– И не такие отправлялись, – вздохнула Эристо, – я, конечно, влила ему наших снадобий, но…
– Так и не беспокойся, хранительница Границы. Шею он себе не свернул, спина цела. Отчего бы ему снова не встать на ноги? Этот ийлур еще помашет своим мечом! Черного Убийцы он, правда, лишился.
Воцарилась тишина. Только над ухом зудел невесть откуда взявшийся комар, и этот назойливый писк вернул Дар-Теену осознание того, что он до сих пор жив.
– Знаешь, даже странно, что мы вот так вот сидим рядом, – усмехнулся элеан.
– Это точно, – глухо ответила ийлура, – Храм Дракона никогда не ладил с хранителями Границы. Слишком много вы о себе возомнили, а особенно ваша Хранительница.
– Но силы служителей Великого Дракона и в самом деле велики.
– Куда уж нам, обычным воинам! – подхватила Эристо и рассмеялась, словно колокольчик звякнул.
Затем, уже спокойнее, спросила:
– Так что, выходит, квадрат восстановлен? Элхадж в Храме Шейниры, прореха в Границе затягивается, я это хорошо чувствую, и ушедшие… они покидают Эртинойс, чтобы обрести покой у богов-покровителей.
– Не все сразу, уважаемая Эристо, не все… Но возвращение Шейниры дает надежду на то, что скоро Эритнойс опять станет прежним, как и у начала времен.
– И синхи обрели свою богиню а, следовательно, и ее смертоносное покрывало?
– Ну да, а что в этом дурного? Так должно быть, и так будет – до того, пока не объявится новый Отступник…
Они замолчали. Потом Эристо негромко поинтересовалась:
– Не понимаю, Тарнэ. А ты-то что здесь делаешь? Что тебе в этом ийлуре?
– Мы заключили сделку, – неохотно ответил элеан.
– И точно также я слышала, что тебя убил Отступник. Это правда?
– Истинная. Расплата за неосторожное вмешательство…
Снова тишина, прерываемая лишь треском смолистых веток в огне. Дар-Теен лежал, слушал, пытался понять… Ему было уютно и тепло, словно в мягкой постели, и не хотелось даже шевелиться. А то, что Элхадж принес его в жертву своей Темной Матери и забрал семена золотых роз уже казалось далеким и незначительным. В конце концов, разве он не выполнил то, о чем его просила Лиэ-Нэсс? Не так, конечно, как себе представлял поначалу, но в итоге мешочек вернулся в Храм, а синх Элхадж добрался до Храма.
«Ну, а раз я все сделал, то и беспокоиться не о чем», – подумал Дар-Теен. И, уже обращаясь в мыслях к Лиэ-Нэсс, спросил, – «надеюсь, ты теперь довольна?»
На неизмеримо короткий миг ему показалось, что она рядом, и что лба касается невесомая рука… А потом все исчезло, и Дар-Теен понял, что его возлюбленная наконец обрела покой. Неизвестно где, и неведомо, у кого из богов, но – истинный, бесконечный покой.
«Ну, а ты? Ты наконец стал просто ийлуром, свободным от обещаний, клятв и угрызений собственной совести?»
Дар-Теен этого не знал. Сейчас ему было хорошо, но кто знает, что случится в следующую минуту?
Ийлур приоткрыл глаза и увидел высоко над собой бархатное ночное небо Эртинойса, усыпанное бриллиантовыми капельками звезд. А затем – еще миг – и к нему склонилась зеленоглазая ийлура, которая так старалась выдать себя за простую искательницу приключений.
– Дар-Теен! Хвала всем богам, ты живой!
Дар-Теен попытался ей улыбнуться, и в прозрачных глазах ийлуры заблестели слезы.
– Как видишь, живой, – не без доли сарказма заметил элеан.
Он появился с другой стороны, в свете костра заиграла полированными боками подвеска из лазурита.
Ийлур снова поглядел на Эристо. Она казалась бледнее обычного, веки покраснели, словно не спала несколько ночей кряду. Или плакала.
– Ты… – выдохнул Дар-Теен. Под ребрами больно кольнуло, но тут же отпустило.
«Снадобья, которые она мне дала».
– Что?
И тут он почувствовал горячие пальцы Эристо на своей руке. Это было приятно, и возвращало, как ни странно, ощущение покоя.
– Ты меня перевязала?
Кивок.
– И ты… все это время шла… за нами?
– Не все, – уточнила Эристо, – если бы вы постоянно были на виду, с тобой бы никогда не случилось то, что случилось.
Элеан с нетерпеливой гримасой передернул плечами.
– Ох, ну кончайте выяснять кто есть кто, ради Дракона! У вас, может быть, времени хоть отбавляй, а мне пора возвращаться.
– Тарнэ… – начало было ийлура, но потом махнула рукой, – ладно, ты прав. Если у тебя и Дар-Теена была сделка, самое время поговорить о расплате.
И голова Эристо исчезла из поля зрения ийлура; остались звезды – холодные, колючие – и элеан.
– Она никуда не денется, – заметил Тарнэ, – не беспокойся. Но, сам понимаешь, у меня времени в обрез, и без того здесь провозился слишком долго… Ты, надеюсь, помнишь, о чем мы с тобой говорили? Память не отшибло?
Дар-Теен скосил все-таки глаза, и, увидев Эристо сидящей у огня, успокоился. Похоже, ийлура и впрямь не собиралась никуда уходить, и это казалось добрым знаком богов. Совсем уж некстати вспомнились слова Элхаджа, сказанные еще в заснеженном лесу Северного Берега – все, кого мы встречаем, есть божественные знаки нашего пути. Что ж, может быть, может быть…
– Помню, – буркнул Дар-Теен, – золото, драгоценные камни, или кое-что еще…
– Ну, и что ты выбираешь? – на губах элеана играла загадочная ухмылка.
– Мне не нужно ничего, кроме ответов на мои вопросы.
Брови доблестного сына Санаула чуть приподнялись.
– А как же «кое-что еще»? Тебе даже не интересно знать, что мы можем тебе предложить?
– Интересно. – Дар-Теен не стал юлить, – но из этого «кое-что» на самом деле нет ничего такого, чего бы у меня сейчас не было.
И он сказал абсолютную правду. Будучи израненным и преданным, ийлур едва ли не впервые в жизни пребывал в мире с самим собой.
Элеан склонился к его уху.
– То, что может дать Храм Дракона, Дар-Теен… Мы можем вернуть тебя в прошлое, к твоей Лиэ-Нэсс, чтобы ты провел с ней еще несколько месяцев.
Сердце замерло. Обратно, к Лиэ-Нэсс, живой и невредимой?!!
Дар-Теен облизнул внезапно пересохшие губы. Поглядел в прозрачные глазищи Тарнэ – похоже, тот и не думал лгать. Говорил чистую правду…
– Заманчиво…
– Я тоже так думаю, – элеан заправил косицу за ухо, – ну так что? Достойная плата за услуги, а?
– А что будет потом? – вдруг спросил Дар-Теен, – я смогу убежать с Лиэ-Нэсс и сделать так, чтобы она осталась живой?
Тарнэ отстранился.
– Да ты, я погляжу, научился думать!.. Редкое свойство для уроженца Северного Берега, тут уж ничего не скажешь…
