Книга Фрегат Его Величества «Сюрприз», страница 29. Автор книги Патрик О'Брайан

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Фрегат Его Величества «Сюрприз»»

Cтраница 29

Дальше стоял с фор-марсовыми Пуллингс, поздоровавшийся с ним, будто они не виделись только что:

— Все в сборе, одеты по форме и опрятно, сэр, — сказал он и занял место позади капитана и первого лейтенанта.

О мирская тщета! О порочность тщеславия! Все, разумеется, одеты с иголочки, белоснежные штаны, бушлаты с голубыми воротничками, но у младших марсовых они еще расшиты лентами, щегольские платки обернуты вокруг шей на манер шали, длинные волосы падают на плечи, в ушах поблескивают серьги.

— А что случилось с Келинахом, мистер Пуллингс? — остановившись, спросил Джек.

— В пятницу он упал с брам-рея, сэр.

Ну да. Джек вспомнил. Падение получилось зрелищным, но удачным: крутнувшись в воздухе, матрос избежал встречи со снастями и рангоутом, шлепнувшись в море, откуда его выловили без малейших проблем. Это плохо сочеталось с потухшим взглядом, тусклыми глазами и безжизненностью. Расспросы ничего не дали: ответ один: «все хорошо, сэр, замечательно, сэр». Но Джеку уже приходилось видеть такие одуловатые лица, такой погасший взгляд. И видеть слишком часто. Когда они подошли к шкафутным Баббингтона, он заметил те же признаки у Гарланда, — «дурачка», за все годы на море выучившегося только управляться со шваброй, да и то не очень, здоровенного детины, при построении постоянно вертевшегося и лыбящегося.

— Что вы сотворили с парнем? — спросил Джек у Герви.

Первый лейтенант вытянул вперед голову, стараясь разглядеть лицо матроса, и ответил:

— Это Гарланд, сэр, прекрасный парень, исполнительный, но не слишком умный.

Реплика не вызвала ни ухмылки, ни раболепия: парень стоял, как теленок.

Джек перешел к канонирам, ребятам по большей части добросовестным, но медлительным. В строю они, как обычно, производили не лучшее впечатление, но до тех пор, пока эти парни молятся на свои орудия, как на иконы, капитан готов был их щадить. Последним стоял молодой Конрой — голубоглазый юноша, высокий, как Джек, но худощавый, с невероятно красивым, округлым девичьим лицом. Красота его совершенно не трогала Джека (чего нельзя сказать о собратьях-матросах), а вот костяное колечко, сквозь которое был пропущен шейный платок — иное дело. На поверхности кости — акульего хряща — была искусно вырезана «Софи» — первый корабль Джека, который его сразу узнал. Видимо, Конрой был в родстве с кем-то из ее экипажа. Точно, там служил квартирмейстер с той же фамилией: женатый человек, всегда отсылавший жалованье и призовые деньги домой. Так он плывет вместе с сыном старого корабельного товарища? Как летят годы, Боже мой! В любом случае, времени на разговоры нет: и так уже Конрой, хоть парень и не робкий, впал чуть не в ступор от такого внимания капитана. Но в судовую роль на досуге заглянуть надо.

Теперь на форкастль, где его встретили боцман, плотник и артиллерист — измученные и скованные от непривычки к парадным мундирам. В один миг ощущение зрелого возраста как рукой сняло: здесь находились старейшие офицеры фрегата, один из них, Реттрей, служил на нем с момента ввода в строй. Он был на «Сюрпризе» боцманом, когда Джек пришел на него помощником штурмана, и под его острым, уважительным, но немного циничным взглядом Обри вдруг почувствовал себя настоящим юнцом. Ощущение было такое, что пристальный взгляд пронзает эполет пост-капитана, и увиденное под ним не производит на боцмана особого впечатления, вопреки всей помпезности. Внутренне Джек соглашался с этим, но обреченный играть роль, построжел, и, обменявшись со стариком формальными любезностями, с долей облегчения перешел к мастеру-оружейнику и юнгам. Он мысленно отомстил старику, еще раз напомнив себе, что Реттрей с точки зрения дисциплины никогда не был хорошим боцманом, к тому же лучшие его годы уже позади. Мальчишки выглядели довольно бодро, но и тут пятен было больше терпимого, а у одного на плече красовалась огромная черная отметина. Смола.

— Мастер-оружейник, — воскликнул Джек. — Что это значит?

— На него капнуло со снастей, сэр. Минуту назад — я сам видел.

Парень, чахлый, гундосый субъект с постоянно приоткрытым ртом, выглядел насмерть перепуганным.

— Ладно, — заявил Джек, — будем считать это волей Господа. В следующий раз, Питерс, будь осмотрительнее.

Потом, уловив краем строгого капитанского ока как трое юнг в заднем ряду дергаются, беззвучно шевеля губами в безнадежной попытке не прыснуть со смеху, он быстро перешел к шкафутным левого борта и ютовым. Здесь наблюдалось прискорбное падение качества: расхлябанное, тупое сборище увальней по большей своей части, хотя кое-кто из недавних новобранцев внушал определенные надежды. Парни, по-преимуществу, выглядели веселыми и добродушными — из тюрьмы передали только троих или четверых — но и здесь ему попадались хмурые, безжизненные лица.

Вот и вся команда: не такая уж и плохая, и людей, в принципе, достаточно. Но только захворав, бедолага Симмонс, его предшественник, дал перед своей смертью слабину в дисциплине. Месяцы в Портсмуте тоже не пошли на пользу, а Герви — не тот человек, кто способен сколотить крепкий экипаж. Дружелюбный, добросовестный парень, хороший собеседник, когда сумеет отбросить свою стеснительность; прекрасный математик. Но с одного конца корабля он не в состоянии разглядеть то, что происходит на другом. И будь у него даже глаза рыси, он все равно не моряк. Хуже того — у него нет авторитета. Его доброта и неспособность сыграли с «Сюрпризом» злую шутку: кто назовет хорошим офицером человека, позволившего коменданту порта забрать с фрегата половину людей, заменив их командой «Ракуна» — проведя четыре года Северо-Американской станции, эти парни, не вступив ногой на родной берег, были в полном составе переведены на «Сюрприз». «Ракунцы», «сюрпризовцы» и немногочисленная партия новобранцев еще не слились воедино — возникали вспышки соперничества, да и распределение по должностям оказалось зачастую совсем неудачным.

Старшина фор-марсовых, к примеру, совсем не знал дела, а что до артиллерийской подготовки…

Но не это беспокоило его, пока он входил в камбуз. У него прекрасный корабль, пусть даже старый и не прочный, несколько хороших офицеров и хороший материал. Нет: его преследовала мысль о цинге. Но вдруг он ошибся? У этих потухших взглядов может быть сотня иных причин. Да и не было ли их путешествие еще не столь продолжительным, чтобы ожидать возникновения цинги? Пахнувший из камбуза жар заставил его замереть. На палубе стояла жутка духота, даже несмотря на благословенный бриз, войти же сюда означало то же, что шагнуть прямо в печь. Но там хлопотал трехногий кок — трехногий, потому что в битве Славного Первого июня он потерял обе ноги, а две полученные в госпитале дополнил третьей, хитроумно прилаженной к заду, что помогало ему не свалиться в котел или на плиту во время сильного волнения на море. Раскаленная докрасна плита мерцала в полумраке, по лицу кока стекали капли пота.

— Все в порядке, Джонсон. Великолепно, — заявил Джек, отступая на шаг назад.

— Разве вы не собирались проверять посуду, сэр, — вскричал кок. Его сияющая улыбка погасла, и показалось, что все лицо стало неразличимым в полутьме.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация