– Да от нее ничего не останется раньше, чем мы дойдем до Болот Снов! Вы в своем уме?
– А что мы могли сделать?
– По крайней мере, она помнит, кто она такая.
– И откуда она.
– А она откуда? – это точно был голос Охотника, но Бетти было все равно. Она легла на траву и обхватила голову руками, продолжая в голос всхлипывать и слушать голоса товарищей.
– Она оттуда же, откуда и я, – вступил в разговор Рубашечник. – Откуда мы все. И она совсем юная. Куда ей справиться с этим?
– Ткачиха ни за что ее не отпустит, – Охотник опустился на колени рядом с Бетти и провел ладонью по ее плечам и спине. Ладонь была большая и грубая, шершавое прикосновение чувствовалось даже сквозь майку. – В ней так много всего. Силы и страсти. И храбрости, чтобы прийти сюда и бороться. Но она не дойдет. Сгорит раньше, чем мы перейдем Болота. Если не сойдет с ума среди них.
– Что ты предлагаешь?
– Связь с Ткачихой погубит ее, а вместе с ней всех нас.
– И что? Мы знаем, что рискуем.
– Рубашечник!…
– Если ты струсил, так и скажи. Девочку в покое оставь…
– Рубашечник, послушай!..
– Она очень сильная, она справится, я это сразу понял. Она – надежда, наша надежда, моя надежда! Поэтому ты можешь делать что хочешь, но мы идем дальше. Бетти, Бетти!
Рубашечник вцепился ей в плечо, но Бетти дернулась, не желая шевелиться, не желая вставать. На нее накатила свинцовая усталость. В пещере все казалось таким простым и правильным, они придумали хороший план, но стоило сделать шаг в бескрайние Холмы, и стало ясно, что они просто обманывали себя. Нет никакого конца Холмов. Старая Церковь – всего лишь миф…
– Старая Церковь – всего лишь миф… – в слезах повторила она вслух.
Рубашечник тут же вцепился ей в плечи и с силой потряс:
– Бетти! Бетти! Не поддавайся ей!…
– Словами ты тут не поможешь, – возразил Охотник и вдруг рывком поднял Бетти с земли, поставив на ноги.
Бетти вскрикнула от боли, так сильно он вцепился ей в руки, заставляя оторвать их от лица. Мэри-Энн стояли в стороне и наблюдали за ними, приоткрыв рты. Рубашечник с тихой беспомощной злостью смотрел на Охотника.
Охотник же, казалось, был совершенно спокоен. Он легонько ударил Бетти по щеке раскрытой ладонью, и от удивления она перестала плакать и возмущенно уставилась на него.
– Отставить себя жалеть, этого добра у нас хватает, – сказал Охотник, бросив быстрый взгляд на Рубашечника. Его суровое лицо ничего не выражало, сложно было понять, о чем он думает и что чувствует. – Ты нужна нам, Бетти Бойл. Ты единственная, кто на самом деле сможет сбежать от Ткачихи.
– Я не могу, – безнадежно прошептала Бетти, опустив взгляд. Пристально изучая собственные грязные ладони, она призналась: – Я не могу вас вести. У меня нет сил. Никаких сил.
– У тебя есть силы, – спокойно возразил Охотник. – Ты далеко зашла.
– Она держит меня, – хрипло сказала Бетти. – И пьет меня, пьет, как какой-то вампир. Как я могу идти, когда она меня держит?
– Тогда иди без нее.
Прежде, чем кто-либо успел что-то понять, Охотник выхватил из-за пояса свой топор и рубанул по нитям, тянущимся из ее спины. Бетти приготовилась испытать сильную боль, но, к своему удивлению, почувствовала только легкость. Боли не было. И черная тоска тоже отступила. Жизнь больше не была черной и тоскливой, бессмысленной, похожей на вязкий туман, отнимавший желание что-либо делать и как-то пытаться жить. Наваждение исчезло.
– Я… Я могу идти, спасибо, – слабо улыбнулась она.
– Вот только теперь, – мрачно проговорил Рубашечник, не глядя на нее, – у нас осталось очень мало времени.
Глава 15
Дальше шли быстро, стараясь не оборачиваться, и не смотреть по сторонам. Серебристых нитей, дрейфующих вокруг, становилось больше: ветры успокоились. Таобсьер продолжал прикрывать процессию, идущую через холмы. Бетти с трудом продиралась через спутанные заросли высокой травы и заставляла себя делать шаг за шагом и идти вперед. Рубашечник шел рядом, и Бетти чувствовала его молчаливую поддержку: он был готов подставить руку, если она упадет. Даже несмотря на то, что она не могла полностью ему доверять – и он это знал, он оставался рядом. Мэри и Энн шли впереди и совсем не по-девичьи ругались на разросшуюся траву, в некоторых местах доходившую им до пояса. Охотник шел вперед и кинжалом разрубал траву перед собой, но это мало помогало: едва он делал шаг, как трава срасталась за его спиной, вырастала вверх, тянулась к сумрачному небу, мешая идти другим.
– Эту траву посадили эльфы, – сказал Рубашечник в ответ на немой вопрос в глазах Бетти. – Вот почему она здесь растет. Собственно, от эльфов осталась только трава и земля.
– Я смотрю, с садовниками все было плохо, – кисло пошутила Бетти и снова споткнулась.
Рубашечник подхватил ее под локоть.
– Осторожнее! – предупредил он и добавил очень тихо: – Как ты себя чувствуешь теперь?
– Очень устала, – так же тихо призналась Бетти в ответ. – Мне так хорошо и здорово, и больше не хочется лечь и умереть, но я так устала…
– Держись, Бетти, – ободряюще улыбнулся Рубашечник. – Главное, что на некоторое время ты от нее свободна. Пока она нас не найдет, конечно. Мы разозлили ее. Растревожили. Но мы проделали опасный и длинный путь, и почти у цели.
– Не слушай его, – крикнула с досадой Мэри, – мы, кажется, заблудились!
Охотник остановился, а следом за ним остановились и все остальные.
– Мы правда заблудились, – кивнул Охотник, сурово хмуря брови. – Здесь, на открытом пространстве, сложно сориентироваться даже мне. Возможно, что Церковь осталась сильно левее… И правее. Но важнее сейчас другое.
– Что? – осторожно спросила Бетти, выглядывая из-за плеча Рубашечника.
– Вы чувствуете запах?
– Запах?
– Я ничего не чувствую.
– Я тоже. А ты, Рубашечник?
– Я чувствую… – Рубашечник повел тонким носом. – Вода и гниль.
Охотник кивнул.
– Именно. Мне кажется, что мы каким-то образом оказались около Болот Тревоги.
Рубашечник поежился.
– Это единственный прямой путь. Как я и рассказывал, Болота Тревоги лежат совсем близко к Старой Церкви, ведь раньше это были прекрасные эльфийские озера. Самый короткий путь должен лежать через Болота.
– Но они непроходимые! Страшные! И гиблые! – запаниковала Мэри, и Энн взяла ее за руку, стремясь успокоить.
– Значит, мы пойдем через непроходимые, страшные и гиблые болота, – решительно сказала Бетти. – Потому что иначе мы совсем заблудимся. А Рубашечник говорит, что у нас осталось мало времени. Если мы… Если я и в самом деле разозлила Ткачиху и она отправилась по нашему следу, то мы все в опасности.
