Все это его поразило, и какое-то время он сидел в молчании.
– Да, вы абсолютно правы. Я растратил свое мышление на рассуждения по одной простой причине, насколько я теперь понимаю. Я боюсь видеть свои препятствия, поскольку это, возможно, заставило бы меня предпринять определенные шаги, что могло бы вовлечь меня во всевозможные конфликты и волнения. Не буди лихо, пока оно тихо, и думаю, что это и есть та причина, по которой я ищу спасения в рассуждениях. До этой минуты я никогда этого не видел. Но как преодолеть конфликт?
Вы пересекаете мост, еще не успев к нему подойти, не так ли? Сейчас у вас нет никакого конфликта, это ваш ум его предвосхищает и пытается себя защитить, не правда ли? Поэтому он избегает конфликта, раньше делая это с помощью рассуждений, а сейчас совершая тот же трюк, но только на другой лад. Однако разве понять ум не важнее, чем понять конфликт, который он создает? Благодаря конфликту открывается работа ума. Благодаря мысли познаются пути мыслящего. Мы больше озабочены мыслями, тем, как их выражать, как изменять, улучшать, исправлять и так далее, но только не тем, кто их порождает, не мыслящим. Подобно тому как погибает дерево, чьи ветви постоянно обрезаются, угасает и мыслящий, когда каждая его мысль отслеживается, изучается и постигается.
82
Разве вы позволите себе быть убитым врагом?
И. свободно изложил свои взгляды и хотел получить однозначный ответ по поводу каждого из них. Он был человеком, привязанным к определенным политическим и религиозным убеждениям, и заходил лишь дотуда, докуда позволяла эта привязь, а она была не такой уж длинной. Он вился то внутри, то снаружи своих убеждений, создавая шаблоны, которые, по-видимому, его удовлетворяли. Он был заперт в этих шаблонах, ощущая ясность и сияя в их пределах; и не было никакой трещины, никакого выхода в стенах его укрытия. Он задавал вопросы, но не слушал ответы, поскольку его устраивали его собственные.
Он сказал, что плывет в жизненном потоке и не понимает тех, кто не погружается в эту меняющуюся творческую драму. Почему они отделили себя от полноты жизненного течения?
Разве не может быть так, что те, кто не причастен к этой полноте, считают такое проявление жизни совершенно неразумным и варварским? От человеческих существ ожидается, что они будут более рассудительными и разумными, чем звери, живущие в дикой природе; и если они будут пользоваться своим разумом, ход этой цивилизации, приведший к массовым убийствам, может быть изменен.
– Но разве это не естественно, – спросил он, – когда более сильный отталкивает более слабого, и разве война не грубое выражение этого факта?
– Насильственные методы еще никогда не приносили покоя этому миру; мирные результаты достигаются лишь с помощью мирных средств. Дружелюбие никогда еще не появлялось в результате насилия, применяемого к ближнему, даже если он мог вас убить.
– Мирная жизнь в этом мире будет возможна только тогда, когда одно-два государства вооружатся как следует самым современным оружием, тогда другие государства не посмеют напасть. Принудительный мир – единственное реалистическое средство в этом жестоком мире.
– Это правило разбоя, действующее на протяжении уже многих веков, и на смену одной войне приходит другая. Возможно, существует другой путь, путь любви и разума, но он требует личного пробуждения. Однако, поскольку каждый человек хочет чего-то достичь и загипнотизирован немедленным результатом, люди становятся рабами лозунгов и пропаганды.
– Вы разрешили бы врагу убить вас, не оказывая ему сопротивления?
– Да, возможно. Это зависит от того, насколько человек продвинулся на пути сострадания и непривязанности. Привязанность к немедленным ощутимым результатам должна быть отставлена в сторону, что требует постоянной осознанности и гибкого понимания. Вас научили убивать, но не жить. Ваша религия – не относящаяся к организованной церкви – говорит не убивать, а ваше государство учит убивать, и вы бездумно следуете самым легким путем, который и называете полноценной жизнью.
– Если мы не будем себя защищать, наш враг нас уничтожит, и наша свобода исчезнет.
– Вы создали врага своими ежедневными мыслями и делами, тем способом, которым обеспечиваете свое существование, а также своей жадностью. Нет иных врагов, кроме алчности и ложных путей мысли. Освободитесь от этого, и у вас не будет врагов. Станьте непривязанными, и вы узнаете, что такое сострадание и что оно – это то единственное, что способно принести покой. Вы говорите о свободе, но свободны ли вы сами? Может ли свобода быть подарена или отнята кем-то другим, каким угодно правительством? Если это так, это не свобода, и правительство, которое обещает ее вам, становится препятствием для свободы. Свобода является тогда, когда мысль освобождается от вожделения, недоброжелательности и невежества. Эта свобода – не результат окружающих условий, хороших или плохих, а следствие самосознавания и самопознания.
– Но у нас на все это нет времени, идет война, и ей нужно положить конец.
– Война внутренняя и внешняя – результат жадности, враждебности и бездумности, и у вас всегда будут войны, если вы не освободитесь от этих препятствий. С помощью дурных средств правильных целей достичь невозможно, результатом насилия станет еще большее насилие, но только не мир.
– Сначала избавьтесь от тех, кто устраивает беспорядки, кто агрессивен, и тогда наступит мир.
– Каждый человек ответствен за войну, агрессию, отсутствие покоя; вы сможете избавиться от всех? Кто вы такой, чтобы избавляться от агрессора, если сами агрессивны, если своими мыслями и поступками порождаете агрессию? Гордыня губит понимание. Если каждый из нас задумается об этом, тогда, возможно, мы найдем ответ, поскольку непредвзятая непривязанность приносит большое понимание и любовь. Без сострадания нет выхода из этого заблуждения и страдания. Схемы и планы интеллекта, будучи ограниченными и неполными, никогда не могут быть правильными, поэтому никогда не осуществятся, и они также препятствуют объединению человечества. Поверхностные проекты, направленные на сплочение человечества, предлагающие это сделать с помощью единого языка, с помощью экономического и социального законодательства и так далее, не позволяют искоренить внутренние причины, порождающие неприязнь и конфликт между человеком и человеком. С самопознанием приходит правильное мышление, которое одно лишь кладет конец раздору и страданию.
– Однако все это вас изолирует, а я хочу чувствовать всю полноту жизненного потока.
– То, что вы называете полнотой жизненного потока, невежественно и способствует постоянно растущему заблуждению и кровопролитию. Понимание приходит благодаря осознаванию невежества, и в этом нет никакой изоляции. Любовь – не изоляция, изоляция – это привязанность к имуществу, людям и определениям. И при том, что вы хотите быть в центре полноводного потока, в своем сердце вы себя обособили, поскольку привязаны к схемам и определениям собственного ума. Несмотря на то что вы погружаетесь в так называемый жизненный поток, сердце ваше пусто. Шум ума отвлекает, как и шумный поток жизни. Вы просто ищете спасения от собственной пустоты. Страх пустоты приводит к изоляции. Страх способствует отвлечению, но приумножение отвлечений не ведет к радости и покою.
