Девушка прошла вглубь скопления жилых ячеек. Плюхнулась на первые попавшиеся мягкие подушки и зачерпнула горсть орехов из вазы, стоявшей на столике. На Баст никто не обратил внимания, мало ли наложниц и одалисок вокруг? Все в одинаковом зависимом положении.
Женщины-Сетты занимались своими делами: стирали, готовили, разнимали и ругали дерущихся детей.
«Это не наказание, а рай какой-то, — подумала кошка, забрасывая горсть сладостей в рот и с интересом глазея по сторонам. — Хоть время потяну. Без меня Отважный не починится».
Расслабившись, Баст закинула ноги на столик, откинулась на подушки и вновь запустила ладонь в горку сладких липких орешков.
Спустя какое-то время, когда кошка вдоволь насмотрелась на жизнь одалисок и отвергнутых жен, в огороженный коврами отсек вошла хозяйка, молоденькая женщина-Сетт с завитыми рожками, темно-карминовой кожей. Ее миловидное лицо пересекал наискосок шрам от удара плетью. Стайка из трех маленьких девочек жалась к ногам матери. Все четверо уставились на гостью.
Баст отправила в рот очередную горсть сладостей.
* * *
Сталь в плавильни подали не той марки. Баст взбеленилась, она ведь хотела убраться отсюда побыстрее! Забыв о том, что она пленница, кошка минут двадцать орала на рабочих, вспоминая все нецензурные выражения, которыми изобиловал нецивилизованный район космоса.
— Мы не виноваты… — Глядя в пол и опуская ветвистые рога, топтались на месте перепачканные машинным маслом громилы. Кузнецы боялись поднять глаза на маленький, накаленный от гнева добела комок, прыгающий перед ними и размахивающий руками.
Наложница и потенциальная жена властителя была выше их статусом и имела право не только навалять техникам за нерадивость, но и приказать воинам выбросить кузнецов за борт. Ни один Сетт не посмел бы ее ослушаться.
А еще кошка опять начала есть, как взвод воинов. Куда девалась еда, было неизвестно. Но в плавильню и в мастерскую часто стали заглядывать рабыни-уборщицы. Баст разбрасывала вещи и инструменты, вечно разливала на пол масло, сорила, где только могла.
Женщины-Сетты — хмурые, молчаливые, с тяжелыми ведрами воды, поджав узкие губы на изможденных лицах, безропотно, чуть ли не три раза в день убирали мастерскую.
Уходя, они сгибались под тяжестью нагруженных ведер.
Разобравшись в мастерской с теми, кто первыми попались ей под руку, кошка, развернувшись, полетела в жилую ячейку главного, по ее мнению, виновника задержки.
Открыв дверь с пинка, в праведной ярости Баст ворвалась в комнату. И замерла, шокированная увиденным. Посреди зала стоял Родамант, абсолютно голый, держа в руках рубашку и перевязь для меча.
Голые и мокрые рабыни, убирая, ползали вокруг бассейна. Две из них быстренько опустили задранные юбки, натянули блузы и взялись за дело. Время от времени бросая ненавидяще-косые взгляды в сторону островитянки.
Положив вещи, воин направился к замершей в замешательстве кошке.
Он не стеснялся своей наготы, чувствуя себя естественно.
— Кто к нам пожаловал? — мурлыкнул Сетт. По интонации не было понятно, зол или рад Родамант.
С ленивой грацией хищника мускулистый бог шагнул к Баст. Девушка в шоке прилипла босыми ногами к полу и не шелохнулась, пока длинная рука, промелькнув над ее головой, с решительным хлопком не закрыла дверь за ее спиной. Резкий звук вырвал кошку из оцепенения. Попалась! Бежать было уже поздно.
Горячая рука Родаманта прикоснулась к побледневшей щеке девушки. Большой палец руки провел по губам и прижался сильнее.
— Молчи, — хрипло сказал воин. — Я знаю, что произошло в кузнях…
Мурашки организованным строем промаршировали по телу кошки от пальчиков на ногах до кончиков ушей, шерсть поднялась на ней дыбом.
«Он знает? — пронеслось у Баст в мозгу. Знает! Да он сам все это устроил!»
Чувственный кошмар приближался, от него внутри девушки вспыхнул огонь страсти.
Родамант был больше похож на ее соплеменников, он нравился женщинам и прекрасно знал об этом.
Пламя желания выжигало все внутри. Баст держалась и даже успевала размышлять. Рана, нанесенная Алиеном, сделала ее невосприимчивой к мужским ласкам. Руки Родаманта вызывали только подозрение — Сетту от нее что-то нужно. В голове кошки бесконечном потоком струились мысли:
«Вот он, еще один. Претендент. Второй принц, играет против всех за свержение отца. Я уже не завидую Арвуру. У него очень амбициозные детки!»
Губы коснулись сначала щеки, скользнули по скуле и опустились вниз к шее.
Вдруг, сама от себя не ожидая, Баст закрыла глаза, застонала и выгнулась, при этом кошка поглядывала на дрогнувшего воина из-под прикрытых век и не ошиблась. Настойчивые прикосновения Алиена пробудили в ней дремавшую доселе чувственность. А умелые и страстные ласки Родаманта разожгли этот тлевший огонь до состояния суперновой.
Девушку бросило в жар, горячая волна поднялась снизу вверх и заставила двигаться ее руки против ее воли. Она обняла воина и вцепилась ему в волосы.
Кошка и Сетт неистово целовались, и Баст отвечала ему со всей страстностью своей натуры. Вздрогнув всем телом, Родамант с усилием и болью на лице отвел обнимавшие его руки и прижал горящую страстью кошку к своей вспотевшей груди. Подхватив девушку на руки, второй сын воина Тьмы направился к креслу, стоящему возле опустевшего бассейна. Рабыни, выдрессированные и послушные, исчезли, как будто их и не было.
Лицо Баст было спокойно и даже немного надменно. Ни один мускул не дрогнул, пока Родамант сажал ее к себе на колени. Она со скучающим интересом смотрела на того, кого всего несколько минут назад считала своим врагом. Как же легко Сетт сдался ей в плен!
Кошка потянулась к губам воина, подтверждая свою победу.
— Мы не должны… — выдавил из себя Родамант, все крепче прижимая к себе девушку, будто хотел стать с ней одним целым, передавая этому сильному объятию всю силу обуревавших его чувств.
— Но ведь это ты приказал подать в плавильни не ту марку стали? — это был вопрос наугад. Точно она ничего не знала, но, возможно, Родамант тот, кто ей нужен. Баст несмело решила взглянуть на воина. Лучше не прятать глаза, а смотреть прямо, тогда Сетт не заподозрит, что она блефует.
С губы воина на подбородок скользнула маленькая капелька крови: видимо, целуя его, девушка во всепоглощающей страсти слишком сильно укусила его за губу. Сетт задумчиво слизнул соленую влагу.
— Да. — Это не был ответ, но кошка поняла все без слов. — Теперь я понимаю, из-за чего весь переполох, — медленно произнес Сетт, все еще не отпуская девушку из своих крепких объятий, прижимая ее затылок своей рукой. Вторая ладонь твердо держала ее за талию, не давая заерзавшей кошке соскользнуть с его колен и убежать.
«Значит, он целенаправленно заманивал меня, чтобы соблазнить и… И что… Договориться? Получить что-нибудь? Предложить?»
