Народ заглядывал в комнатки, похожие как близнецы, придирчиво рассматривались одинаковые стены, с облупившейся местами краской, проверялись на прочность кровати, открывались окна и оценивался вид за ними.
В итоге расселились все, и осталось всего два свободных номера. В один тут же юркнула девушка, кажется, оператор или, может быть, гример, вторая досталась Марку. Та самая, где осталась расстеленная постель.
Было странно входить туда. Он словно выгонял прежнего хозяина, не поставив того в известность. В остальном комната ничем не отличалась от других. И были ли те видения, что «показала» ему Алдана, связаны именно с ней, не важно. Нужно задуматься о других, куда более важных и насущных вещах. Например, как переплыть реку и не быть выброшенным обратно.
Ближе к вечеру, людям все же надоело сидеть по комнатушкам без удобств и развлечений, и почти все спустились в просторный холл.
Взрослые люди с интересом рассматривали мозаичные стены, трогали нехитрую оставшуюся мебель, заглядывали за стойку администратора, и больше всего в тот момент они были похожи на забравшихся в пещеру детей. Каждая мелочь казалась им самым настоящим сокровищем, и в глазах вспыхивали искры любопытства.
Осветители расставили прожекторы, но пока не включали, летом темнело поздно. Кто-то принес нехитрые закуски, разложив на стойке, устраивая некое подобие фуршета.
Общая атмосфера хоть и оставалась напряженной, все равно чувствовалось некое расслабление. Будто бы стены здания могут защитить от любой напасти. По факту единственная защита, которая была гарантирована, – от дождя и ветра.
Когда к их компании присоединился новый человек, все прозевали. Женщина вошла в стеклянные двери и поздоровалась.
Мерный гул разговоров стих, словно кто-то нажал кнопку отключения звука на пульте телевизора, работающего для фона.
– Добрый вечер, – улыбнулась гостья. – Надо же было так далеко забраться.
Она обвела холл взглядом и целенаправленно пошла к конкретному человеку. У Марка заломило за грудиной. Воздух перестал поступать в легкие. Он так и стоял с открытым ртом, пока в полной тишине к нему приближался цокот каблучков.
– Здравствуй, папуля. Ты не сказал, что нужно идти сюда. Смотрю стоят машины, шатры, а никого нет. Уже решила, что меня разыграли. Хорошо, тот мужчина подсказал, где вас искать.
– Здравствуй, Амалия, – прохрипел Марк моментально осипшим голосом и только тогда она посмотрела на него, отстранившись от Игната Сергеевича.
– И ты здесь? – она была прекрасной актрисой, но сыграть удивление в этот раз не смогла.
* * *
В записке, переданной пацаненком, было всего несколько строк. Марк запомнил их наизусть, каждая буква оказалась выжжена в памяти болезненным клеймом.
«Марк, я вышла замуж. Пожалуйста, не ищи меня. Я счастлива и желаю тебе того же».
Спустя четыре месяца получить такое? Неужели он не заслужил хотя бы чуточку сочувствия и понимания? Он не думал ни о чем, кажется, даже дверь запереть забыл, так спешил.
Машина приветственно заурчала, педаль газа стала его продолжением. Он летел по дороге, не обращая внимания на возмущенные сигналы, не видел никого, кроме нее. Амалия, скорее всего, догадывалась, что он бросится в погоню, и пыталась оторваться. Петляла, подрезала и обгоняла других водителей. Она была идеальна во всем и на дороге чувствовала себя как рыба воде.
Когда он потерял ее из вида, не понятно. Она просто растворилась в живом потоке. Марк в бессилии ударил по рулю и, признав свое поражение, решил остановиться.
Впереди расстилалась серой лентой трасса, по обеим сторонам раскинулись бескрайние поля. Именно эти поля, с их увядающей осенней красотой стали последним, что он увидел, когда нога давила на тормоз, не чувствуя никакого сопротивления.
Он даже запаниковать не успел, когда его вдруг дернуло сначала в одну, потом в другую сторону. Земля и небо несколько раз поменялись местами.
Было больно. Особенно левой ноге. Потом яркая вспышка фар встречной машины и спасительная, всепоглощающая темнота.
– И ты здесь?
Совсем не так он представлял их встречу. А он представлял. Строил целые схемы, мысленно писал сценарии, прокручивая снова и снова картинку за картинкой. Одержимость женщиной не проходит просто так.
Теперь она стояла перед ним, живая и осязаемая. Так почему он до сих пор не заключил ее в объятия, почему не целует с той страстью на грани жестокости? Неужели ждет разрешения, как когда-то?
Амалия совершенно не изменилась, если не считать того чудовищного решения, которое она приняла, перекрасив свои платиновые локоны в вульгарный рыжий. Хотелось протянуть руку и сдернуть с нее парик. Ведь не могла она в здравом уме поступить так. Зачем изуродовала себя?
Марку нравились рыжие. Ведь любил он когда-то Веру, в том числе и за медь в волосах, за веснушки на носу. Амалия казалась жестокой и безыскусной пародией на себя саму. Он, наверное, спросил бы, для чего она так поступила, понимая, что других вопросов просто нет. Своим поступком в прошлом она выжгла его душу, ту ее часть, которая была отдана одержимости ею.
Все еще прекрасна, все еще неповторима, но уже не желанна. Он никогда не любил Амалию, теперь это даже не страшно произнести вслух. Только зачем? Она, наверняка, знала об этом всегда. Ему же открытие не принесло ничего, даже облегчения. Прошло. Перетерлось в жерновах времени, унеслось пеплом выжженной души с новым ветром.
– Как видишь. – Голос еще казался севшим, как у простуженного. – Зачем здесь ты?
– Амалия моя дочь, – вмешался в разговор Игнат Сергеевич, – она должна была сняться в нашем общем проекте. Но, как видите, некоторые обстоятельства отодвинули планы.
– Папа?
И как Марк не замечал раньше, что ничего загадочного в Амалии нет? Обычная кукла, ничем не лучше той же Дианы.
– Милая, – привычно залебезил Игнат Сергеевич, – я тебе все объясню позже. Ввиду некоторых недоразумений, нам пришлось отложить съемки. Временно.
– Так вы и есть Амалия? – Вера пересекла холл от стойки до того места, где стояла их троица и протянула руку для приветствия. – Рада познакомиться лично с той самой выжившей девочкой. Вы ведь смотрели прямой эфир? Я сочувствую, должно быть вам было очень страшно тогда? Хорошо, что все прошло. Правда же?
– Правда. – Марк едва не уронил собственную челюсть. И даже не понять, что его шокировало больше, смущенная Амалия либо слова Веры. – Для того я и приехала, чтобы рассказать свою историю, так сказать на месте событий.
– Тогда знакомьтесь, Марк Воронов. – Вера улыбалась во весь рот, чем напугала Марка. – Он рассказал о вас больше других. Внешность описал предельно точно. Вам, кстати, идет рыжий цвет.
– Благодарю. Природа не обделила меня. – Амалия уже взяла себя в руки, голос ее сделался вновь уверенным и властным. Даже произнося слова благодарности, она смогла принизить собеседника.
