Совещание у Гитлера продолжалось четыре с лишним часа. Двери открылись без десяти девять вечера. Протокол совещания вел старший адъютант вооруженных сил при фюрере и рейхсканцлере полковник Фридрих Хоссбах.
Первые два часа говорил Гитлер. Первоначально он собирался всего лишь устранить трения между различными родами вооруженных сил, которые сражались за распределение ассигнований и ресурсов. Но его речь вылилась в изложение внешнеполитической программы нацистской Германии.
Он объяснил военным, что настало время подумать о расширении «жизненного пространства» немецкого народа. Война неминуема, Германия должна вступить в нее в самый благоприятный для себя момент, поэтому готовиться к ней надо уже сейчас. Прежде всего предстоит присоединить к Германии территории, населенные немцами. Это Австрия и Судетская область, принадлежащая Чехословакии. Помешать Германии, говорил Гитлер, способны только Франция и Англия. Франция гарантировала нерушимость границ Чехословакии, но Гитлер уверенно говорил, что французы уже списали чехов и не станут из-за них воевать. Нанести удар нужно с быстротой молнии.
Фюрера поддержал только Герман Геринг. Он стал летчиком-истребителем в октябре 1914 года. Летал храбро и умело, получил высшие награды и закончил войну, командуя знаменитой эскадрильей Рихтгофена. В партию он вступил в 1922 году. Геринг быстро растолстел, жил на широкую ногу, казался респектабельной фигурой и производил благоприятное впечатление на иностранных гостей. В 1935 году он возглавил авиацию. Боевую обкатку его летчики прошли в небе Испании на стороне мятежников генерала Франко.
Адмирал Рёдер промолчал, потому что германский флот не мог противостоять французскому и тем более британскому. Адмирал был самым старшим по возрасту, ему уже исполнился шестьдесят один год. Гитлер, как бывший пехотинец, мало что понимал в морских делах. В этом для адмирала был плюс, поскольку фюрер не часто вмешивался в его дела. Но и минус, поскольку основные ресурсы доставались другим родам войск.
Военный министр Бломберг и командующий сухопутными войсками Фрич испугались планов Гитлера и фактически выступили против фюрера.
Фрич и Бломберг выразили сомнение в слабости французской армии. Они считали ее куда более сильной, чем немецкая. Да и Чехословакию следовало рассматривать как серьезного противника. Система укреплений на границе Чехословакии уже была сравнима с линией Мажино! Германия располагала сорока дивизиями, из них было восемь моторизованных и три танковых. Франция имела около ста дивизий. Генералы с ужасом думали о неминуемом исходе войны: Франция разгромит Германию.
Мнение Константина фон Нейрата фюрера не интересовало. Нейрат, профессиональный дипломат, стал министром иностранных дел еще в 1932 году. Он подал в отставку после «ночи длинных ножей» в 1934 году, но фюрер отставку не принял. Гитлер держал его только для того, чтобы уверить весь мир, будто он не собирается менять внешнюю политику. Нейрат не спорил с фюрером, а выполнял его указания.
Гитлер ушел с совещания крайне недовольный своими генералами, не поддержавшими его грандиозных планов. Несколько лет он сдерживал себя и был крайне осторожен, высказываясь на внешнеполитические темы.
17 мая 1933 года Гитлер говорил:
— Ни одна новая европейская война не сможет создать условия, которые были бы лучше неудовлетворительных условий нынешнего дня. Германия всегда готова принять дальнейшие гарантии безопасности международного характера. Германия готова к полному отказу от вооруженных сил.
Почему Гитлер произнес тогда антивоенную речь? Потому что боялся Европы. Глава Польши маршал Юзеф Пилсудский, напуганный появлением Гитлера в роли главы немецкого правительства, захватил Данцигский коридор и готов был к войне с Германией. Тогда Гитлер и призвал к полному разоружению и созданию системы международной безопасности.
Ему удалось ввести в заблуждение немалое число европейских политиков, которые рады были обмануться. Лорд-хранитель печати Энтони Иден 20 февраля 1934 года прибыл в Берлин для переговоров с новым немецким правительством. Это была первая встреча Гитлера с представителем британского истеблишмента. Фюреру понравился корректный англичанин, обладавший важным качеством — умением слушать. На следующий день Гитлер впервые приехал на завтрак в британское посольство. Вместе с ним были министр иностранных дел Нейрат, заместитель фюрера по партии Гесс и министр народного образования и пропаганды Геббельс.
Бывший ефрейтор Гитлер и бывший капитан Иден стали вспоминать военные годы и даже чертили на оборотной стороне меню расположение своих частей на Сомме. Оказалось, что они в буквальном смысле воевали друг против друга. Энтони Иден сделал вывод об искреннем стремлении Гитлера к примирению. Он покинул Берлин в уверенности, что с новым правительством Германии можно договариваться.
В лондонской «Таймс» 31 января 1935 года появилась первая из двух статей лорда Лотиана, который побывал в Германии и вернулся абсолютным сторонником Гитлера.
«Национальный социализм, — объяснял англичанам лорд Лотиан, — это движение индивидуального и национального самоуважения. Важнейшим фактором сегодняшней политики в Европе является то, что Гитлер не хочет войны и готов к тому, чтобы навсегда покончить с ней как со средством урегулирования споров с соседними государствами, если с ним и с Германией будут обращаться как с равными.
У меня нет ни малейшего сомнения в том, что его отношение совершенно серьезно. Гитлеровская Германия не желает войны. Гитлер отказывается от войны не потому, что он пацифист, а потому, что он знает, что такое война, потому что только в мирной ситуации он сможет исполнить свои планы воспитания и объединения молодого поколения».
Лорд Лотиан убеждал британских политиков относиться к Германии «как к другу», поскольку при Гитлере «Германия не является империалистической в старом смысле этого слова. Сама ее преданность расе уберегает ее от попыток аннексировать другие нации».
Гитлер двигался к цели шаг за шагом. Убеждаясь, что он не встречает сопротивления, наглел и смелел. 7 марта 1936 года Гитлер созвал рейхстаг. В Берлине развесили флаги. Центр города патрулировали солдаты и секретная полиция. Улица между рейхстагом и имперской канцелярией была забита людьми.
Американский журналист Люис Фишер расположился перед отелем «Адлон» на Унтер-ден-Линден. Во всю длину улицы стояли эсэсовцы. Спиной к ним стоял еще один ряд охраны, который смотрел на дома и на толпу.
— Внезапно по волнению толпы я понял, что Гитлер приближается, — вспоминал Фишер. — Меня волновала одна проблема. Среди толпы наверняка были сотрудники службы безопасности. Могли быть и те, кто попытается совершить покушение на фюрера. Чтобы быть вне подозрений, я не должен держать руки в карманах. Однако в таком случае террорист может сунуть мне свой пистолет в карман или еще каким-то образом вовлечь меня. С другой стороны, полиция могла таким же образом устроить провокацию. Что же делать? Как себя обезопасить? Я обнял себя руками, чтобы подстраховать карманы куртки, а ладонями прикрыл карманы брюк. Это было неудобно, но потерпеть надо буквально одну минуту, пока Гитлер не проехал.
