«Я услышала выкрики продавцов газет: „Грегор Штрассер покидает Гитлера!“, „Конец НСДАП!“, „Звезда Гитлера закатилась!“. Я набрала газет и села в холле гостиницы „Кайзерхоф“, чтобы прочитать сенсационные сообщения. То, что писалось в газетах, было для Гитлера крайне унизительно. Еще месяц назад в Мюнхене я видела Гитлера, уверенного в победе, а теперь я узнаю о крушении его надежд».
Адъютант фюрера Вильгельм Брюкнер увидел Лени Рифеншталь и предупредил Гитлера. Ее пригласили в апартаменты фюрера на бельэтаже. Лицо у него было блеклое, волосы нависли на лоб, покрытый каплями пота. Затем его как прорвало:
— Эти предатели, эти трусы — и это незадолго до окончательной победы! — это дурачье — тринадцать лет мы боролись, вкалывали, отдавали все, пережили тяжелейшие кризисы, и вот у самой цели — предательство!
Фюрер забегал из угла в угол, остановился, схватился за голову и, как бы разговаривая с самим собой, простонал:
— Если партия развалится, я должен покончить с собой.
После паузы продолжил:
— Но пока рядом есть такие люди, как Гесс и Геринг, мне нельзя этого делать. Я не могу оставить их в беде, как не могу покинуть и многих других верных товарищей. Мы продолжим борьбу, даже если нам снова придется начинать с нуля…
9 декабря от имени Гитлера партия сделала сообщение для печати: «Товарищ Штрассер с разрешения фюрера взял трехнедельный отпуск по состоянию здоровья. Все слухи и спекуляции, связанные с этим событием, неверны и лишены оснований».
Грегор Штрассер занимал пост секретаря партии по оргвопросам. Гитлер переподчинил аппарат себе. Фюрер ничего не забыл и ничего не простил. Помощник Штрассера Пауль Шульц вспоминал пророческие слова своего начальника:
— Рано или поздно Гитлер нас убьет. Своей смертью мы не умрем.
Но Штрассер и пальцем не пошевелил, чтобы спасти себя. Все-таки они все недооценивали Гитлера…
Генерал Шлейхер считался мастером интриги, и он действовал довольно ловко. Но в те месяцы Франц фон Папен его опередил. Он мечтал не только вернуться к власти, но и отомстить Шлейхеру. И неизвестно, какое чувство было сильнее.
4 января 1933 года Гитлер отправился в Детмольд, главный город небольшой земли Липпе, где началась избирательная кампания. В конце 1932 года партия несла потери, избиратели уходили к коммунистам и националистам. Люди покидали партию, финансовое положение нацистов ухудшилось. Наверное, для Гитлера это были худшие дни. Казалось, дело проиграно. Он был в отчаянии и не покидал своего укрытия в отеле «Кайзерхоф».
И тут пришло спасение в лице Папена, которого сжигали амбиции и ненависть к генералу Шлейхеру. Он сделал все, чтобы нацисты пришли к власти. Через экономического советника фюрера Вильгельма Кепплера и Курта фон Шрёдера, кельнского банкира и члена партии, он наладил контакты с Гитлером.
4 января 1933 года Гитлер, Гесс, Гиммлер и Кепплер приехали к банкиру Шрёдеру домой. Уединились втроем — Гитлер, Папен и Шрёдер. Говорили два часа. Остальные сидели в соседней комнате и ждали: договорятся или нет. Папен предложил сделку: он поможет Гитлеру стать канцлером, если фюрер готов поделиться властью и они будут править страной вдвоем. Гитлера предложение устроило.
В тот же день, 4 января 1933 года, президент Гинденбург принял Грегора Штрассера. Его привел канцлер Шлейхер. Он не терял надежду с помощью Грегора Штрассера привлечь в правительство нацистов. Гинденбургу Штрассер понравился больше, чем Гитлер. Но из этого ничего не вышло. Партия шла за Гитлером. Штрассер уже был полководцем без армии. Да и дни Шлейхера на посту канцлера были сочтены.
Эфемерность положения Курта фон Шлейхера проявилась в том, что фон Папен, отправленный в отставку, продолжал жить в имперской канцелярии, а Шлейхер руководил правительством из своего прежнего кабинета в министерстве рейхсвера. Социал-демократы отказались войти в правящую коалицию и поддержать Шлейхера. Им тоже не хватило дальновидности. Социал-демократы считали, что президент именно им должен поручить сформировать однородное правительство.
Теперь уже Франц фон Папен мог сквитаться со свалившим его Шлейхером. Ему оставалось только убедить президента, что Гитлер вполне способен сформировать правительство и что фюрер не так страшен, им можно манипулировать. Папен методично доказывал Гинденбургу, что Гитлер ослаблен неудачей на выборах и разбродом в партии. В правительстве, где нацисты получат всего несколько постов, Гитлер будет связан по рукам и ногам.
Папен довольно говорил своим друзьям о фюрере:
— Вы будете удивлены. Мы его наняли.
Теперь уже историки твердо знают, что прихода Гитлера к власти можно было избежать. Он не был, как принято считать, логическим следствием немецкой истории со времен Средневековья, Мартина Лютера, Фридриха Великого, прусского милитаризма и так далее. Куда важнее традиций было то, что Гитлера поддержало множество влиятельных людей — Гугенберг, Гинденбург, Папен, Шлейхер. Они, руководствуясь собственными политическими интересами, помогли ему вскарабкаться на вершину. И сильно промахнулись, сами вырыв себе могилы. Решительное сопротивление демократических сил выбросило бы Гитлера из политики. Но произошло иначе…
9 января 1933 года Франц фон Папен пришел к президенту с готовым решением. Он сказал, что способен привлечь нацистов в правительство на разумных условиях. Такое правительство будет, наконец, пользоваться необходимой поддержкой в рейхстаге и сможет нормально работать. Гитлер получит пост канцлера, но кабинет будет коалиционным, сам Папен станет вторым человеком в правительстве и будет сдерживать фюрера.
Это предложение поддержали люди, которым Гинденбург доверял, — его друзья, прусские землевладельцы, и его собственный сын полковник Оскар фон Гинденбург. 15 декабря 1932 года, выступая по радио, канцлер Шлейхер дал понять, что будет менее уступчивым в отношении аграрных лоббистов, чем его предшественник Папен. Друзья и соседи Гинденбурга, крупные землевладельцы, забеспокоились. Они называли Шлейхера «аграрным большевиком».
Число занятых сельским трудом в Германии неуклонно сокращалось, но по-прежнему тринадцать миллионов немцев зарабатывали на жизнь в сельском хозяйстве. Крестьяне составляли важный избирательный сегмент для всех партий — кроме социал-демократической и коммунистической, которые не сумели предложить привлекательной аграрной программы. Аграрное лобби добивалось от правительства списания долгов и защиты от конкурентов. Таможенные пошлины на ввозимые из-за границы товары казались им недостаточными, они требовали квотирования сельскохозяйственного импорта. Правительство Шлейхера шло на это неохотно, в результате превратив влиятельное аграрное лобби в противников республики. Они давили на президента Гинденбурга, требуя, чтобы он поручил дело Гитлеру.
Крупные промышленники тоже испугались успеха коммунистов на ноябрьских выборах 1932 года. Им тоже не понравилась линия нового канцлера Курта фон Шлейхера, который в радиообращении назвал себя «социально мыслящим генералом», то есть объяснил, что намерен искать поддержки не только у правых. Люди, чье мнение было весомым для президента, настойчиво рекомендовали Гинденбургу пригласить нацистов в правительство.
