Посредственный охотник берет крупнокалиберное оружие. Если попасть точно в цель, то результат будет быстр и нагляден. Но если при первом выстреле промахнуться мимо жизненно важного органа, на второй может не хватить времени и жертва сама набросится на охотника.
Мудрый охотник берет оружие калибром поменьше. Первый выстрел вряд ли станет смертельным для животного, но второй, третий или четвертый довершат дело. Однако, если снаряды слишком малы, ни один из них не нанесет существенного вреда, и тасклан, опять же, может обернуться против своего преследователя.
Искусный охотник вообще не берет оружия. Вместо этого он травит зверя тысячами жалящих мух. Этот метод нетороплив и расточителен. Но в итоге тасклан гарантированно гибнет.
Он умирает, даже не зная, чтоего сразило.
Илай, вздыхая, воззрился на дублирующий навигационный дисплей в кабинете Трауна. Что ни день, то проблема.
Очередная сиюминутная, местечковая, смехотворная проблема.
— Что же там творится, сэр? — осведомился он.
— Похоже на земельный спор, мичман.
Илай стиснул зубы. «Мичман». Оба понимали, что он неоправданно задержался в этом звании, и Траун обещал, что выбьет для него повышение. Но этого так и не случилось.
Из них двоих только Илай знал почему.
На ум пришел давний разговор с подпевалой моффа Гади — Калпер. Илай часто вспоминал тот день. Тогда он отмахнулся от ее слов как от пустой угрозы.
Но, как говорится в старой поговорке, блеф перестает быть блефом, если у тебя на руках нужные карты. Мофф Гади явно располагал выигрышной комбинацией.
А Траун, при всей своей гениальности, понятия не имел, как лавировать в корусантской политике.
— С одной стороны — клан Эйф, принадлежащий к местной расе сифари, — пояснил чисс. — С другой — группа людей-колонистов, которые живут на компактной территории, граничащей в том числе и с владениями клана. Эти колонисты утверждают, что сифари разоряют их пограничные поселения, и требуют установить земельные отводы и буферную зону. Вкупе такое вторжение во владения клана Эйф усечет их почти наполовину и вынудит местных жителей переселиться на территории других кланов. Сифари заявляют, что они жили здесь много столетий, а на колонии нападают в отместку за нарушение границ и грабежи со стороны людей.
Илай подавил еще один вздох:
— А мы здесь при чем?
— Я сам попросил направить нас сюда, — ответил Траун. — При помощи и поддержке полковника Юларена.
— Ясно, — пробормотал мичман. А где-то вдалеке маячила фигура Императора? Неофициальные контакты Трауна с Юлареном были нетипичны для отношений между флотскими офицерами и ИСБ, и Илай подозревал, что сам Император приложил руку к тому, чтобы наладить между ними связь. Этим многое объяснялось: Юларен мог сгладить острые углы на пути чисса сквозь бюрократию и препоны, которые чинило Верховное командование, а тот, в свою очередь, часто подмечал детали, которые могли пригодиться в расследованиях полковника. Взять хотя бы эту историю с Ночным Лебедем.
Однако их тандем и связанные с ним преимущества мозолили глаза окружающим. Илай порой ловил настороженные взгляды проходящих мимо офицеров и улавливал в официальных депешах на «Громовое жало» нотки неприязни и зависти.
Траун, само собой, не замечал ничего, кроме преимуществ.
— Итак, — произнес чисс, разворачивая к мичману жран на столе. — Что мы здесь видим?
Илай наклонился ближе. На экране красовалась статистика перевозок за последние полгода, разбитая на графы по категориям грузов. Глаза забегали по таблице, мозг автоматически принялся сортировать, сопоставлять и анализировать...
Он растянул в улыбке плотно сжатые губы:
— Омары.
— В точку, — похвалил Траун. — За последние четыре месяца экспорт ракообразных почти удвоился.
— И примерно тогда же начались их земельные тяжбы?
— Нет, они подспудно назревают уже месяцев восемь. Но да — приграничные столкновения участились именно с того момента. Уже месяц спустя Корусант закидали просьбами о помощи.
— У колонистов есть ценный металл, который они хотели бы вывезти контрабандой, — медленно начал Илай, стараясь проследить в событиях логику. — Возможно, восемь месяцев назад они открыли новое месторождение. — Он резко вскинул взгляд на командора. — На территории клана Эйф?
— Это самая вероятная причина их внезапных претензий на чужую землю.
— Итак, некоторое время они безуспешно пытаются наладить собственный канал, — развил мысль мичман. — Потом на сцену выходит Ночной Лебедь. Он показывает, что нужно делать, и они начинают вывозить контрабанду внутри панцирей омаров. Вот тут-то и пришла пора наложить лапу на месторождение. — Он покачал головой. — Как-то неуклюже. Думается, наш хитрец не стал бы повторяться, а изобрел бы новую схему.
— Но позвольте, — с легким упреком проговорил Траун. — Неужели вы не видите, что это открытое приглашение?
Илай снова уставился на таблицу.
— Рискованно, — вынес он вердикт. — И безрассудно. В последний раз он едва-едва урвал свое. Мог бы угомониться и не искушать судьбу.
— Но был ли тот раз последним? — задался вопросом чисс. — Безусловно, после сражения при Умбаре он остался в выигрыше. Но на самом деле мы не знаем, сколько раз еще сталкивались с ним за последние несколько месяцев. Мы связываем с его именем только те эпизоды, в которых он оставляет явные следы.
— Я никогда об этом не задумывался.
— А я задумывался. — Траун словно ушел в себя. — Вы, наверное, не обратили внимания, но подобные происшествия участились по всей Империи. Объемы контрабанды растут, и Корусант теряет на этом деньги. Кроме того, участилось хищение дуния, тогда как Империя пытается его запасать. То тут, то там возникают конфликты наподобие нынешнего. Иногда в них вовлечены жители одной планеты, иногда — целые системы, и на каждый такой конфликт приходится тратить ресурсы властей и вооруженных сил. И больше всего настораживает возросшее количество беспорядков и даже случаев открытого мятежа.
— Вы думаете, это все на совести Ночного Лебедя?
— Прямо-таки все? — Чисс покачал головой. — Нет. Пока что смута очень плохо организована. Ночной Лебедь — это не антипод Императора, со своей растущей армией недовольных. Но я не сомневаюсь, что к некоторым происшествиям он приложил руку. И подозреваю, что многие из них принесли ему желанный результат.
— Только кто ж его знает, что там за результат, — проговорил Илай. — А теперь он заманил нас сюда. Отрадно, что этот визит так удачно вписался в наш график.
— И то верно, — согласился Траун. — Что ж, посмотрим, что он приготовил нам на этот раз.
— Командор, хоть убейте, я не понимаю, в чем смысл этого сборища, — произнес мэр Порд Бенчел. «Выражение на лице возбужденное, мышцы на шее ходят ходуном. В голосе неприязнь и раздражение». — Вы не задали ни одного вопроса о том, что было написано в наших жалобах и докладах, отправленных на Корусант. Вы их хоть читали?
