— Сэр, — раздался голос Стауртона, — Линуа поворачивает.
— Так и есть, — отозвался Джек, бросая взгляд за корму. — Он наконец-то увидел наш кильватерный след. Нам пора занять свое место. Мистер Черч, сигнал «убавить парусов». Мистер Хэрроуби, будьте любезны поместить корабль между «Эддингтоном» и «Абергавенни».
До этого момента Линуа постоянно маневрировал, стараясь выиграть ветер, сконцентрировать силы, шел короткими галсами, то приближаясь к «индийцам», то отдаляясь от них. Но наконец он выстроил свою линию и приступил к прямому преследованию.
Пока «Сюрприз» занимал свое место, Джек навел трубу на французскую эскадру. Для того, чтобы рассмотреть диспозицию французов, труба не требовалась — их и так хорошо было видно — Джек старался по мелким деталям оснастки догадаться, что творится у Линуа в голове. Увиденное его не вдохновило. Французы поднимали паруса так, будто ничто в мире их не волновало. В авангарде «Семийянт» уже вспенил штевнем высокий бурун, идущий следом за ним «Маренго» ставил бом-брамсели; «Бель-Пуль» хотя и поотстал на четверть мили, но быстро нагонял. Был здесь и «Берсо»: Джек никак не мог взять в толк, как им удалось поставить столько парусов после недавней трепки — настоящий подвиг, видно, на борту «Берсо» первоклассные моряки.
В данной ситуации, когда «индийцы» идут под небольшими парусами правым галсом, держась к ветру на два румба полнее, а Линуа находится в пяти милях позади, следуя тем же галсом с оста, Джек получал возможность оттягивать бой, беря круче к ветру. Оттяжка могла продлиться до утра, если только Линуа не решится на ночную атаку. В пользу задержки говорило многое: возможность отдохнуть, поесть, получше приготовиться, да и их боевой порядок оставлял желать лучшего. Но с другой стороны необходимость решительных действий являлась главным звеном плана. Линуа нужно убедить, что у Китайского флота есть эскорт, пусть даже не слишком мощный, но способный, при помощи вооруженных «индийцев» причинить ему серьезный ущерб в случае атаки. Что до боевого порядка, то менять его сейчас слишком рискованно: они непривычны к таким маневрам, да и в любом случае, как только начнется свалка, как только дым, грохот и волнение ближнего боя покончат со строгой дисциплиной линии и возможностью передавать сигналы, те капитаны, кто действительно намерен встать бортом против борта противника, сделают это, а те кто не хочет — уклонятся.
Тактика, которую он согласовал с Маффитом и довел до всех капитанов, состояла в том, чтобы до самого последнего момента поддерживать строгую линию, затем обойти французские корабли так, чтобы поставить их между двух или даже трех огней, подавляя их численностью судов Компании, пусть даже слабо вооруженных. Если же сдвоить линию как должно не получится, то каждый капитан, действуя по собственному разумению, обязан стремиться занять такую же позицию, сосредотачивая на каждом французе огонь сразу нескольких кораблей, стараясь с самой близкой дистанции бить ему по парусам и рангоуту.
Сейчас, после долгих часов размышлений, эта идея все еще казалась ему наилучшей: ближайшая дистанция — важнейший фактор, способный позволить скверным орудиям наносить наибольший вред. Будь он Линуа, ему бы крайне не понравилось оказаться окруженным и атакуемым настырной сворой, особенно если среди «индийцев» есть несколько боевых кораблей. После слабых боевых качеств «купцов» более всего Джека тревожила перспектива очутиться под губительным огнем прекрасных французских пушек, способных расстреливать его корабли с дистанции в тысячу ярдов.
Когда «Сюрприз» скользнул на свое место в линии, корабли Линуа скрылись за фоком «Эддингтона». Джек поднял глаза на мачту, и ощутил вдруг невыносимую усталость. Мысли были ясными и четкими, и бесконечные сценарии действий противоборствующих сторон представали перед его мысленным взором словно живые, но руки и ноги словно совершенно лишились силы. «Бог мой, — подумал он, — я старею: вчерашние разговоры и толки с этими людьми выбили меня из колеи. Хорошо хоть, что Линуа еще старше. А раз так, то может совершить ошибку. Господи, пусть он совершит ошибку!»
— Бонден, — закричал Джек. — Полезай на мачту и доложи, как там они идут.
Они шли три румба в корму; два с половиной румба в корму. «Бель-Пуль» поставил фор-стаксель и нагонял двухпалубник — строй был очень плотным.
Доклады сверху следовали через ровные интервалы, а солнце тем временем клонилось к закату. Когда наконец Бонден отрапортовал, что «Семийянт» находится на дистанции выстрела до концевого судна линии, Джек повернулся к мичману-сигнальщику:
— Мистер Ли, сигнал «увеличить интервал» и наберите сигнал: «быть готовыми к повороту «все вдруг» по выстрелу; курс ост-ост-зюйд; авангарду заходить противнику с наветра, центру и арьергарду — с подветра».
Это был маневр агрессивного командира, стремящегося навязать решительный бой. Поворот приведет к перестраиванию боевого ордера в обратном порядке и направит всю линию против французов круто к ветру на противоположном галсе. Линия разделится, ставя французов в два огня. Это лишит англичан выгоды наветренного положения, но Джек не отваживался перекладывать всех на другой галс — слишком опасное перестроение в тесном порядке — даже поворот «все вдруг» был уже достаточно рискован, хотя наращивание интервала несколько снижало опасность. Кроме того, Линуа может принять такой маневр за проявление уверенности.
Сейчас они наращивали интервал, линия растянулась на юг, держась к ветру почти траверзом.
— Выполняйте, мистер Ли, — скомандовал Джек и повернулся к репетующему бригу. Над тем тут же вскинулись сигнальные флаги. — Нужно дать «индийцам» время подготовиться, — произнес он и стал медленно прохаживаться взад-вперед. Запах тлеющего фитиля сигнального орудия плыл над палубой, и Джек вдруг почувствовал, что у него перехватило дыхание: все, буквально все зависит от того, будет ли предстоящий маневр выполнен правильно. Если они развернутся беспорядочной кучей, если будет неразбериха, Линуа может раскусить их, и через пять минут уже набросится на них, паля на оба борта из своих тридцатидвух— и двадцатичетырехфунтовых орудий. Еще секунда, другая.
— Огонь! — воскликнул Джек. — Всем стоять к повороту.
По всей линии прокатилось эхо команд и свист боцманских дудок. Корабли начали поворот, обращаясь к ветру сначала кормой, затем левым бакштагом, траверзом, скулой; реи описали циркуляцию, и вот уже вся линия, почти без сбоев, легла в бейдевинд на левом галсе. Корабли заняли свои места: впереди теперь шел «Оушн», а замыкал строй «Альфред». Превосходно исполненная эволюция, почти идеально.
— Мистер Ли, сигналы: «прибавить парусов», «поднять флаги».
Флаги были синими, поскольку адмирал Герви в Бомбее был вице-адмиралом синего флага. «Сюрприз», находясь под началом полного адмирала, поднял белый. Флаги смотрелись красиво и внушительно, но скорость линии не увеличилась.
— Сигнал: «Оушену» прибавить парусов». Повторить: «Оушену» прибавить парусов», — закричал Джек. — И два выстрела для него.
Французская эскадра — в стройной линии, под развевающимися знаменами, с флагом адмирала на бизани — находилась у них теперь впереди, слева по носу. Две линии сближались друг с другом с совокупной скоростью в четырнадцать узлов: менее чем через пять минут они окажутся на дистанции пушечного выстрела.
