– Потому что ничего другого мне не остается, – упрямо сказал Рубашечник и стиснул кулаки. – И тебе тоже, иначе ты не блуждал бы в поисках и не прятался от своей всеглазой хозяйки!
– Я не…
– Ну да, конечно, ты просто так сидишь в пещере!
– Хватит, хватит! – Бетти влезла между ними. – Почему вы все время спорите? Мы же сейчас на одной стороне?
– Я никогда не был с ним на одной стороне, – хмуро возразил Рубашечник и отвернулся.
Бетти открыла было рот, чтобы сказать, что знает про их общие дела, но осеклась. Какие бы секреты ни объединяли Рубашечника и Охотника, ей не стоило в это лезть. У нее еще будет время задать вопросы, но сейчас ей больше всего хотелось добраться уже куда-нибудь
– впереди был такой длинный путь, а она все еще сидели в этой пещере. Тем более, что чай кончился, да и порывы Татгэвита пошли на спад.
Мэри осторожно выглянула из пещеры.
– Мне кажется, мы можем идти, – решительно сказала она. – Давай, Бетти!
Бетти глубоко вздохнула и сделала шаг наружу, мгновенно увязнув во влажной земле. В воздухе ощутимо пахло грозой. Раньше Бетти нравился этот запах, но теперь он вселял тревогу. Трава вокруг была примята и истоптана, хотя никого, кроме ветра, здесь и быть не могло. Пейзаж опять изменился. Трех холмов с растущими на них кривыми деревьями здесь раньше не было, как и глубокой трещины прямо над входом в их пещеру. Бетти решительно пошла вперед – прятаться в спасительной темноте можно было долго, но это ни на миг не приблизило бы ее к возвращению в свой мир.
– Помоги нам, пожалуйста, Таобсьер, – поднеся ветер к лицу, прошептала она прямо в сиреневое облако. – Отгони от нас другие ветра, пока мы идем к краю Холмов. Они же не бесконечные, и на карте видно, что дальше пейзаж меняется. Нам не очень долго идти. Но мы не сможем, если на нас нападут ветра. Пожалуйста, прикрой нас. Мы рассчитываем на тебя…
Фиолетовое облако в ее руках потеплело, задрожало и начало ощутимо раздуваться. Бетти шагнула назад, размыкая объятия, и Таобсьер взмыл в небо. Облако начало расти, расти, и постепенно заполнило небо. Вокруг потеплело.
– Идите сюда! – позвала Бетти. – Таобсьер прячет нас от дождя! И, кажется, от чужих взглядов тоже.
Мэри-Энн, Охотник и Рубашечник вышли из пещеры, с удивлением оглядываясь по сторонам.
– Давно Татгэвит такого не устраивал, – со знанием дела сказал Охотник. – Держите карту крепче. Бетти, веди нас.
– Я? – Бетти растерялась. Речь шла о том, чтобы она шла вперед, но вести… Впрочем, разве это не одно и то же? Артур Ним рассказывал ей о волках. Что первый волк всегда ведет стаю. Значит, ей сейчас надо стать первым волком?
Бетти прикрыла глаза и стала вспоминать карту.
– Туда! – ее палец указал в сторону трех появившихся холмов. – Мы идем туда и прямо! И ничего не бойтесь, Таобсьер с нами.
Фиолетовый ветер сгустился вокруг них, и они продолжили путь.
Глава 14
Благодаря Таобсьеру на пути через Холмы они не встретили никаких препятствий.
– Не знаю, как долго еще будет так спокойно, – задумчиво проговорил Рубашечник. – Но если мы не сбились с курса, скоро мы выйдем к Болотам Тревоги.
– Не было еще никого, кто смог бы пройти через Болота Тревоги, – угрюмо заметил Охотник. – Даже такие, как я, случается, гибнут там.
– Что такое Болота Тревоги? – недоуменно спросила Бетти. – Этого места не было на карте.
Мэри и Энн переглянулись.
– Мы рисовали карту той местности, о которой сами знали, – призналась Мэри. – И я впервые слышу о Болотах Тревоги. Рубашечник, Охотник, вы знаете больше нас. Чего нам еще стоит опасаться?
Рубашечник поморщился. В голосе его звучала досада:
– Все, что я знаю, это сказки, легенды и небылицы. Я просмотрел множество воспоминаний, пытаясь найти свои. Бродячие воспоминания быстро теряют связь с реальностью, и сложно верить всему, что из них узнаешь. Требуется время, чтобы научиться отличать ложь от правды. И мне это удается не каждый раз.
Охотник хмыкнул:
– Для того, кто ворует чужие воспоминания, ты удивительно хорошо держишься. Твой рассудок должен быть уже насквозь изъеден чужими бреднями.
– Меня спасает моя память – Рубашечник криво улыбнулся. – Мне повезло удержать себя. Другим везет не так сильно. К слову о других: Болота Тревоги – это место, где явь становится невозможно отличить от реальности, а тоска получает над тобою власть.
Бетти вздрогнула. Все это звучало очень неприятно. С другой стороны, место между явью и сном было гораздо ближе к ее реальном миру, чем блуждающие Холмы, среди которых то здесь, то там витали обрывки серебристых нитей.
Они шли вперед и представляли собой со стороны, должно быть, очень странную картину. Бетти возглавляла шествие, осторожно выбирая наиболее безопасный, на ее взгляд, путь: после обрыва она уже не так доверяла мягкой зеленой траве. За спиной шаг в шаг с ней неслышно скользил Охотник. Его могучая тень падала на траву. Откуда падала тень и что в этом мире заменяло солнце, Бетти предпочитала не задумываться. Ответов она все равно бы не получила. Разве что кто-то из блуждающих душ, подобно Мэри-Энн, решил вспомнить себе немного дневного света…
Подумав о Мэри-Энн, Бетти все-таки обернулась. Близняшки шли, крепко сцепившись фарфоровыми ладонями; жребий нести сумку с драгоценной картой выпал Энн. Энн перекинула ремень через плечо и второй рукой крепко сжимала ткань. У обеих девочек были жесткие, нахмуренные и совсем не девичьи взгляды.
Взгляд Бетти скользнул дальше и невольно остановился на Рубашечнике. Он замыкал отряд, и при каждом движении его длинные руки болтались, как у пугала. Его лицо было задумчиво и печально. Бетти уже не знала, что думать о нем, можно ли ему доверять – но выбора у нее не было. Все решится у Старой Церкви, там она и найдет все ответы. Рубашечник поймал ее взгляд и деланно улыбнулся:
– Вперед, Бетти Бойл. Ты теперь наш предводитель.
Бетти вспыхнула и отвернулась. Он еще и шутит! Это только в сказках легко получается: героиня попадает в волшебную страну и сразу обретает волшебную силу, и герои падают к ее ногам… А у нее вместо магической силы загадочная благосклонность местного ветра, вместо героев – мутный Рубашечник, страшный Охотник и две фарфоровые куклы, и у нее нет сил даже сделать следующий шаг, хочется лечь и лежать комочком в углу пещеры, а ей приходится куда-то вести эту толпу.
Все это вдруг показалось Бетти ужасно несправедливым. Острая боль в спине рванула ее назад, и девочка неожиданно для себя расплакалась. Крупные слезы градом катились по щекам, она упала на колени и громко, с удовольствием плакала, не обращая внимания на то, что все столпились вокруг нее.
– Что это с ней?
– Это Ткачиха! Никак не оставит ее в покое.
