Периоды взращивания, труда, должны чередоваться с периодами покоя, отдыха от работы. Один период влияет на другой, эти периоды взаимозависимы – один невозможен без другого. От качества одного периода будет зависеть качество другого. Мудрый человек не ищет покоя, не стремится к нему, не задумывается о нем. Но в процессе взращивания потока самоосознанности, который ведет к более глубокому и широкому пространству медитации, приходит творческая безмятежность вечного.
55
Поймите проблему не только на ее собственном уровне
Д. И. был государственным служащим, и его работа, по его словам, отнимала большую часть его времени. Эта работа, которая одно время была ему интересна, сейчас стала почти механической, однако у него, как и раньше, оставалось совсем мало времени, чтобы следить за мировыми событиями или больше читать. Он сказал, что женат уже много лет, но в последнее время у него развилась привычка к сексу. В течение какого-то времени с ним работал врач-психиатр, однако он все еще оставался рабом этой привычки. Он хотел бы ее побороть, но не знает, как это сделать. Он сообщил, что принадлежит к одной религиозной группе и остановился на этом немного подробнее. Его жизнь скучна, обречена на погрязание в рутине и совершенно лишена творческой искры. Он говорил о своих несчастьях, ничтожности служебной жизни, интригах и зависти, и постоянной борьбе за то, чтобы оставаться на плаву. Подсознательно он был осведомлен о некоторых уровнях сознания, и ему нужен был лишь небольшой толчок и содействие, чтобы начать воспринимать их осознанно и непосредственно.
Привычка – результат бездумности. Любая привычка – плохая или хорошая – связывает, вне зависимости от ее цели. Сложность не в том, чтобы побороть привычку, а в том, чтобы стать вдумчивым. Человек может избавиться от одной привычки, заменив ее другой, возможно, более положительной, однако это не решает проблемы привычки, суть которой – бездумность. Как же быстро возникают привычки, когда отсутствует размышление, когда нет осознанности! Возьмем, к примеру, курение: оно начинается с бездумности и укореняется из-за желания. Мужчина начинает курить, будучи еще ребенком, либо поддавшись мнению о том, что это подчеркивает мужественность, либо потому, что так делают другие мальчики; курение вызывает тошноту, но считается стоящим делом. Вскоре формируется привычка. Причем, хорошая привычка – то же, что и плохая: обе – результат бездумности.
– Однако, – спросил он, – разве не важно избавиться от плохой привычки, даже если она результат бездумности?
Но разве не важнее быть бдительным, стать вдумчивым, что будет препятствовать формированию привычки как таковой, а не просто заботиться о том, чтобы избавиться от уже имеющейся, приятной или неприятной? Иными словами, если он занят более значимой проблемой, более мелкие трудности отступят сами собой. Но пытаться разрешить меньшее без понимания большего – значит удерживать ум на том же уровне, где находится эта, меньшая, проблема, что не ведет к ее решению. Каждая проблема должна быть понята не только на своем собственном уровне, но также и на более высоком уровне абстрагирования.
Как же ему стать вдумчивым, чтобы устранить бездумность, привычку?
Разве его жизнь не бездумна? Разве его окружение, религия, политика, образование, развлечения и отвлечения не приводят к состоянию, в котором мысли и чувства полнятся печалью? Подстраивайся, или не преуспеешь, а подстраиваться – значит сеять невежество.
Да, он согласен, но, став вдумчивым, он может взбунтоваться, может потерять работу. Тогда он определенно выступит с протестом против войны, а этого он боится; значит, он должен подстраиваться.
Вы должны заплатить свою цену за независимость, за то, чтобы стать вдумчивым. Но каждый перекладывает груз необходимости платить на другого, на ближнего, и мир катится к страшному, беспорядочному состоянию.
Не следует ли ему высвободить мысль из окружающего, не просто принимать его и оставаться связанным подчинением власти, но спокойно поразмышлять над условиями, в которых проходит его жизнь? В результате этого терпеливого размышления и наблюдения появятся творческие мысль и чувство, в огне которых сгорит его привычка.
Он заметил, что вдумчивому наблюдению мешает страх.
Страх порождает бездумность, в результате которой возникают хорошие и плохие привычки. С помощью непрерывного разворачивания его мыслей и чувств, с помощью упорной наблюдательности и самоосознанности причины бездумности обнаружатся и устранятся. Очень важно именно обнаружить их, а не прийти к теоретическим, интеллектуальным заключениям, поскольку то, что открыто вследствие самоосознанности, будучи истинным, является творческим и освобождающим. Выйдя за пределы беспокоящей его привычки, он не должен будет думать о том, как от нее избавиться, осуждать или оправдывать; с помощью осознания того, что лежит за пределами этой и других привычек, он начнет разрушать механизм, порождающий бездумность. Это нелегкая задача, поскольку такой процесс создаст немало конфликтов и запутанных проблем, которые, по мере того как они будут разрешаться и исчезать, приведут к счастью и покою.
56
И привязанность, и непривязанность – удовольствие
И. Ф. рассказала о том, что у нее большая семья и на ней лежит большая ответственность. Она любит свою семью, члены которой зависят от нее, а она в какой-то мере от них. Это не тягостная зависимость, но она может такой стать. Ее интересовало, что значит быть непривязанной, и, поскольку годы идут, не следует ли ей развивать непривязанность?
Почему она хочет развить непривязанность?
– Если откровенно, то, думаю, чтобы не страдать, – сказала она.
В этом кроется вся проблема: давайте ради ухода от страданий вырабатывать непривязанность.
Зная заранее, что привязанность влечет за собой страдания, мы хотим быть непривязанными. Привязанность отрадна, но, поняв, что в ней содержится боль, мы хотим достичь удовольствия другим путем – путем непривязанности. Привязанность и непривязанность одинаковы, поскольку и то и другое приносит наслаждение. Таким образом, то, что мы ищем, – это удовольствие, желание получить удовлетворение любым способом.
Мы зависимы или привязаны, поскольку это приносит нам удовольствие, дает энергию и наделяет жизнь смыслом, несмотря на то что все это сопряжено со страхом и страданием. Ради того же удовольствия мы ищем и непривязанности – чтобы ничто в нашей жизни нас не ранило, не травмировало. Удовольствие, удовлетворение – вот цель нашего поиска. Мы сейчас не осуждаем, не оправдываем, мы просто пытаемся разобраться, потому что без понимания нет выхода из этой путаницы и противоречий. Можно ли удовлетворить желание или это бездонная яма? Желание чего угодно – низкого или высокого – остается все тем же желанием, пламенем, и то, что будет им охвачено, вскоре превратится в пепел. Но страстное желание удовольствия продолжает жить, вечно горя, вечно сжигая, и нет ему конца. И привязанность и не-привязанность связывают, и то и другое следует превзойти.
Тогда о чем наш вопрос? Он не о том, как развивать непривязанность, а о том, как освободить ум от привязанности, от поиска более глубокого и широкого удовлетворения, от сознания существования или становления, чтобы превзойти и того, кто наблюдает, и то, что наблюдается. Нужны большие усилия, чтобы освободить ум, все бытие от желания, вожделения, хотения. Мы – это результат желания, однако выйти за пределы самих себя чрезвычайно трудно. И тем не менее в первую очередь мы должны понять следующее: мысль и чувство должны быть освобождены от желания. Наиважнейшее значение имеет намерение. Если это воспринято и понято ясно, тонкие пути эго могут быть выявлены и искоренены. Это работа постоянного осознавания. В процессе глубокого и широкого осознавания приходит, почти незаметно, освобождение от желания, хотения. И это освобождение – следствие не волевого усилия, а понимания.
