Мелкое, не самое опасное зверьё было традиционным предварительным испытанием для всех желающих, чтобы сразу отсеять слабых телом и духом – тех, кто пришёл просто умереть.
Остановившись у иллюминатора, Алиен вздохнул, переводя дух.
«Как же она выводит меня из себя своим упрямством! – Он прислонился лбом к холодному стеклу, остужая свой разгоряченный лоб. – И объяснить ей что-либо невозможно: она упорно стоит на своем! Сколько мы наговорили друг другу грубостей на пустом месте».
Воин вздохнул: если бы не суицидальные замашки девушки, он бы так за неё не беспокоился, но, судя по всему, её вообще ничего не пугает. Или она не совсем себе представляет, что это за смертельные бои, на которых иной раз песок, пропитанный кровью и раздавленными внутренностями, так предательски скользит под ногами.
Турнир Трехсот, успешно пройденный когда-то Алиеном, подтверждал, что тот стал взрослым и полноправным членом клана Сеттов и касты воинов – высшей касты. Этот турнир был жалким подобием настоящего смертельного боя без правил.
Юноши желали стать полноценными членами касты воинов – самой привилегированной касты, – и поливали песок арены своей кровью без сожаления.
Это было самое яркое событие в их жизни. Но в случае проигрыша они так же, как и на Боях Без Правил, теряли всё, пусть и не свою жизнь. Они лишались всех привилегий, не могли владеть большими сокровищами, не имели влияния и уважения. Им приходилось идти в низшие касты рабочих: техниками, поварами и другими специалистами – и то, если только их ум позволял им это. В противном случае они становились либо нахлебниками, либо изгоями. На турнирах случались неприятности: молодые воины в погоне за местом под солнцем, получив слишком тяжёлые ранения, расставались с жизнью.
Юноша в своё время был одним из первых среди ровесников, победивших в этом турнире. Он прекрасно помнил, как скрипел мокрый от его и чужой крови песок под копытами, когда главный судья, перешагивая через раненых и оставшихся навсегда на арене юношей, шёл к ним, остающимся стоять. Кровь под ногами Алиена не пугала, но как же ей не страшно, девушке, которая ростом едва достает ему до груди?
«Откуда в ней такая отвага?» – задавался он вопросом.
***
Баст смотрела в потолок.
Служанка принесла поднос с едой, но она даже не посмотрела на него.
Ей было ужасно одиноко, прошло уже несколько часов с момента их разговора с хозяином корабля.
Баст нахмурила брови. Ничего хорошего этот разговор не принёс. Она только наплакалась и наоралась до одури. Казавшаяся ей замечательной и блистательной идея не привела в восторг пирата. Её надежды разбились. И вот теперь она лежала, чувствуя, как волны депрессии, разочарования и бессилия захлестывают её с головой.
Воин не собирается её отпускать: что бы он ни говорил, она у него в плену. Это обстоятельство как ничто другое бесило её, но после происшествия в бассейне и ссоры у кошки не было сил даже на гнев. Мысли лениво текли в её голове и раз за разом переворачивали и прокручивали все те новые факты, что она узнала из разговора.
Выхода из новой ситуации она не могла найти.
Что-то промелькнуло с левой стороны на самой грани взгляда. Баст повернула голову, но ничего не увидела, только несколько сундуков, стоящих один на другом. Алиен приказал аккуратно собрать все валявшиеся на полу сокровища в сундуки и сундучки и поставить их вдоль стен: места в комнате стало больше.
«Может, свет отразился на бликующей поверхности орнамента?» – вяло подумала кошка и вернулась к своим мыслям об одиночестве. Но из нового потока раздумий её вырвал тихий-тихий шелест за теми же сундуками, что ранее привлекли её внимание.
Она скосила левое ухо в сторону насторожившего её шороха, пытаясь отчетливее различить, что там такое прячется.
«Змея? – подумала она и тут же себя одернула. – Ну что за бред… Откуда здесь змеи? Я в комнате одна», – тем не менее, что-то её беспокоило и тревожило.
«Ну вот, досамокопалась, додумалась до паранойи, теперь мне страшные тени по углам мерещиться будут: богатое воображение, ничего не скажешь, воин был прав».
Шорох повторился, и Баст теперь скосила левый глаз, стараясь разглядеть, что там спряталось. Медленно приподнялась и села, не спеша опускать ноги на пол, из-за сундука отчетливо долетали до неё еле ощутимые волны сознания: кто-то думал в её сторону, вернее, думал о ней.
С Баст в одну секунду слетело всё её лениво-безразличное настроение, сознание прояснилось и стало острым, проницательным и резким. Это действовал выброс адреналина в крови, вызванный её испугом из-за неизвестности, притаившейся в углу за сундуками.
С той стороны по стенке сундука что-то заскреблось, Баст увидела шесть колеблющихся в пространстве белых волосков. Услужливое воображение тут же нарисовало ей уродливого таракана-альбиноса, что водятся на некоторых заброшенных звёздных станциях. Эти твари нападали стаями, своими челюстями они могли прогрызать переборки космического корабля и объесть живого человека до костей менее, чем за час. Впрочем, кости они тоже ели.
Вслед за белыми волосками показался острый розовый треугольник. Он ходил из стороны в сторону, дергаясь и сморщиваясь. Баст недоуменно всматривалась в выползавшие из-за торца сундука два розовых кругляша… Сверкнули две красненькие бусинки глаз.
«Фу-у, крыса…», – подумала Баст.
Крыса-мутант смотрела на неё блестящими глазками и как будто пыталась что-то решить. Она, не переставая, испускала нечеткие импульсы мыслей или, если быть точным, мыслеформ – картинок, направленных в её сторону. Баст постаралась поймать извивающийся конец мыслеформы, но это было не легче, чем ухватить за конец струю воды, выплескивающуюся из поливального шланга. Мысль крыски-мутантки извивалась в пространстве, дергалась и вибрировала. Девушке всё же удалось ухватить мысль за конец, и она увидела ряд картинок – мыслей крысы и смогла определить её пол. Крыса была самочкой и жила здесь довольно давно.
«В это время комната всегда пустая, – думала крыса, и Баст видела картинку пустой комнаты. – Но сегодня здесь есть она, – продолжала размышлять крыса. На картинку пустой комнаты сверху накладывалась картинка, в которой на кровати сидела Баст. Она увидела себя со стороны, сидящей на кровати, но не так чётко, как все видела сама. Крыса была немного подслеповата, но компенсировала слабое зрение обонянием. – Что делать? Безопасно?»
И опять картинка комнаты без Баст и с ней. Крыса была в нерешительности и не знала, как ей поступить. Видимо, она всегда пробиралась сюда в это время и лакомилась крошками и всем съестным, что могла найти. Это её видела Баст краем глаза, когда белое существо вынырнуло и тут же шмыгнуло за сундук, испугавшись её присутствия в комнате.
– Иди сюда! – позвала она. Крыса дернулась от звука её голоса, но тут увидела у нее в руках кусочек мяса, который Баст взяла с полного подноса. После разговора с Алиеном ей совсем не хотелось есть, не было аппетита, и она оставила еду нетронутой.
