В детском и юношеском возрасте нас часто сопровождает это необыкновенное сияние, песня, переполняющая сердце, с которой мы идем по жизни, однако у некоторых людей это быстро проходит. Оно возникает непрошенно и просто живет в нас само по себе. Мы принимаем этот свет, как должное, и бессознательно к нему привыкаем. Если мы сознательно не совершаем каких-либо порочных действий и не погрязаем в безумствах, то он милостиво продолжает сиять в нас, всегда ненавязчиво присутствуя в нашей жизни. Но когда со временем растет наша усталость, запутанность, суетность, мы начинаем от него зависеть, мы хватаемся за него, начинаем им дорожить, использовать его. И тогда в один прекрасный день свет исчезает, и так же, как и его появление, его исчезновение происходит без нашего на то согласия. С нами остается агонизирующая пустота, невыносимое одиночество, и мы оплакиваем свою утрату.
Тогда пробуждается память и ищет пути и средства его воскрешения. Почему ушел это свет? Что я сделал не так, из-за чего он исчез? Что я должен сделать, чтобы снова его обрести? Есть ли хоть какая-то надежда? Мысль мечется туда-сюда, по кругу, в надежде и отчаянии, пробуя все средства для его возвращения, словно мать, бьющаяся над мертвым ребенком.
Разве не так поступает и она, изо всех сил стараясь вернуть свет, что-то себе объясняя, оправдываясь, пытаясь выяснить причины его исчезновения? Эта умственная буря мешает ей понять всю правду ситуации. Ей никогда не удастся его вернуть, поскольку ум над ним не властен, и каким бы приятным и вдохновляющим ни было испытываемое когда-то переживание, оно ушло.
Если она не сочтет это слишком шокирующим, ей следует быть, как бы странно это ни прозвучало, благодарной, поскольку это – пробуждение. До сих пор она принимала этот свет, жила с этим светом и шла с ним сквозь неизбежные жизненные испытания. Но сейчас к ней пришло резкое пробуждение, потрясение от глубокого одиночества, пустоты, отсутствия какой бы то ни было опоры. Пусть она возблагодарит за это небеса. Находясь в этом крайне уязвимом состоянии, она должна быть очень бдительной, с тем чтобы не потеряться во второстепенных вопросах, в каких-нибудь верованиях, объяснениях, замещениях, потому что поиск комфорта полностью уничтожает понимание. Такой поиск комфорта чрезвычайно коварен, его пути обманчивы, вероломны, и он ведет лишь к падению и тупости. Если она не ищет отупляющего комфорта, это значит, что пришло время подлинного воскрешения. Будучи полностью обезоруженной, лишенной всяческой поддержки, она может, если пожелает, начать глубокие раскопки внутри себя, осознавая препятствия и блоки. Чем более осознанной она будет становиться, тем более развитой и широкой будет ее способность копать, понимать. С самопознанием приходит мудрость и то, что нетленно.
49
Осознайте прошлое через настоящее
Т. Р, солдат, рассказал о том, что в нем течет раввинская кровь. По молодости и в порыве энтузиазма он вступил в армию, как и многие из его друзей. Он с большим рвением старался работать и совершенствоваться, с энтузиазмом маршировал и тренировался. Один его друг показал ему опубликованные беседы, и, не зная почему, он почувствовал потребность прийти сюда. Ради поступления на военную службу ему пришлось оставить колледж, у него было множество честолюбивых замыслов, связанных с армией, однако, возможно, он мог бы стать архитектором, своего рода художником-творцом. Он был очень молод, ему было немногим больше двадцати. Он был очень подвижным, чутко реагирующим на внешнюю обстановку.
После одной-двух фраз можно было легко понять, что внутренне он очень неспокоен, хотя сам он вряд ли это осознавал. Внешне он казался спокойным и естественным, однако внутренне он переживал сильный дискомфорт. Пара его высказываний выдала его непроявленную, подсознательную тревогу. Он упомянул о повторявшихся несколько раз ночных кошмарах. Он не боялся быть убитым и не страдал воображаемыми болезнями, возникавшими у некоторых военных перед отправкой на фронт. Он лишь заметил в ходе разговора, что было бы жаль, если бы его убили, поскольку чувствовал, что мог бы стать очень хорошим архитектором или действительно талантливым художником. Он снимал напряжение выпивкой и другими способами. Он еще не стал законченным циником, но добавил, что, по его мнению, становится им.
Хочет ли он поговорить серьезно, пойти глубже в то, о чем рассказывает? Конечно, ответил он, именно ради этого он и пришел. Не исключено, что если мы сильнее во все это углубимся, он может оказаться в крайне неловком положении. Он ответил, что эти ощущения были у него всегда, они присутствовали неясно, конечно, однако что-то внутри него волновалось, и, возможно, добавил он, со всем этим связаны его ночные кошмары.
Мы можем стереть прошлое лишь путем его постижения, в противном случае оно повторится, подобно тому как незавершенный опыт повторяется снова и снова; память о нем продолжает длиться, создавая конфликт и беспокойство. Он не может отмести свое прошлое, ему следует его осознать с помощью настоящего, но не извлекая какое-либо событие из прошлого и изучая его затем в настоящем, а пытаясь понять настоящее, вследствие чего откроется его связь с прошлым. Таким образом, прошлое должно быть изучено с помощью настоящего.
Его настоящее – это среда его обитания, как внутренняя, так и внешняя. Он должен ее осознать, анализируя и стараясь понять. Это самосознавание неизбежно вызовет чувство неудовлетворенности. Если его неудовлетворенность уже начала теплиться, то придет время, когда ее пламя разгорится. И не будет никакого покоя до тех пор, пока причины этой неудовлетворенности не исчезнут. Он столкнется с еще большими трудностями, их не станет меньше. В результате самосознавания его раввинские склонности и предрассудки, пребывавшие в спячке, пробудятся, что уже начинает происходить. Он должен их осознать, не принимая или отвергая, но непредвзято и с терпением наблюдая их, их пути и цели. Раввинское прошлое с его религиозной основой не оставит его в покое, как бы он ни старался ему воспрепятствовать. Конфликт между настоящим и прошлым будет нарастать. Если он не поймет его как следует, то закономерным образом этот конфликт будет причинять все больше беспокойства. Система внешних норм и правил, которые он бездумно и, возможно, с готовностью принимает, должна будет вступить в конфликт с внутренними более глубокими традициями и моделями существования. Простое приятие одного или другого не принесет уму ни понимания, ни спокойствия. И внутренняя, и внешняя обусловленности должны быть продуманы, прочувствованы и глубоко поняты. В противном случае обусловленность будет разными путями причинять беспокойство, вызывать ночные кошмары и так далее. Простой протест против настоящего и, следовательно, против прошлого может привести к высшему уровню понимания, но лишь в том случае, если он поймет процесс, с помощью которого мысль и чувство приспосабливаются, ограничивают себя, препятствуют себе. Жадность, похоть и желание славы – причины этого эгоцентрического процесса, но благодаря самоосознанности, которая ведет к самопознанию и правильному мышлению, мысль и чувство избавляются от этих пороков.
Неудовлетворенность успокаивается в самовыражении, однако самовыражение – это не творчество. Большинство людей занято поиском способов самовыражения, и они их находят благодаря тому, что в них живет неудовлетворенность. Однако этот путь никуда не ведет, разве что к еще большим страданиям, причиняемым как себе, так и другим, и миру в целом. Самовыражение – это расширение самоограничения, в нем нет счастья. Творчество рождается тогда, когда осознано желание эго, вследствие чего это желание естественным образом растворяется. Шум эго мешает покою истины.
