На следующий вечер я уже въезжала к ним по длинной подъездной дороге, мимо участка, который был полностью расчищен от растительности, за исключением больших деревьев, чтобы открывался вид на бухту и дальние холмы. Дорожка сворачивала влево и терялась между толстыми стволами и живой изгородью из ежевики. Дом находился в соседнем городке, еще дальше от мест, где жило большинство моих клиентов. Я знала, что, поселившись тут, уже не смогу работать на «Классик Клин». Возможно, думала я, катя по дорожке, если мне выпадет шанс переселиться сюда, пусть это и далеко, лучше будет уволиться.
Когда я, наконец, увидела дом, то едва не зажмурилась от великолепия вида передо мной. Солнце садилось за горы, и небо переливалось всеми оттенками розового. Я припарковалась перед загоном для коз, между гаражом и домом с застекленным фасадом.
По мощеной терраске перед гаражом каталась малышка на деревянном велосипеде. Высокий худой мужчина в потрепанном сером свитере с капюшоном и джинсах наблюдал, как я вылезаю из машины. Из письма его жены, Элис, я знала, что хозяина зовут Курт. Мы пожали друг другу руки, я представилась и объяснила, что моя дочь сейчас у отца. Он попытался пригладить рукой свои взлохмаченные темные волосы.
– Пойдемте, – пригласил меня Курт, подхватывая малышку на руки. – Покажу вам участок.
Пока мы шли, я все сильнее проникалась ощущением того, что меня словно притягивает к этому дому, как будто вселенная подталкивает меня в нужном направлении, и все уже решено за меня – остается только следовать за судьбой. Я прошла вслед за Куртом вдоль стены гаража и увидела сад, превосходивший размерами всю нашу студию. Он махнул рукой в сторону малиновых и ежевичных кустов и большой кусок газона перед ними.
– По условиям аренды жильцы должны его косить, – сказал Курт, скрестив руки на груди. – Но наши последние жильцы это условие не соблюдали.
Я смотрела, как его дочка ковыляет по траве, представляя Мию рядом с ней.
– Это помимо бартера? – спросила я.
– Бартера? – повторил он, поднимая глаза, как будто что-то припоминал.
Я кивнула и сказала:
– Мы переписывались с Элис, и она согласилась снизить арендную плату в обмен на уборку в доме и на участке.
Выражение его лица изменилось несколько раз, от растерянности к озарению и затем согласному кивку головой. Он вел себя так, словно был – хотя на самом деле вряд ли, – немного под кайфом, как большинство моих друзей по Фэрбенксу. Наш человек, подумала я. Курт сразу мне понравился.
Он опустил глаза и улыбнулся.
– Подождите, пока не посмотрите квартиру, – мотнул он головой в сторону пристройки над гаражом.
Курт пошел впереди меня по ступенькам, неся девочку на руках. Они с Элис и их растущей семьей жили в этой квартире, пока строился главный дом, объяснил он. Когда мы миновали первый лестничный пролет, я замерла. Курт остановился и улыбнулся при виде восхищения на моем лице.
Последние лучи солнца окрасили все вокруг красновато-оранжевым. В этот момент мне показалось, что я никогда еще не видела такого потрясающего заката.
– Здесь так каждый вечер? – шепотом спросила я.
Курт рассмеялся.
– Ну, если солнце вообще выходит, – сказал он.
Шутка была мне понятна: на северо-западе штата Вашингтон солнце может за всю зиму, то есть почти за полгода, выглянуть лишь дюжину раз.
– Хорошо, что сейчас почти лето.
В квартире было две спальни, а между ними – ванная с ванной. Под раковиной – шкафчик, на стенах – полки для полотенец. На кухне имелась газовая плита, посудомойка, полноразмерный холодильник и окно, выходившее на задний двор, где хозяева держали кур.
Полы в квартире были деревянные. Окна одной из спален, кухни и ванной открывались на крышу. На террасу под козырьком вели раздвижные стеклянные двери. Окна со стеклопакетами образовывали западную стену гостиной.
– Кабельное телевидение включено в цену, – сказал Курт, показывая на провод, торчащий из стены. Я моргнула.
– Если вам оно нужно, – объяснил он. – Я, понимаете ли, футбольный фанат.
– У меня за всю мою взрослую жизнь не было кабельного телевидения, – ответила я.
Мне хотелось истерически расхохотаться. Ущипнуть себя.
– Он довольно маленький, – заметил Курт, открывая встроенный шкаф в спальне, – так что я добавил еще шкафчики. Вот эти, на стене, они очень вместительные. Кажется, Элис хранила здесь постельное белье.
– Ух ты! – воскликнула я. – Потрясающе!
– Ну, – ответил он, – я бы так не сказал.
– Нет, правда, – настаивала я. – Сейчас я храню вещи в бывшей кладовке для швабр. Вся наша студия вполовину меньше этой квартиры.
– Надо же, – пробормотал он, чтобы скрасить неловкость. Потом, словно вспомнил что-то, поманил меня в сторону кухни.
– Можете брать себе яйца, когда нас нет в городе, – сказал Курт, показывая на курятник. – В смысле, если будете тут жить.
Я улыбнулась и спросила, куда они уезжают.
– О, – сказал он, щелкнув пальцами, словно забыл мне рассказать, – мы каждое лето на несколько недель ездим в Миссулу, с друзьями. Отличные там места. Вы бывали?
Сердце замерло у меня в груди. Я не знала, что отвечать, как сказать ему, что я мечтала об этом городе все шесть прошлых лет и если о чем и жалела в жизни, так это о том, что в свое время не уехала в колледж, как планировала, не сказав Джейми о своей беременности и оставив ребенка только себе. Мне страшно захотелось выложить все это Курту, но я прикусила язык.
– Не бывала, – ответила я, покачав головой и стараясь сохранить спокойствие. – Но мне хотелось бы.
Я пошла следом за Куртом в главный дом познакомиться с Элис, которая возилась у плиты, готовя ужин. Две их старшие дочки играли на полу, поставив перед собой целую корзинку игрушек Литтл Пет Шоп. Я никогда не видела столько за раз и сразу вспомнила, как Мия повсюду носила за собой своего единственного лягушонка из этой серии. Я уже представляла, как она тоже играет с девочками на полу, а мы с Элис болтаем, сидя за бокалом вина перед кухонным столом. Возможно, я обретала не только жилье, но еще и новых друзей.
Элис велела девочкам идти мыть руки перед ужином.
– Поедите с нами? – пригласила она, разглядывая меня.
Элис была ниже меня ростом – Курту едва до груди. Темные волосы она собрала в тугой хвост, так что открывались немного оттопыренные уши. Она выглядела так, будто в школе была одной из первых красоток, которым я всегда завидовала.
– Конечно, – улыбнулась я, стараясь сдержать счастливые слезы. – Я так рада с вами познакомиться.
Хоть это и было правдой, Элис я немного стеснялась. Пускай я пока ее не знала, мне показалось, что она вроде тех мамочек из детского садика Мии, которые ограничивают время просмотра телевизора, составляют план работы над поделками, редко позволяют есть сладкое и следят, чтобы ребенок получал нужное количество овощей и фруктов с каждым приемом пищи. Мать, имеющая возможности, время и силы полноценно выполнять свои родительские обязанности, которая может меня осудить за то, что я не поступаю так же.
