Списав все на перемену места и непривычные условия, она заснула.
Разбудил ее стук в дверь. Резко открыв глаза, она бросила взгляд на кровать Паши, но увидела, что та аккуратно застелена, а его самого в комнате нет. Стук повторился, на сей раз более настойчиво. Она натянула одеяло до подбородка и зачем-то поджала ноги, как делала в детстве, когда было страшно. Она бы спряталась под одеяло с головой, но тогда осталась бы совершенно беззащитной и тот, кто стоял сейчас за дверью, мог причинить ей любой вред, а она даже не успела бы попытаться защититься.
– Я вхожу! – глухо прозвучало из коридора. Лена выдохнула с облегчением, пришла Марина. – Ну и горазда же ты спать, – с порога заявила она, исполнив свою угрозу, распахнув дверь настежь. Оказывается, та была не заперта. Паша просто ушел, оставив ее с незапертой дверью. – На часы смотрела?
– Нет, – честно призналась Лена и все же посмотрела на стоящий на тумбочке будильник.
– Четверть двенадцатого, – озвучила подруга. – Ты завтрак проспала. Пашка спустился хмурый и на все расспросы мычал что-то невразумительное. Вы поругались что ли?
– Нет, просто… – она уже хотела сказать, что почти не сомкнула глаз из-за странных явлений, творящихся рядом. Из-за сна, больше похожего на бред, и вообще ей страшно, а он просто так ушел и спокойно съел завтрак, даже не попытавшись разбудить жену.
– Он тебя будил. – Лена прошла к окну и распахнула створки, впуская в помещение свежий воздух и звуки улицы. Они отличались от городских, и с непривычки можно было подумать, будто там снаружи повисла тишина. Но стоило прислушаться, и они начинали проявляться словно фото на бумаге. Ленивая перекличка птиц, чувствующих приближающуюся жару, шелест близкого леса, протяжный стон кукушки, отсчитывающей чьи-то годы. – Сказал, ты спала как убитая.
От обычного, казалось бы, оборота речи, Лена дернулась как от пощечины. Похоже, Марина не заметила ее реакции, села на заправленную постель Паши и, уперев локти о тумбу, положила подбородок на руки.
– Так что же у вас приключилось, подруга? – Марина никак не унималась, серьезно намеренная выбить всю правду. – Только не пытайся увиливать, я тебя насквозь вижу.
– Все нормально, я ведь уже сказала. Просто смена обстановки, поездка не самая комфортная. Да и, вообще, я устала вчера.
– Еще бы, в обморок грохнулась и бредила, пока Пашка тащил тебя до корпуса. Ты ведь ничего не помнишь? Ну разумеется, не помнишь. Тебя местный врач осматривал, предположил солнечный удар. Но похоже удар у него. Ты и на солнце-то пробыла всего ничего. Откуда ему взяться, удару-то?
– Бредила? – Лена ухватилась за одно сказанное слово из длинной тирады. – Что я говорила?
– Ой, я, думаешь, запомнила? Перепугалась жутко. Ты ведь в обморок упала, а глаза открытыми остались. Зрачки закатились, одни белки видны. Знаешь, как жутко!
– Не представляю. Мариночка, вспомни, пожалуйста. Вдруг оно важно.
– Да кому важно-то? – Подруга развела руками. – Говорю же, бредила ты. В бреде нет смысла изначально. Его потому так и назвали.
– Понятно. Ты, извини, я набросилась что-то.
– Ты про огонь говорила и боль. – Вдруг начала вспоминать Марина. – А еще все жалела кого-то и просила не умирать. Но больше не проси, не хочу даже воспоминания такие хранить. Книжку, что ли, страшную прочитала накануне?
– Угу. – Лена скинула одеяло, встала с постели и начала одеваться. – Больше не буду.
– У меня есть предложение, от которого грех отказываться. – Марина, кажется, уже забыла о неприятном разговоре и лучилась оптимизмом. – Наши мужики в лес свалили, у нас весь день свободен.
– А как же процедуры? – напомнила Лена, привыкшая к порядку и дисциплине.
– На пенсии пройдем. Оптом. Собирайся давай, я тут такое нашла, закачаешься.
Лена решила, что ей действительно неплохо бы отвлечься. Ведь происходило нечто странное и пока непонятное.
Она уже готова была поверить в россказни Ляльки из хирургического и шарлатана-колдуна из клуба. Так было проще. Если все это проделки потусторонних сил, то чего их бояться? Нельзя ведь всерьез опасаться того, чего даже нельзя увидеть и пощупать. Хуже, если ее запугивает человек. Зачем кому-то понадобилось делать подобное, Лена не могла и предположить, но очень хотела бы разобраться.
Рассказывать свой сон тоже не стала. Вряд ли Марина чем-то поможет, да к тому же разнесет сплетню на работе, стыдно будет людям в глаза смотреть. Нет, она не сумасшедшая, и все, что привиделось, обычный кошмар. Глупо принимать близко к сердцу картинки и ощущения, проецируемые уставшим мозгом. Она, как медик, хорошо понимает природу снов и не имеет права быть суеверной.
– Вот! – голос подруги заставил ее вздрогнуть. Оказывается, они покинули стены санатория и ушли от него довольно далеко. Обернувшись Лена увидела лишь жиденький пролесок, за которым снова начинался пустырь. Странное место для отдыха, хотя несомненно тихое и уединенное. – Мы с тобой настоящие первооткрыватели. Хотя, здесь и жутковато.
Они стояли на широкой раскатанной дороге, которая упиралась в темную махину леса вдалеке. По двум сторонам дороги к обочине жались домики. Выглядели они покинутыми сиротками, оставшимися без присмотра. Сразу стало понятно, люди ушли из этих мест очень давно. Неухоженные, заросшие дворы, распахнутые настежь двери, провалившиеся крыши. Но страшнее всего была разлившаяся всюду тишина: густая, с горьковатым привкусом. Пахло гарью. От некоторых домишек в самом деле осталось лишь черное пожарище, но запах не мог сохраниться. Улыбающаяся рядом Марина, похоже, и не чувствовала никакого запаха.
– Пойдем. – Она потянула Лену за руку. – Интересно же, чего там в домиках.
– Нет. – Лена вырвалась и отступила назад. Брошенная деревня напомнила ей ту, что она видела в недавнем кошмаре. Конечно, все деревни чем-то да похожи, но эта была особенной. Лена будто узнавала ее. Вспоминала. Как такое возможно? Она точно никогда ранее не приезжала сюда. У нее не было дедушек и бабушек, у которых бы она гостила летом. Да у нее даже дачи нет. И ее никогда не тянуло в глушь. Так откуда подобные ощущения?
Она переминалась с ноги на ногу, никак не решаясь шагнуть за околицу. Точнее, околица здесь когда-то была, теперь от нее не осталось даже намека.
Однако воспоминания оставались у самой Лены. Это точно не было плодом разыгравшейся фантазии, она совершенно отчетливо понимала, что знает здесь каждый дом, каждую тропинку. А спроси, как звали ту неопрятную бабу, что изводила остальных громкими криками на скотину по утрам, не скажет. Будто блок какой поставили.
– Да в чем дело-то? – Марина сжала ее запястье. – Обычные заброшенные домики. Просто прогуляемся и вернемся. Мне скучно, подруга. Васька с Пашкой внезапно грибниками себя возомнили, а нам-то, что делать? Сидеть в четырех стенах? Ради чего тогда ехали хрен знает куда?
