— Боже, Тай, — выдыхает Брайан. — Ты такая горячая… Такая узкая… Я так хочу быть внутри…
Боже…
От этих слов пламя внизу живота разрастается до огромных размеров. Его движения ускоряются, палец всё глубже проникает в меня, и жар приближающегося оргазма волнами пробегает по всему телу. Сначала я ощущаю взрыв в своей голове, звуки притупляются, а мысли все до одной разлетаются вдребезги. Потом второй взрыв — он разрывает моё тело, разрушает его, стирая нас и прошлое с лица Земли. Наше прошлое.
Где-то глубоко внутри я знала, что мой призрак может меня починить…
Мои глаза всё ещё закрыты, руки обвивают шею Брайана так сильно, что их начинает ломить, но я не отпускаю. Держусь за него, как за спасательный круг, пока волны наслаждения безудержно продолжают накатывать. У меня не получается восстановить сбившееся дыхание, сердце готово выпрыгнуть из груди, а на глаза выступают слёзы. Руки Брайана оказываются на моём лице. Он целует меня в уголки глаз. Целует щёки, подбородок, шею. Его поцелуи из требовательных превращаются в нежные, убаюкивающие. Моё дыхание успокаивается.
Потом Брайан смещается вправо и прижимает меня к себе, обнимая за плечи. Нежно гладит по волосам и спине, шепчет что-то еле слышно, но я не разбираю слов. Пустая голова наполняется образами этой ночи, теперь они навсегда останутся со мной.
Ночь, когда мой призрак меня починил.
Глава 22. Безысходность
Брайан
Капюшон на моей голове весь сырой от пота. Спортивная кофта неприятно прилипла к мокрой спине. Наушники истязают уши громкими аккордами "Cant Be Touched" — песней, выбранной для мотивации.
Бежать…
Рваное дыхание не помогает насытить лёгкие кислородом. Я задыхаюсь, но скорости не сбавляю.
Не могу остановиться. Иначе…
Пока я бегу — могу ни о чём не думать. Громкая музыка не впускает в мои мысли образы и тихие стоны. Нащупываю в кармане свой MP3-плеер и прибавляю громкость до предела.
Я сказал: НЕ ВПУСКАТЬ!
Мне хочется зарычать от негодования. Я пробежал несколько миль, а не отдалился от Тайлер ни на дюйм.
Твою мать… Сбавляю скорость. Перехожу на шаг, а потом останавливаюсь. Сгибаюсь пополам, упираясь ладонями в колени. Шумно втягиваю носом воздух, ощущая, как, наконец, он пробивается к лёгким. Музыка резко обрывается. Достаю МР3 из кармана — сдох. Выдёргиваю наушники из ушей, зашвыриваю их вместе с плеером в карман спортивной кофты.
Мимо проезжают машины, но их немного в столь ранний час. Улицы кажутся опустевшими. Город ещё спит. Очень тихо…
Эта тишина становится моим злейшим врагом. Обогащённый кислородом мозг болезненно пульсирует, воспроизводя прошлую ночь, как кадры из фильма. Меня скручивает, как от удара под дых, и я сгибаюсь сильнее. В ушах теперь вместо музыки раздаются стоны Тайлер. На губах я всё ещё ощущаю вкус её губ. Цветочный аромат её шампуня забрался в мой нос, и я до сих пор дышу им. Дышу Тайлер. Руки начинают дрожать, кончики пальцев поламывает. Я касался её, я был внутри неё, теперь я знаю, какая она внутри…
Чёрт…
Это одержимость. Я всё ещё одержим ею. Три года был одержим. А теперь, кажется, это стало ещё сильнее…
Что мне делать, чёрт возьми?
Медленно разгибаюсь и так же медленно разворачиваюсь. Я далеко от кампуса. Дорога обратно не быстрым шагом займёт не меньше часа. Да я сдохну за этот час в такой гробовой тишине. Пускаюсь трусцой. Тело ломит от усталости. Бессонная ночь и эта утренняя пробежка забрали все силы. Впереди меня ждёт изнурительная тренировка, но я даже рад занять себя по полной программе.
Не думать…
Но я всё равно думаю.
Тайлер целует меня. Тайлер просит её трогать, дать ей больше. Тайлер доверяет мне.
Сегодняшняя ночь была для меня пыткой. И не потому, что я не кончил, а потому, что я не хотел кончать. Я хотел быть внутри неё так долго, насколько бы хватило моих сил. Я хотел брать её нежно, но в то же время неистово. Она пробуждает во мне самые трепетные чувства, которые вообще возможны у парня. Но вместе с тем на волю вырываются хищные инстинкты, которые я не смогу контролировать. Она заводит меня до предела, и этот предел может её сломать.
Она — маленькая девочка, совершенно не имеющая опыта. Она была раздавлена однажды, а теперь нужно зализывать ей раны. Восстанавливать её. Подготавливать. Стирать всё, что было, из её памяти. Смывать прошлое с её поруганного тела. Очистить её кожу, душу, в конце концов…
Всё, что я мог для неё сегодня сделать, это выпихнуть себя из кровати, как только забрезжил рассвет. Всю ночь согревая её в своих руках, я желал только одного — чтобы она проснулась. Я хотел быть внутри неё…
Чёрт… И я практически презираю себя за эти мысли.
Она всего лишь просила меня потрогать её, а не делать того, что я сделал. Что если, проснувшись, она возненавидит меня за эту ночь? Что если я напугал её окончательно? Что если я сделал ей неприятно?..
«Ей понравилось», — скребётся маленький червяк надежды в моей голове.
«Ты напугал её», — скептически выплёвывает моя совесть.
Вновь ускоряюсь, отдавая остатки сил в стопы и икры. Здания, машины, редкие пешеходы проплывают мимо смазанными пятнами. Я считаю свой пульс, грохочущий в горле, правда, сбиваюсь спустя тридцать ударов.
Заветные ворота показываются на горизонте. Ещё несколько ярдов — и я оказываюсь на территории кампуса. Не сбавляя скорости, бегу прямиком к своей общаге. Оказавшись в комнате, скидываю мокрую кофту, следом такую же мокрую футболку. Потом избавляюсь от пропитанных потом штанов. Мне надо в душ. Может, получится смыть с себя воспоминания. Смыть её запах…
Дюк ворочается в своей кровати, просыпаясь от будильника на телефоне. Значит, уже семь тридцать. Через полчаса тренировка.
Достаю полотенце из шкафа, обматываю его вокруг бёдер и иду к двери.
— Ты совсем, что ли, не спишь, Брайан? — Дюк свешивает ноги с кровати, трёт глаза и, пошарив рукой по тумбочке, находит свои очки.
— Я уже проснулся, — коротко бросаю ему и выхожу за дверь.
На моём лице, наверное, и страдание, и усталость, но Дюк не успевает всё это прочесть, а у меня нет никакого желания с ним делиться. Сейчас мы с приятелем в разных галактиках. Всегда так было. И можно притворяться всю жизнь, строя из себя ботаника, усердного студента, безэмоциональное существо, стараясь вписаться в стандарты этого общества. Но это не моё общество.
Здесь я одинок…
* * *
— Брай? Что-то случилось? — голос Доминика на том конце, как и всегда, звучит скучающе.
— Нет, — тихо выдыхаю я. Обхожу бассейн по кругу и присаживаюсь на первый ряд кресел. — Я нашёл Самер, — говорю другу с улыбкой.
