Хотя, с чего он вообще взял, что завтра их просто не накроет волной цунами с реки? После того что видели все, а именно – когда взрослого мужчину, словно пушинку подняло и вышвырнуло на берег. Как вообще он себе ничего не переломал, загадка.
Сперва все решили, будто человек мертв. Но он вдруг закашлялся, отплевываясь от залившейся в легкие воды, и, едва поднявшись на ноги, дал такого стрекача, что только пятки сверкали.
Позже, выстукивая зубами от холода, при почти тридцатиградусной жаре, чудом спасшийся говорил про странные видения, посетившие его, пока он лежал, не приходя в сознание. Он видел себя будто со стороны, пытался докричаться до окруживших его людей, подбегал к каждому, хватал за руки, не чувствуя прикосновений, пальцы проходили сквозь живую плоть. А когда заметил собственное тело, распластанное на земле, и сидящего на его груди белоглазого ворона, ощутил, как мир закружился и непреодолимая сила стала затягивать его обратно.
Те, кто еще вчера изображали перед камерами колдунов и шаманов, неистово крестились, вспоминали молитвы и обещали ставить свечи в храме до конца своих дней, только бы поскорее оказаться дома, когда спасшийся задирал футболку, демонстрируя свежие, кровоточащие царапины.
Звук мотора и отдаленный сигнал автомобильного клаксона услышали все. Подорвались, как безумные, забегали муравьями из потревоженного муравейника. Люди жаждали спасения, а получили новое потрясение.
Машина с мертвым Кесарем пропала.
Нет, она не испарилась и не слевитировала по воздуху. Следы протекторов были хорошо видны, но никто не рискнул пойти и проверить, где они заканчивались.
Подозревался каждый из присутствующих, никто не хотел верить в нечисть, угоняющую машины с покойниками. Тогда и решили все же занять пустующие номера в заброшенном корпусе пансионата.
– Так будет проще следить за передвижением каждого из нас, – вещал Игнат Сергеевич, которого Воронов практически возненавидел. Пусть другие верят в его слащавые речи и притворную доброжелательность, он пас. – Я ни в коем случае не хочу обвинять кого-то, но, если мы все будем друг у друга на виду, можно сигнализировать о внезапной опасности или пропаже кого-то. Чем быстрее среагируем, тем больше шансов на положительный исход.
Народ молчал, и в тот момент смерть Кесаря стала окончательно реальной. Ее приняли и осознали. Будь он в тот момент здесь, обязательно высказал бы собственное мнение. Он каждый раз доставал его, будто фокусник кроликов из шляпы, немедленно озвучивал и ждал реакции. Хотел популярности, фиксации на своей персоне, внимания, и вот получил в полной мере.
Воронова прошиб холодный пот. Неужели сбылось еще одно безумное желание? Как же должны быть обозлены Силы, способные провернуть подобное, на людей, чтобы с такой жестокостью расправляться с ними, представляя все, как их собственную волю?
А может, он сам притягивает ситуацию за уши и на самом деле его умозаключения не имеют ничего общего с реальностью? Или же с ирреальностью.
Слишком много всего происходит, что глупо было бы игнорировать, называть совпадением, мистификацией. Как не мог зазвонить когда-то выключенный из розетки телефон, так не мог утонуть на суше человек.
Он даже готов поверить в научность возвращения реки в давно пересохшее русло. Такое, в конце концов, хоть как-то объяснимо. А вот руки на его плечах, тогда в поезде, нельзя списать на оптический обман или сон. Не спал он. Точно не спал. И чувствовал все даже более отчетливо, нежели сейчас.
От размышлений его отвлек тычок в бок. Народ начал разбредаться, занимать места для размещения. Решение селиться на одном этаже приняли единогласно, сразу решив, что это будет второй этаж.
– Оставим дежурных в холле на всякий случай. – Марк никак не мог запомнить имена и фамилии большинства, называя их про себя просто: «мужчина» или «женщина». Говорила женщина. Она считалась самой слабой из экстрасенсов, выглядела немного чудаковатой в пестрой, попугайской одежде, обвешанная самодельными амулетами и талисманами из подручных материалов. Ее держали для отвлечения внимания. Она часто говорила странные вещи, но делала это с такой искренностью, что выгнать ее не поднималась рука. Да и зрители ее любили, хотя считали скорее шутом, нежели настоящим специалистом. – Будем дежурить по двое. Если один заснет или вдруг подвергнется воздействию, второй поднимет остальных по тревоге.
– А если оба заснут? – сказала снова женщина. Более сдержанная в одежде, хотя обожавшая перстни с крупными камнями и звенящие при каждом движении рук цыганские браслеты. Эта называет себя потомственной ясновидящей, хотя не видит дальше собственного носа и не понимает, что ее образ не ушел далеко от «городской сумасшедшей», которой она в тот момент оппонировала. – Или черти сразу на двоих нападут? Что тогда?
– Никаких чертей не существует, – отвечала ей первая женщина. Когда она говорила, то чуть приподнимала подбородок и вытягивала шею вперед. – Есть астральные сущности, они не имеют физической оболочки, выглядят как сгустки материи.
– Ты эту чепуху будешь нести своим клиентам, когда с передачи вылетишь, – возразили ей. – Все мы здесь можем умные рожи корчить. А как до дела дошло, вон чего получили. Иди, скажи Сергуне, что чертей нет и он сам неудачно водички попил. Или тому вон, который уплыть хотел. Далеко уплыл-то, милок?
– Не вижу ничего смешного! – «Милок» дрожал осиновым листом, укутанный до самого подбородка в теплый плед. Он никак не мог согреться с того момента, как пришел в себя на берегу. – Можете сколько угодно делать вид, что ничего не происходит. Я все видел. Ворон прилетал и прилетит снова. Он каждого пометит, так и знайте.
– Ну хватит! – не выдержала ведущая. – Вы как хотите, а я пошла. Противиться большинству не стану и займу комнату. Но если подхвачу какую заразу, вы все вылетите с шоу как пробки. Запомнили?
Ей было страшно. Не меньше, а может, и больше остальных. И если всех их объединяла конкуренция, которая при определенных обстоятельствах могла переродиться в нечто совершенно иное, то Диана всегда оставалась одна. Общее горе сближает. У Соул же не было общего с другими даже горя. Хотела ли она этого или просто не снимала примеренный однажды образ, уже не важно. Она как капитан, уйдет на дно с кораблем, не побежит вслед за крысами. То, что девушка давно считает шоу своим, ни для кого не секрет. Что неудивительно при ее отдаче работе. И ей в идеале стать бы любовницей, а в перспективе и женой одного из больших боссов. Но и здесь она выбрала свою линию, за что Марк на самом деле ее уважал.
Он мало чего знал о ее карьере ведущей, но слухами земля полнится. Соул никогда не просила помощи, всего добивалась сама, пробивала себе путь грудью, без малейшего намека на пошлость данного оборота.
Каждое ее слово, каждое действие продумано до мелочей. Капризные выходки, скандальное поведение, все работает на образ. Она ничего не делает просто так, но знает результат любого своего жеста, реакцию на каждую «случайно» оброненную реплику заранее.
Сейчас она снова демонстрировала независимость, выстроила границу, в которой оставила небольшую дверцу, сообщив, что мнение большинства для нее не определяющее, но она прислушается. Она как бы своя, ей можно доверять, но подходить ближе разрешенного не рекомендуется.
