– Как же я тогда испугался, – засмеялся Рубашечник. – Даже говорить не мог первые дни.
– А я сначала не верила, что у нас все получилось, – подхватила Мэри.
– Я переживала, что мы здесь не выживем и нам нечего будет есть, – хмыкнула Энн.
– А я все еще был в азарте боя, и хорошо, что выронил топор перед прыжком! – присоединился Гиллиан.
– Но все равно замахнулся на меня! – воскликнул Артур. – Это было страшно, знаешь ли!
– Как все-таки здорово, что твоя дядя Вилли тогда был в городе и помог нам, – вздохнула Бетти. – До сих пор поражаюсь, что он нам поверил. Обычно взрослые не слышат детей.
– Дело в том, что моя дядя Вилли сам ребенок, только вырос высоким – так мама говорит, – пояснил Артур Ним. – Поэтому он и подружился с нами. Если бы ему не пришлось уехать, позвали бы его с собой.
– Ничего, он же еще приедет тебя навестить? Вот и устроим пиршество в его честь. Это ведь он помог нам и с документами, и с работой…
– Твой дядя, Артур, совсем не ребенок, – покачала головой Энн. – Он – хороший человек.
За разговорами они дошли до развалин Старой Церкви. Вокруг нее было пустынно и безлюдно. Воздух был холоднее, чем в других частях Центрального парка, где ярко светило солнце. Едва заметная дымка тумана укрывала старые камни, и Церковь казалась укутанной в тончайшую вуаль.
– Давайте посмотрим на нее издалека? – предложила Мэри. – Не хочу случайно обойти ее противосолонь и провалиться обратно.
– Да уж, живописное местечко, – поежился Рубашечник. – Я как-то отвык от такого, в центре города все-таки много солнца.
Бетти промолчала. Она смотрела вперед, на изъеденные временем камни, и ей казалось, что оттуда, из черных провалов окон, кто-то смотрит на нее в ответ. Смотрит и ждет, что она будет делать дальше.
Ткачиха всегда будет наблюдать из Теней, напомнила себе Бетти. Она повсюду. От нее не укрыться. Она будет здесь днем и ночью, в солнце и в дождь. Она будет ждать – когда Бетти снова сдастся. А значит, надо быть начеку и никогда больше не сдаваться. В конце концов, это стоящее дело.
На миг мелькнула в воздухе серебряная нить. Бетти вздрогнула, моргнула, и видение исчезло. В Старой Церкви снова не было ничего призрачного и жуткого, просто старые руины.
Друзья постояли на краю поляны, разглядывая древние руины, потом переглянулись и, подхватив корзинки и плед, пошли обратно. Заблудиться они не боялись: гул людских голосов и лай собак был для них лучшим маяком.
Когда они вышли на главную аллею Центрального парка, мимо промчалась толпа детей.
– Вы куда так спешите? – поймала Бетти особо резвого мальчика, попытавшегося сбить ее с ног.
– Цирк приехал! – сказал мальчик и побежал дальше.
На полпути остановился, развернулся и показал Бетти руками большой шатер.
– Вот такой цирк! Шапито! – и убежал догонять своих.
Рубашечник с задумчивым видом смотрел им вслед.
Между деревьями и в самом деле виднелись разноцветные шатры и, прислушавшись, можно было уловить бодрые музыкальные мотивы. Яркие краски, мелькавшие между деревьев, манили к себе, обещая тайну, магию и приключения. И, наверное, канатоходцы там тоже будут…
Бетти коснулась руки Рубашечника.
– Хочешь? Может, там найдется кто-то, кто знал тебя?
Рубашечник закусил губу, словно сражаясь с чем-то внутри себя, потом посветлел лицом, улыбнулся широко и твердо сказал:
– Нет. Не хочу.
Артур Ним посмотрел на них и поправил очки.
– В таком случае, – сказал он, – я предлагаю двигаться прямо. Я знаю отличную поляну. Там мы разложим плед и устроим, наконец, пикник.
Потом он повернулся к Бетти, показал на нее пальцем и с очень серьезным видом произнес:
– В конце концов, у нас сегодня очень важный повод. С днем рождения, Бетти Бойл!
А Рубашечник добавил:
– И всех нас тоже – с днем начала новой жизни.
Бетти громко и счастливо рассмеялась и поставила корзинку на землю. Ей захотелось вдруг как можно крепче обнять всех своих друзей сразу. Что она и сделала, не медля больше ни минуты.
