Заплатив за бензин, который уходил, чтобы доехать до работы, я получала от «Классик Клин» за один заказ меньше половины того, что зарабатывала в час у частных клиентов. Отменив уборку в Доме На Выходные, я перестала брать клиентов, до которых требовалось добираться дольше сорока пяти минут, в том числе и частных. Но на одном заказе Лонни все-таки настояла.
– Это того стоит, – сказала она. – Они правда очень приятные.
Новые клиенты жили в большом доме, построенном по индивидуальному проекту из дерева и камня. Я убирала там всего несколько раз и называла его Любовным домом. Чтобы туда попасть, надо было долго петлять по дороге, окруженной вечнозеленой живой изгородью. Дом стоял на вершине холма, и оттуда открывался вид на сельские угодья в долине. Хозяева во время уборки находились дома. На холодильнике и на полках стояли фотографии их дочери и внучки. Спальня рядом с кухней постоянно была готова к их приезду.
Муж встретил меня у двери и помог внести вещи. Лохматый лабрадор, размахивая хвостом, обнюхал мне ноги. Я сняла туфли и улыбнулась жене, которая приветствовала меня из своего кресла – она его редко покидала. Лонни, рассказывая мне историю Любовного дома, сказала, что муж заботился о ней круглосуточно с тех пор, как она заболела. Наверное, у нее был рак или еще что-то серьезное, возможно, смертельное. В гостиной постоянно работал телевизор: она смотрела по нему Доктора ОЗ или программы по дизайну интерьера. Стоило ей заговорить, как муж тут же бросался приглушать звук. Я с трудом понимала ее речь – жена говорила очень тихо и невнятно. Муж всегда кормил ее обедом, а потом относил в ванную на первом этаже.
Вместе они много путешествовали, предпочтя отложить появление ребенка на потом. В гостиной у них стояли тамтамы, деревянные статуэтки, слоники из камня и книги по горному туризму. Если муж рассказывал что-нибудь об этих поездках, то всегда ласково спрашивал жену, помнит ли она то замечательное время. Если она кивала, то он улыбался с такой добротой и любовью, что я испытывала острый укол жалости к ним.
В первый раз, работая в том доме, я немного задержалась. Кухню и ванную тщательно не убирали уже довольно давно, так что потребовалось время, чтобы все как следует оттереть. Когда я закончила, надела куртку и подошла попрощаться с хозяйкой, она подозвала меня поближе и взяла за руку, а другой рукой вложила мне в ладонь десятидолларовую купюру.
– Это больше, чем я зарабатываю в час, – сказала я, сама удивляясь тому, что делюсь этой информацией. – Почти в два раза больше.
Она улыбнулась, и я, развернувшись, двинулась к двери, пробормотав под нос слова благодарности. Прежде чем уехать, я остановилась на пороге, оглянулась на нее и сказала:
– Ура, сегодня вечером куплю Мие «Хэппи Мил»!
Мы с ней обе улыбнулись и прищелкнули языками.
Муж настоял, чтобы я загнала машину в их гараж и там укладывала вещи в багажник, потому что на улице лил дождь.
Мы загрузили мою тележку, чистые тряпки и мешок с использованными, которые в выходные мне надо было постирать. Потом он поманил меня в глубь гаража.
– В последнее время у нас редко бывают гости, – сказал он и протянул мне лакомство, чтобы я угостила их пса. Стараясь не покраснеть от того, что меня назвали гостьей, я что-то сказала насчет мотоцикла, стоявшего у задней стены. Он улыбнулся и ответил, что дочь приезжала к ним на неделю этим летом, так что у него появилась возможность отправиться в ежегодное путешествие на мотоциклах по побережью со старыми друзьями.
Мы с ним немного постояли молча, словно обмениваясь немыми репликами. Я хотела спросить его про жену, про то, как они жили раньше, как им удалось пронести счастье и мир через всю жизнь. Вместо этого я сказала, что тоже хотела бы поехать в путешествие.
– Пускай всего на день или на два, все равно было бы здорово, – неожиданно для себя самой выпалила я.
В разговорах с клиентами я никогда не упоминала о том, какой у меня напряженный график и сколько таких вот домов мне приходится убирать, чтобы хоть что-то заработать.
– Правда? – спросил он с искренним интересом. – И куда бы вы поехали?
– В Миссулу, штат Монтана, – ответила я, гладя собаку и думая о том, что Мия тоже хотела бы завести такую. – Я сама с Аляски. Очень люблю те края.
– Неудивительно, – сказал он, улыбаясь. – Такая красота! Широкое небо. Правду говорят, что небо там шире всего.
Я тоже улыбнулась, позволив этой картине, этой мечте, овладеть мной.
– Надеюсь, нам выпадет шанс там побывать, – сказала я.
Он кивнул, а потом велел мне поторопиться за моей маленькой девочкой. Выезжая задним ходом из гаража, я помахала ему рукой. Побывав в этом доме, я поняла, что там жила любовь в своей истинной форме. Ее было столько, что она выплескивалась из открытых гаражных дверей.
Этот дом был в моей жизни аномалией. Я вздыхала, вспоминая о нем, пока ехала к себе. По будням меня окружало отупляющее одиночество. Я постоянно была одна – за рулем, на работе, ночью за столом, корпя над домашними заданиями. Исключение составляли два часа с Мией по вечерам, пока мы ужинали, я ее купала и читала сказку перед сном. Моя наставница в местном университете посмотрела на меня широко распахнутыми глазами, когда я сообщила ей, что являюсь матерью-одиночкой и работаю полный день.
– По сути, то, что вы пытаетесь сделать, практически невозможно, – ответила она, оценив учебную нагрузку, которую я на себя брала вдобавок к остальным обязанностям. После нашей встречи я долго сидела в машине на парковке, не заводя мотор.
Однако учеба меня не слишком тяготила – просто казалась скучной. Надо было пройти базовые курсы, например, математику и естественные науки, которые требовались для получения любого высшего образования. Часть предметов, которые я уже изучала, мне перезачли, но физкультуру и коммуникативные навыки мне пришлось проходить снова – причем, что особенно смешно, сидя на стуле и в полном одиночестве.
Если я не успевала выполнить все задания в будни, то занималась ими по выходным, пока Мия была у Джейми. Иногда я забегала вперед. Предметы смешивались у меня в голове. Антропологию я учила вместе с природоведением и забывала все выученное, как только сдавала онлайн-тест. Мне казалось, я бессмысленно трачу на учебу время и деньги. До конца оставалось еще так долго. И я даже не знала, что это будет за конец. Знала только, что для того, чтобы до него добраться, надо сдать очередную контрольную – про названия разных облаков. Ну и что-то наврать про мои физкультурные достижения.
В долгие выходные без Мии, обложившись заданиями, я сидела за круглым столом у нас на кухне и подолгу смотрела в окно. Окна запотевали, и я по нескольку раз в день протирала их, думая, что разница между «внутри» и «снаружи» – это всего лишь пара градусов да старое кривое стекло.
В сезон туманов я вела нескончаемую битву с черной плесенью, от которой мы с Мией постоянно болели. У Мии вечно текло из носа. Я кашляла так, словно работала в шахте, иногда до тошноты. Один раз, ударившись в панику после попытки поставить себе диагноз, изучив симптомы в Интернете, я поехала в «Скорую помощь». Миндалины у меня до того распухли, что я не могла повернуть голову, и я решила, что подхватила менингит. Две недели спустя мне пришел счет на 200 долларов за пятиминутный осмотр у врача. Я позвонила в бухгалтерию больницы и обрушила на них свой праведный гнев, уже готовая вообще не оплачивать счет – пускай обращаются в суд. Однако, ответив на несколько вопросов, я убедила их уменьшить сумму – оказывается, существовала специальная программа для малообеспеченных пациентов. Надо было просто позвонить и спросить. Меня всегда поражало, что о таких возможностях никто не предупреждал. На счете было напечатано: информация о возможных вариантах платежа по телефону, – но ничего не говорилось о скидке в 80 %.
