А то, что можно проследить, можно и просчитать.
Траун отстраненно заметил, что в окружающий его хоровод изображений вплыл посторонний объект. Неохотно оторвавшись от созерцания и раздумий, чисс сосредоточился на реальности.
К нему в каюту заявился его адъютант.
— Мичман, — произнес капитан. — Вы нарушили мое уединение.
— Мы за вас беспокоились, — ответил тот. «Лицо принимает участливое выражение». — Командор Чино уже десять минут пытается вызвонить вас по интеркому. Мы прибыли в систему Умбара, и он требует вас на мостик.
— Прошу прощения, — бросил Траун. — Я слишком увлекся размышлениями.
— Оно и видно, — проговорил Вэнто. «Окидывает взглядом репродукции». — Командор подумал, не заболели ли вы. Что это тут у вас?
— Умбаранское искусство, — пояснил чисс. — Остальная группировка уже здесь?
— Только звездный разрушитель, — сообщил мичман. «С интересом глазеет на предметы искусства». — ИЗР «Передовой» под командованием адмирала Карлу Гендлинга. С ним было четыре корвета, но два из них, да еще в придачу легкий крейсер, адмирал отослал в другую систему разобраться с внезапно возникшими беспорядками.
— Он намерен дождаться прибытия остальных кораблей?
— По всей видимости, он считает, что мы справимся без их помощи, — выдал Вэнто. — Полагаю, как только мы выйдем на орбиту, он передаст сообщение для бунтовщиков, чтобы они бежали к ближайшему гарнизону или полицейскому участку и сдавались. Командор Чино хочет, чтобы вы были на мостике на тот случай, если они не послушаются.
— Понятно, — кивнул Траун. — Передайте командору мои извинения и скажите, что я тотчас же приду.
Когда он явился на мостик, боевой расчет уже занял места за пультами. Все указывало на то, что «Громовое жало» приведено в полную боевую готовность.
— Старпом по вашему приказанию прибыл, — доложил он. — Прошу извинить за опоздание.
— Ничего страшного, — успокоил его Чино. «Пристально вглядывается в лицо подчиненного». — Вы хорошо себя чувствуете? Я было подумал, что вы заболели.
— Я здоров, — уверил командира старпом. — Как я понял, адмирал Гендлинг собирается выдвинуть ультиматум?
— Верно, — бросил Чино. «Не скрывает дурного предчувствия». — Я посоветовал ему дождаться остальных, но Гендлинг у нас не из терпеливых. — «Понижает голос, подходя ближе». — К тому же он склонен завышать собственную значимость и таланты, — добавил командор. — Впрочем, это лишь мое субъективное мнение.
— Это не просто субъективное мнение, сэр, — произнес Траун. — Ваши слова подтверждаются всем ходом его карьеры.
— Правда? — встрепенулся Чино. «Удивлен». — Вы изучали его биографию?
— Лишь пробежался по основным фактам.
— Вот как? А по фактам моей биографии вы не пробегались?
— Вам, в отличие от адмирала Гендлинга, не выпадало соответствующих возможностей, — пояснил чисс. — А без этого трудно проявить какие-либо таланты.
— Но я мог, да? — фыркнул командор. «На лице выражение понимающей иронии». — Да ладно, не церемоньтесь. Вы — выдающийся офицер, а я посредственный. Вы вознесетесь до вершин, а я тихо уйду в отставку. — Он развернулся к иллюминатору. — Но, может, нам повезет. Вдруг придется вступить в бой и вы принесете нам победу. По крайней мере, «Громовому жалу» перепадет частичка заслуженной славы. — Он кивком указал в сторону кормы. — Система наведения турболазеров по правому борту барахлит. Ступайте и посмотрите, не нужна ли мичману Вэнто помощь в диагностике проблемы.
— Слушаюсь, сэр.
Вэнто нашелся у контрольного поста вооружений.
— Мичман, — обратился к нему капитан. — Доложите о состоянии системы наведения правого борта.
— Мы только что завершили диагностику, — отрапортовал он. — Ничего не выявили, но рамка все равно пляшет, поэтому сейчас прогоним по второму разу. Я правильно расслышал — командор Чино надеется, что умбаранцы нападут на нас?
— Правильно, — подтвердил чисс. — Но вряд ли его надеждам суждено сбыться. Умбаранцы не нападут.
— Правда? — с ноткой удивления спросил Вэнто. — Во время Войн клонов они атаковали — только в путь!
— Только если считали, что обладают численным или позиционным преимуществом либо превосходят противника в даровитости командования, — проговорил Траун. — Все это для них в прошлом. Кроме того, если они начнут бой, их родная планета пострадает от орбитальной бомбардировки.
— А, — выдохнул мичман. — Ну, значит, не судьба для командора Чино.
На экране главного коммуникатора высветилось лицо адмирала Гендлинга.
— Народ Умбары, — прогремел он. «Голос сильный и горделивый, несущий одновременно вызов и презрение». — Или мне следует называть вас мятежниками с Умбары? Говорит адмирал Гендлинг с мостика имперского звездного разрушителя «Передовой». Вы обвиняетесь в подстрекательстве к мятежу и приобретении оружия вопреки закону Империи. Именем Императора, я приказываю вам сдать оружие и сдаться самим в ближайшем военном гарнизоне или полицейском участке. Зачинщики понесут наказание в зависимости от тяжести их преступлений, а те, кто последовал за ними по неведению или из родственной солидарности, будут отпущены по домам. В случае неподчинения ваша планета подвергнется разрушительному удару на полной боевой мощи имперского звездного разрушителя. Даю один час на раздумья.
— Ну вот и все, — вздохнул Вэнто. «В голосе слышится сожаление. Он, как и командор Чино, желает испытать себя в битве». — Он, может, еще пошлет туда несколько нарядов штурмовиков для поддержания порядка и чтобы смутьяны не забывали, что над ними нависло. Но для нас...
— Приближаются! — крикнула старший лейтенант Хаммер ли с поста сенсорного контроля. «В голосе изумление и надрыв». — Целый рой, выходят из-за дальней луны. Двести... триста... четыреста! Четыреста вражеских машин легли на векторы атаки по нашему правому хвостовому квадранту. Докладываю: это дроиды-«стервятники».
ГЛАВА 13
Ни один план военной кампании не может предусмотреть всех обстоятельств. Всегда возникнут непредвиденные факторы, включая те, что проистекают из действий противника. И тогда исход битвы решает баланс планирования и импровизации, интеллекта и инстинкта, ошибок и работы над ошибками.
Грань очень тонка. Но противник точно так же балансирует на ней. При равном опыте и находчивости верх обычно берет тот, кто быстрее ударит.
— Кораблям рассредоточиться, — прогремел на мостике голос адмирала Гендлинга. — Разворот на сто восемьдесят. Приготовиться к бою.
Илай фыркнул сквозь зубы. А они что сейчас делают, по мнению этого напыщенного чуда в адмиральском мундире?
Но один офицер на борту «Громового жала» словно не слышал оскорбительной подоплеки приказа. Командор Чино застыл навытяжку на мостках, расправив плечи и выпятив подбородок. Это был его звездный час, возможно, единственный шанс блеснуть напоследок.
