто или очень долго, но, думаю, трех-четырех дней нам с коллегами хватит, чтобы Джокера… э-э-э… взять за хвост.
Увы, Лавиния отбыла в Лютецию почти сразу после попытки расспросить Лоредано, так что демонстрировать полученные во сне синяки мне пришлось Нальи Сонтхи и Джан-Марко. Торнабуони-младший прошипел сквозь зубы что-то нелицеприятное в адрес Джокера, но мэтр Сонтхи с ним не согласилась. Вернее, не так: она согласилась с определениями, данными его моральному и физическому облику, нравам и привычкам, но отвергла все прочее.
– Дорогой господин Торнабуони, это ведь означает, что мы почти вытянули эту улитку из ее раковины! И что еще важно – наш оппонент пока не знает, что противником его является не одна только Нора Хемилтон-Дайер. При всех ее талантах она значительно менее сильный маг, чем вы или госпожа Редфилд.
– Вы хотите сказать, что он не знает обо мне или о вас? Или о Лавинии? – с сомнением покачал головой Джан-Марко.
– А откуда ему знать? В городе он бывает мало; сейчас не карнавал, и быть все время в маске как-то несподручно. А маску он явно по каким-то причинам не снимает совсем. Даже наедине с собой. Нору он знает, поскольку с ней столкнулся лично из-за зеркала…
– Минуточку, – глава СМБ перебил Нальи, но в пылу спора оба этого не заметили. – Он же тогда сказал какую-то фразу… что-то насчет правого крыла Контарини и левого Торнабуони. Значит, о нашей поддержке-то он в курсе!
– Погоди-погоди, – вмешалась я. – Про то, что я пользуюсь вашей поддержкой, в Венеции знают даже голуби на площади Сан-Марко. И знают давно, уж с момента моего переезда сюда – точно. А это было еще во время карнавала, когда Джокер мог носить маску не снимая хоть круглосуточно. Кроме того, сейчас он лишен своего подручного, Лукани.
– Думаешь, у него нет других? – буркнул заядлый спорщик, не желая сразу соглашаться.
– Есть, наверное, – кивнула мэтр Сонтхи. – Но о моем приезде уж точно мало кто знает. Да и Лавиния не мелькала на балах и приемах. То есть предположить наличие охраны у Норы можно было, а вот сильную и не совсем обычную магическую команду – это вряд ли.
Сильная и не совсем обычная команда – это было хорошо сказано. Мне понравилось. Кто лучше меня знал, что для успеха операции нужны не только руки ведущего хирурга, но и слаженная команда – ассистент, операционные сестры, маг-анестезиолог! Тут меня уколола мысль, и я повернулась к некромантке:
– Мэтр Сонтхи, а вот тот осколок зеркала, который мы нашли в подземном ходе, что он собой представляет?
– Ну, вообще-то, когда зеркало раскололось, большая часть его магических свойств была утрачена. Следы остались, по ним можно предположить, что оно использовалось в ритуалах магии крови…
– Как же оно оказалось в этом пыльном коридоре? – удивилась я. – Хотя о чем я говорю; кто знает вообще, как давно оно там лежит…
– Не меньше пяти-шести лет, – ответила мэтр Сонтхи. – Остаточные следы сохранились только потому, что никто не пользовался этим проходом и их не сбили.
– Интересно, зачем ему так нужны зеркала? – задала я вопрос, ответа на который пока ни у кого не было.
Некромантка пожала плечами.
– Узнаем. Скажите, – она повернулась к Джан-Марко, – через неделю в семье ваших партнеров предполагается большой праздник, свадьба. Вы уже продумали защитные меры?
– Да, конечно! Правда, магам Ка’Контарини и Службы магбезопасности придется несладко. Приглашены все нобили Венецианской республики, а это, вместе с семьями, несколько сотен человек.
– Так-так… – подбодрила его мэтр Сонтхи, и я с трудом затолкала внутрь смешок: очень уж это было похоже на преподавателя, на экзамене подбадривающего студента.
– Во-первых, церемония в храме состоится накануне и приватно. Будут только члены семей Контарини и Торнабуони. Во-вторых, в день празднования внутрь бального зала и прилегающих помещений будут допускать исключительно приглашенных – никаких слуг, охранников, парикмахеров, визажистов и цветочниц. Более того, на всех дверях встанут маги со сканерами для проверки аур.
Он перевел дух, отпив глоток вина, и продолжил:
– Далее, молодые отбудут между первым тостом и вторым танцем, и то место, где они проведут медовый месяц, известно не более чем десятку человек. Ни один гость в маске допущен не будет, вне зависимости от того, кто он. Вы считаете, нужно что-то добавить?
– Я подумаю, – ответила мэтр Сонтхи. – Мне кажется, что тут никакие меры лишними не будут. Не тот случай, когда стоит расставлять ловушку.
– А я предлагаю ловушку все-таки устроить, – медленно сказала я. – Но не в Ка’Контарини, а здесь. Я ведь уже объявила свой первый прием в Ка’Виченте через десять дней после этой свадьбы. Сделаю в приглашениях маленькое дополнение: dress code – обязательная маска. И если за ближайшие две недели стража и СБ не обнаружат Джокера, то уж на такую сочную наживку он сам должен пойти.
– Это ты себя называешь наживкой? – хмыкнул Джан-Марко. – Да мне братец голову оторвет, если я на такое соглашусь!
– А по-моему, идея неплоха… – ответила некромантка. – Гостей ведь будет гораздо меньше, чем на свадьбе, так, Нора?
– Конечно! Я сегодня целый день составляла список. Пока в него внесено восемьдесят шесть человек, и еще примерно два десятка я собираюсь добавить. Только вначале нужно обсудить кандидатуры с Франческой Контарини-Боволо.
– Ну вот. Отличный будет капкан, а мы с вами, дорогой господин Торнабуони, уж постараемся, чтобы в него попал крупный зверь.
