До спортзала от дома братства было пять минут пешком, так что я быстро преодолела расстояние и толкнула железную дверь. Она была очень тяжелой, но, как ни странно закрылась за мной с тихим щелчком. В зале было тихо и пусто. Я прошла немного дальше, и заметила в полумраке коридора полоску света из-за прикрытой двери. Оттуда доносились звуки ударов. Прошла прямо туда и открыла дверь с тихим скрипом. Передо мной предстала картина, которая надолго засела в памяти: по пояс голый Адам бил свисающую с потолка грушу, как остервенелый.
Я стояла в дверном проеме, не в силах пошевелиться, и не сводила с него взгляда. Влажная от пота кожа переливалась под светом потолочных ламп, крепкие мышцы перекатывались, позволяя видеть, как они играют. В ушах у Адама были беспроводные наушники, и даже со своего места я слышала, как в них громыхает рок. Я не могла сдвинуться с места, зачарованная грацией, с которой он двигался, и точностью ударов. Невольно поймала себя на мысли, что даже не знала о том, что Адам занялся боксом.
Я простояла так несколько минут, пока он резко не остановился и не повернулся лицом ко мне. На лице Адама застыла маска жестокости, глаза горели. Пухлые губы были слегка раздвинуты, чтобы давать воздуху беспрепятственно поступать в организм. Не сводя с меня взгляда, Адам потянулся на стоящую рядом скамейку, взял с нее полотенце, вытер им лоб и медленно провел по накаченному торсу. Я следила за тем, как тряпица огибала точеные мышцы, и гипнотизировала забинтованные руки, с легкостью манипулирующие полотенцем.
Отбросив махровую ткань на место, Адам наклонился над скамейкой, пару раз провел по экрану телефона пальцем и я услышала, что музыка в его наушниках стихла. Воцарилась тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием Адама. Он снова вперился в меня взглядом.
– Зачем ты здесь? – спросил он.
Я не могла ничего ответить, потому что продолжала пялиться на его потрясающее тело. И пускай в его взгляде были молнии и никакой нежности, для меня Адам оставался все таким же привлекательным. Ну, я и дура, раз после такого его отношения все еще мечтала о нем.
– Триша? – вырвал меня из мыслей строгий голос бывшего друга.
– Эссе, – прохрипела я, а потом прочистила горло и пояснила уже более внятно: – Я пришла поговорить об эссе. Ты меня избегаешь.
– Еще несколько дней впереди.
– У нас нет так много времени, – уже раздраженно произнесла я.
– Ну напиши сама, если торопишься.
– Это общее задание, и за него будут выставлены оценки, Адам! Разве тебе наплевать?
Он тряхнул головой, глядя на меня, как на назойливую муху. Я сжала руки в кулаки, нетерпеливо топчась на месте. Я пыталась сдержать злые слезы, но они скапливались в глазах, грозясь брызнуть оттуда, как только я отпущу их.
– Да мне похер на это задание, Триш, – лениво заявил Адам, чем окончательно вышиб меня из колеи.
– А мне – нет! – крикнула я. – Литература будет моим основным направлением, и я не позволю тебе все просрать, потому что ты не можешь собрать в кучу свою неконтролируемую злость и написать чертово эссе. Откуда все это, Адам? За что ты меня так возненавидел?
Я видела, что предел его терпения наступит очень скоро, но меня уже было тяжело остановить, я неслась навстречу стене, словно скоростной поезд. Знала ведь, что катастрофа неминуемо наступит, но притормозить была не в силах.
– Давай, Скотт, скажи это наконец, но долбаное эссе закончи, мать твою! – выкрикнула я.
– Как же ты меня достала! – проревел Адам, и этот рев эхом отдавался от пустых стен. – Вали отсюда нахрен!
– Адам, я не уйду, пока мы не…
– Уйди, Триша. Свали! Пошла вон! Как тебе еще это сказать?
Я почувствовала, как по щекам побежали горячие дорожки, и всхлипнула.
– За что ты так со мной? Что я тебе сделала?
– Ты все нахрен испортила! – крикнул он. – Ты всегда. Все. Портишь! Почему ты всегда появляешься тогда, когда я меньше всего хочу тебя видеть?
Грудную клетку сдавило от боли. Внутри меня как будто тысяча кошек царапала своими острыми когтями душу, превращая ее в клочья. Я сделала шаг назад, обнимая себя. Потом еще шаг. Адам, как коршун, следил за моим отступлением. Всхлипнув еще раз, я резко развернулась и побежала к выходу. Уже взявшись за ручку двери, я вспомнила слова, которые мне всегда говорит папа: если тебя выставили за дверь – лезь в окно. Я повернулась и посмотрела в сторону коридора, где располагалась комната, в которой Адам боксировал.
– Завтра в шесть вечера жду тебя в библиотеке! – выкрикнула я и, не дожидаясь ответа, вылетела на улицу.
Я бежала по улице, не разбирая дороги, и ничего не видя перед собой. Слезы застилали глаза, мешая смотреть перед собой. Внезапно я столкнулась с темной тенью и попыталась отпрянуть, но, потеряв равновесие, чуть не упала, если бы крепкие руки не ухватили меня за предплечья, и не потянули вверх.
– Эй-эй, тихо, – послышался спокойный голос.
Я вытерла слезы и попыталась вырваться, но руки крепко держали меня. Я подняла голову вверх, чтобы посмотреть на высокого парня, но не увидела ничего, потому что его лицо скрывал капюшон толстовки.
– Ты в порядке? – спросил он.
Я совершенно не изящно шмыгнула носом и продолжала вглядываться в черное пятно, на месте которого должно быть лицо.
– В порядке? – повторил он вопрос, и слегка присел, чтобы заглянуть мне в глаза. Позади парня горел фонарь, поэтому мое лицо ему рассмотреть удалось. – Тебя Триша зовут?
– Откуда ты знаешь? —икая, спросила я.
– Твоя фотография висит на стене в комнате у Адама.
– Что? – шепотом спросила я. Почувствовав, как к лицу прилил жар, я смотрела и смотрела, как будто взглядом могла вытащить из парня ответ.
– Твоя фотка. У Адама, – повторил он. – Ты же его знаешь? Он сказал, что вы из одного города. Я Эндрю Пирсон, кстати.
– Очень приятно, – отозвалась я.
– Пирсон! – послышался позади меня разъяренный голос Адама. – Пусти ее!
Я услышала быстрые громкие шаги. Эндрю тут же отпустил меня и отступил на шаг. Через несколько секунд Адам уже стоял спиной ко мне, отделяя меня от Эндрю.
– Какого черта ты ее хватал? – прорычал Адам, подавшись немного вперед. Все его тело источало напряжение.
Я затаила дыхание, с трудом понимая, что вокруг меня происходило.
– Расслабься, Скотт, я всего лишь помог девушке не упасть.
– Еще раз притронешься к ней…
– А ты не много на себя берешь, мудила? – зло спросил Эндрю.
– Не много, если дело касается ее. Еще раз тронешь ее, и я тебя по стенке размажу. Ты меня понял?
Эндрю рассмеялся.
– Понял, Отелло. Тогда тебе стоило бы заявить права на такую красотку, иначе ее быстро уведут у тебя из-под носа.
