Книга Фрегат Его Величества «Сюрприз», страница 43. Автор книги Патрик О'Брайан

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Фрегат Его Величества «Сюрприз»»

Cтраница 43

В тот памятный четверг на бледном небе сияли оба светила. Стивен и Бонден заняли свое обычное место на крюйс-марсе, согнав оттуда коренных обитателей и расположившись на свернутых лиселях. С крючочками и палочками Бонден начал упражняться задолго до экватора; на трех градусах северной широты он выкинул презренный грифель за борт. Теперь он осваивался с пером и чернилами, и по мере пересечения южных параллелей выводимые буквы делались все меньше, меньше и меньше.

— Стих, — сказал Стивен.

Трудно понять почему, но Бондену нравилось писать строфы. С по-детски открытой улыбкой он откупорил чернильницу и окунул в нее перо, позаимствованное из крыла олуши.

— Стих, — повторил Стивен, глядя на безбрежный серо-голубой океан и половинку луны над ним. — Стих:

Потом за край земли перешагнем,

Туда, где с океаном встречается небосвод,

И антиподам в лицо заглянем,

А там до Луны один переход. [34]

Клянусь, мне кажется, я вижу альбатроса.

— Мне кажется, я вижу альбатроса, — механически проговорил Бонден. — Это не в рифму. Может, ошиблись строчкой, сэр?

Не получив от замершего учителя ответа, он проследил за его взглядом и сказал:

— Да, так и есть, сэр. Смею заметить, он направляется прямо к нам. Замечательные большие птицы, скажу я вам; правда, малясь рыбой отдают, если кожу не снять. Встречаются, впрочем, некоторые старомодные парни, питающие к ним неприязнь: утверждают, что альбатрос приносит плохой ветер.

Альбатрос приближался, зигзагообразно следуя кильватерному следу корабля. Он не шевелил крыльями, но летел с такой скоростью, что размытое пятнышко, которое заметил Стивен, к моменту, когда Бонден закончил излагать рецепт пирога с альбатросом, превратилось в огромное нечто. Нечто с черными крыльями размахом в тринадцать футов. Птица замерла над кормой, потом заложила вираж, скользнула вдоль борта и исчезла в облаках парусов чтобы вынырнуть вновь ярдах в пятидесяти за фрегатом.

За крюйс-марс мчались вестник за вестником.

— Сэр, вот ваш альбатрос, два румба слева по траверзу, — это доложил Ахмет на урду. Тут же вместо его посеревшего лица появилась физиономия юнги с квартердека:

— Наилучшие пожелания от капитана, сэр. Он говорит, что заметил птицу о которой вы спрашивали.

— Мэтьюрин! Послушайте, Мэтьюрин, вот ваш альбатрос! — это Боувз, казначей, карабкался по вантам на руках, волоча покалеченную ногу.

Наконец Бонден сказал:

— Моя вахта начинается, сэр. Мне нужно идти, с вашего позволения, не то мистер Реттрей задаст мне трепку. Может, прислать вам бушлат, сэр? Жутко холодно.

— Да-да, конечно, — пробормотал не слышавший ничего Стивен, замерший от восхищения.

Отбили склянки, вахта сменилась. Один удар, два удара, три; барабанная дробь — все по местам, потом отбой — слава Богу, без орудийных учений на этот раз. А он все смотрел, а альбатрос все кружил за кормой, иногда пикируя, если что-то выбрасывали за борт, и, набирая потом по спирали высоту, скользил с завораживающей легкостью и плавностью.

Последовавшие за этим дни стали одними из самых мучительных, что Стивену довелось прожить в море. Кое-кто из фор-марсовых — бывшие китобои южных морей — оказались заядлыми ловцами альбатросов. После первого разноса, устроенного доктором, они не осмеливались заниматься этим при нем, но стоило ему спуститься вниз, как потихоньку разматывался линь, и вот могучая птица уже бьется на палубе, чтобы в последствии превратиться табачные кисеты, чубуки для трубки, горячий обед, теплые подкладки под одежду и амулеты против смерти от утопления — альбатросы ведь не тонут: за кораблем летело уже с полдюжины птиц, и ни одна из них не утонула — ни штиль ни в шторм. Стивен отдавал себе отчет, что с точки зрения морали его позиции слабы: он же сам купил и препарировал первые экземпляры. К властям обращаться очень не хотелось, но дел в лазарете было по горло — открытие бочонка номер 113 (трехлетней давности свинина, еще с Вест-индской станции) повлекло за собой оживление по части дизентерии; плюс два случая пневмонии. В конце концов, измученный метаниями туда-сюда, он воззвал к Джеку.

— Ну хорошо, старина Стивен, — ответил тот. — Если хочешь, я отдам приказ: но ты же знаешь, он им не понравится. Это против обычая: моряки ловят альбатросов и буревестников с того самого дня, как первый корабль вышел в море. Им это не понравится. В ответ ты получишь кривые взгляды и сухие реплики, а половина из стариков начнет пророчествовать — что мы-де попадем прямо в ураган или врежемся в айсберг.

— Из прочитанного и рассказов Пуллингса могу сделать вывод, что в сороковых широтах предсказывать шторм — дело довольно безопасное.

— Идем, — сказал Джек, беря скрипку. — Давай сыграем Боккерини на сон грядущий. С учетом того, что ты вмешиваешься в естественный порядок вещей, другой возможности по эту сторону Мыса у нас может и не быть.

Косые взгляды и недовольный тон начались уже на следующее утро. И пророчества тоже. Немалое количество седых голов покачивалось на форкастле, и немало раз прозвучало (в том числе и пределах досягаемости ушей Стивена) многозначительное: «Поживем-увидим».

Все дальше и дальше на юг, на крыльях западного ветра, безнадежно одинокие под серым небом, все глубже в безграничное лоно океана. День ото дня море становилось все холоднее, холод пробирался в трюмы, в кубрики и каюты. Влажный, пробирающий до костей холод. Стивен поднялся на палубу, по-доброму завидуя своему ленивцу — теперь почетному пенсионарию обители ирландских францисканцев в Рио, и тайному истребителю церковного кагора по совместительству. Он обнаружил, что фрегат мчится под напором парусов, накренившись так, что палуба сделалась покатой, словно крыша, а русленя подветренного борта купались в пене. Двенадцать с половиной узлов в бакштаг при поставленных бом-брамселях, верхних и нижних лиселях — почти все, что есть, — галсы правового борта выбраны, так как Джек намеревался еще немного уклониться к югу. Сам капитан стоял у гакаборта, бросая взгляды то на западную сторону небосвода, то на рангоут.

— Что ты думаешь об этих валах? — крикнул он.

Щурясь на пронизывающем холодном ветре, Стивен разглядел, о чем речь: мощные, ровные волны, темные, с белыми барашками, набегали с запада, диагонально курсу фрегата — две сотни ярдов от гребня до гребня. Они шли равномерно, подкатываясь под корму фрегата, поднимая ее так высоко, что горизонт отодвигался еще миль на двадцать, потом уходили вперед, и корабль проваливался в ложбину, так что нижние паруса лишались ветра в царившем там затишье. В одном из таких провалов Стивен заметил альбатроса, без малейшего усилия или страха парившего в небе. Огромная птица теперь, правда, словно уменьшилась до размеров чайки в масштабах разыгравшегося моря.

— Грандиозно, — произнес Стивен.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация