Закончив с оглашением своих великих решений, Калигула получил положенную порцию народного восхищения и опустился на мягкое ложе, чтобы со всеми посмотреть гонки на колесницах. Большой цирк был переполнен. Он вмещал сто пятьдесят тысяч зрителей, а в то утро состязались прославленный возница Пирр с Родоса и пока не знакомый Риму, но уже заработавший в провинциях грозную славу и казавшийся достойным соперником римскому чемпиону Арпине из Сагунта в Испании. Как следствие, публика пребывала в приподнятом настроении и заполнила стадион до предела. Те, кому внутри места не досталось, вынуждены были искать позицию повыше, на Палатинском или Авентинском холмах, и наслаждаться зрелищем со значительного расстояния.
Над Большим цирком стоял оглушительный многоголосый гомон, заглушивший все другие звуки города. В глазах пестрило от ярких одежд: синих или зеленых, белых или красных, надетых в знак поддержки той или иной партии возниц. Настроение среди зрителей царило приподнятое и азартное.
В утренней части состязаний должно было состояться пять заездов, и еще семь запланировали на вторую половину дня. Я с энтузиазмом наблюдала за всеми утренними гонками, поддерживая тех возниц, которые показались мне симпатичнее остальных. На самом деле игры я никогда особенно не любила, а в колесницах видела только транспортное средство, но, несмотря на это, азарт захватил и меня. К перерыву на обед я дрожала от возбуждения. В полдень, пока простые зрители перекусывали у множества лавочек под внешними арками Большого цирка и бегом возвращались на свои места, мы, сильные мира сего, покинули императорскую ложу для трапезы, более приличествующей нашему положению. Мы с Друзиллой вернулись в мой дом с другой стороны Палатина, а Калигула в сопровождении близкого круга отправился в императорский дворец, где ему еще нужно было заняться государственными делами.
Уж и не помню, чем мы с сестрой так увлеклись, пока сидели в триклинии, но о времени как-то совсем позабыли и спохватились, только когда услышали рев толпы, возвещающий начало нового заезда. Зная, что Калигула будет сердиться на нас за опоздание, мы поспешили вернуться в Большой цирк – со свитой слуг и охраны, как обычно. По пути прислушивались к крикам и смеху зрителей, болеющих за не видимых нам возниц.
При нашем появлении преторианец открыл дверь в ложу и впустил нас. Сопровождавшая нас свита осталась ждать снаружи. Я шагнула к своему месту – своему собственному месту в императорской ложе! – и огляделась. Там уже сидел мой муж, и Лепид, и Агриппа, а вот брата не было.
– Садись же, любовь моя, – ласково попросил меня Виниций. – Ты нас отвлекаешь.
– Но где наш брат? – поинтересовалась я в полном недоумении.
Юлий Агриппа широко ухмыльнулся и показал на арену.
Я перевела взгляд туда. Из восьми колесниц, участвующих в заезде, пять мчались по кругу, а обломки трех остальных служители торопливо оттаскивали в сторону. Из двенадцати лошадей, попавших в столкновение, я насчитала только четырех выживших.
Вдруг до меня дошло, что означал жест Агриппы, и я ощутила жар восторга, за которым немедленно последовала ледяная волна ужаса.
– Он там? – прошептала я.
– Красный, – подтвердил Агриппа.
– Красный? – переспросила я, все еще отказываясь верить происходящему, но нашла глазами возницу колесницы Красных. Несмотря на приличное расстояние и скорость, с которой колесница неслась по кругу, фигуру и осанку Калигулы я узнала.
– Неужели это он?! – ахнула я, хотя сомнений уже не оставалось. Мужчины вокруг меня закивали.
Гонки на колесницах, должна сказать, одно из самых рискованных занятий в мире. Даже травля медведя или гладиаторские бои не столь опасны. Лишь один из пяти возниц доживал до преклонных лет, а гонка, не унесшая хотя бы одной жизни, считалась редким событием.
– Пари, – бросил мой супруг таким тоном, как будто одно это слово все объясняло и оправдывало.
– Что? – Должно быть, в этот момент голос у меня сорвался на нечто более похожее на визг.
– Во время предыдущего заезда рядом с нашей ложей разгорелся спор. Один человек заявил, что Красные не способны победить, они уже давно не привозили домой венков. Кто-то поддержал его, кто-то возразил, и в конце концов заспорили десятки людей, громко крича и всячески обзывая друг друга. Император вскочил, перегнулся через перила и вызвал их всех на пари, заявив, что в следующем же заезде партия Красных получит хотя бы один приз.
– Идиот! – прошипела я.
С колотящимся сердцем я следила за тем, как колесница Красных стремительно проходит поворот. Она чуть не опрокинулась – одно колесо поднялось над землей на несколько футов! Когда повозка со стуком приземлилась на песок арены и брат вновь подстегнул свою четверку, я лишь замотала головой.
– Пари?
Лепид кивнул:
– Если Калигула не займет призового места, то заплатит каждому из зрителей под нами по пять тысяч сестерциев.
– А если займет?
– Тогда они все отдадут ему свои башмаки.
– Башмаки?! – На этот раз я точно взвизгнула и со стороны казалась настоящей гарпией, но меня так возмутило легкомыслие брата, что о приличиях я уже не думала. – О, да что переживать, возницы поддадутся ему, – напомнила я себе вслух. – Ни один человек в здравом уме не обыграет императора. У финиша они все отстанут.
– Возницы ни о чем не догадываются, – возразил Виниций. – Знает только тот Красный, который уступил колесницу. На голове у Калигулы кожаный шлем, лицо наполовину закрыто повязкой, а одет он в форму Красных. Для всех это просто один из участников гонки.
Паника опять взяла верх, и мне пришлось сесть, потому что ноги подгибались. Из семи бронзовых яиц и семи бронзовых дельфинов, которыми отсчитывались круги, служители уже убрали по четыре штуки того и другого, значит оставалось еще три круга. Изо всех сил я боролась со страхом. Сумею ли сдерживать его так долго? Тем временем с подставки исчезли пятое яйцо и пятый дельфин.
Белые уже вылетели из гонки, а также один из Красных. В том, что Синие и Зеленые еще на арене, не было ничего необычного – они являлись главными претендентами на все призовые места. Более всего меня удивило, когда я смогла наконец сосредоточиться на происходящем, то, что брата опережали всего две колесницы.
– Зеленый – это тот самый новичок из Испании, – негромко подсказал мне Виниций. – Он хорош, а еще очень удачлив, но что самое сложное – непредсказуем и использует хитрые приемы.
Только этого не хватало! Значит, в соперниках у Калигулы опасный игрок.
Замыкающие гонку Синий и Зеленый погоняли лошадей изо всех сил, стараясь опередить нашего брата. Им никак нельзя было проигрывать Красному, а не то их засмеют и болельщики, и команда.
Я перевела взгляд обратно на колесницу Калигулы и четверку его светло-серых коней со сбившимися набок, растрепанными алыми плюмажами. Минуя обломки одной из колесниц, брат вынужден был сдвинуться к центру арены, и я задрожала от ужаса, когда он почти вплотную приблизился к каменному бортику дорожки. Каким-то чудом сумел не задеть его.
