Альфа-придурки, конечно, никого не насилуют, но опускают девчонок на раз. И эта больная игра, которую они затевают каждый год, вообще не должна меня интересовать. Они просто развлекаются и имеют на это полное право, учитывая их связи, богатеньких родителей и прочие блага доставшиеся по роду. Каждый из братства может выбрать любую первокурсницу, и неважно, хочет она того или нет. Игра становится в разы интереснее, когда кролик, то есть жертва, сопротивляется. И чем сильнее она это делает, тем изощрённее становятся методы давления. Игра называется «капкан». И он всегда захлопывается для кролика к концу учебного года, а иногда и после первого семестра. Игра заканчивается, как только кролик попадает в капкан, то есть в койку главного игрока. И сейчас Курт решил быть этим игроком, но только вот он выбрал Самер.
Твою мать… Я не могу быть в стороне. Хочу, но не могу.
С большим трудом высиживаю несколько часов лекций, совершенно не сосредотачиваясь на монотонном голосе профессора. Он делает уже не первое замечание, когда я, погружаясь в собственные мысли, начинаю нервно отстукивать шариковой ручкой по столу. Рядом сидящий Дюк постоянно меня одёргивает, но его я тоже почти не слышу.
— Остынь, Брайан! — опасливо шепчет он. — Твоё вмешательство сделало только хуже. Зачем ты вообще к ним полез?
Одариваю его презрительным взглядом. Вот только проповеди мне не хватало. Швыряю ручку на стол, захлопываю тетрадь и подпихиваю ему.
— Заберёшь в общагу, — коротко бросаю я и резко поднимаюсь со стула. Уже у двери роняю сухое «извините» профессору и покидаю аудиторию.
Нужно найти Самер. Не знаю… Поговорить, возможно, прибить и, в конце концов, объяснить ей правила игры.
Быстро спускаюсь на первый этаж и покидаю здание. Рыжая может быть на учёбе, но первый курс не так загружен, как последний, и она могла уже отправиться в общежитие. К тому же я велел ей идти именно туда, когда наша стычка в столовой закончилась под дикие вопли декана. Прежде чем идти пожинать плоды учинённой драки, бросил грозный взгляд на испуганную Самер и обронил всего одно слово: переоденься. Девчонка покраснела и вихрем вылетела из столовой. Возможно, теперь она сидит в своей комнате, так и не вернувшись к учёбе. А мне всего лишь нужно пробраться к ней. В общежитие, в которое нельзя заходить парням. Что может быть проще?
Чертыхаясь, трусцой бегу в сторону бетта-омега-каппа. Сейчас там не должно быть многолюдно — разгар учебного дня. Озираясь по сторонам, подхожу к двери. Чёткого плана нет. Я не знаю, в какой комнате живёт Самер, и не имею ни малейшего понятия, как это выяснить. Короче, уповаю на долбаное везение. Хотя первый учебный день показал, что в этом году мне не везёт.
Глава 8. Игра или розыгрыш?
Тайлер
Самер уже должна бы явиться. Её нет почти десять минут. Ну а мне надо бы пойти проверить, всё ли с ней в порядке.
До боли закусываю губу. Как я могу быть её старшей наставницей, чем могу помочь, если зациклена лишь на собственной безопасности?!
Кожу до сих пор неприятно покалывает в тех местах, где касались эти имбецилы. Джоанна права, я не растаяла и не умерла, но внутри меня разгорелся пожар лютой ненависти вперемешку со страхом. И я не знаю, чего хотела больше: сломать руки обидчикам или убежать и забиться в угол, упиваясь собственной беспомощностью. Вспоминая бесконечные часы, проведённые в кабинете психотерапевта, я и сейчас представляю, что нахожусь там. Что бы сказала Джоанна?
Задумываюсь…
Злость. Она бы сказала, что это не выход, но можно начать именно с неё. Злость лучше, чем страх. И это первая нормальная эмоция за последние три года. Потому что сейчас я должна злиться, а не бояться.
Нужно было согласиться с Джоанной и записаться на курсы по самообороне. Сейчас я, вероятно, и правда могла бы сломать руки обидчикам, а не трястись от страха и убегать при первой попытке до меня дотронуться. Жаль, что только сейчас я смогла здраво воспринять её советы, а три года провела, изнывая от жалости к себе.
Из собственных мыслей меня вырывает какой-то шум из столовой. Вглядываюсь сквозь пластиковые двери, с ужасом понимая, что этот шум — не что иное, как драка. Отпихиваю поднос с нетронутой едой и поднимаюсь с пушистого газона. Мне нужно идти туда, потому что там Самер. А вдруг она пострадает?
Многие студенты тоже забывают о трапезе и с воодушевлением и боевым кличем бегут к дверям. Закатываю глаза. Конечно, что может быть лучше, чем драка в универе?!
На онемевших ногах иду к двери. Заглядываю внутрь. Мне ни за что не пройти дальше порога из-за огромного скопления студентов. Заварушка происходит в самом центре толпы, и я не вижу дерущихся. Громкие вопли-скандирования требуют продолжения шоу. Публика завелась до предела. Кажется, кто-то ещё вступает в драку, толпа покачивается из стороны в сторону, как живой организм, и он может поглотить и меня. Я хочу сбежать обратно, но сзади наседают ещё студенты, которые практически вдавливают меня внутрь.
Как-то вывернувшись из толпы, просачиваюсь в дальний угол столовой, но и здесь слишком тесно для меня. Паника начинает усиливаться. Я не могу уйти, не могу найти Самер, а оживший монстр — беснующаяся толпа — всё разрастается и хочет меня поглотить.
Прижимаюсь спиной к стене. Закрываю глаза, глубоко вздыхаю.
«Всё в порядке. С тобой больше ничего не случится. Я не позволю…»
— Какого чёрта здесь происходит? — оглушительный рёв прорывается сквозь вакханалию звуков.
В один миг наступает гробовая тишина, и я распахиваю глаза. Высокий мужчина средних лет с грозным лицом возвышается над замершими студентами. Это декан Гарольд Барнс — его фото я видела в интернете, когда выбирала вуз.
— Расходимся, — грозно командует мистер Барнс.
Студенты начинают расходиться. Но я пока не двигаюсь с места, вглядываясь в толпу в поисках Самер.
— Тэйд! — громко чеканит декан. — Первый чёртов день — и ты уже жаждешь моего общества!
Тот, к кому он обращается, вскидывает на мистера Барнса взгляд, полный безразличия, но ничего не отвечает. Теперь, когда почти все студенты покинули здание, я наконец вижу участников драки. Это те самые парни, которые меня лапали, и ещё какой-то парень. Его я вижу впервые, что не удивительно, ведь я редко смотрю на парней. То есть не смотрю на них последние три года. А ещё я замечаю Самер, которая стоит в каком-то шаге от этого парня. Я вижу, что она дрожит.
— В мой кабинет! Живо! — глухо приказывает декан. Крутанувшись на месте, разворачивается и покидает столовую широким шагом.
Один из тех придурков — предположительно Гейл — идёт за ним, следом — тот неизвестный мне парень. Он замирает на секунду, оборачиваясь к Самер, и я отчётливо слышу его приказ.
— Переоденься, — грозно бросает он и уходит. А Самер, всхлипывая, проносится мимо меня к двери на улицу, ничего не видя вокруг.
