Книга Помощник хирурга, страница 40. Автор книги Патрик О'Брайан

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Помощник хирурга»

Cтраница 40

Шлют наилучшие пожелания и всё в таком роде. Просят передать привет тебе и Стивену и трижды пьют за наше здоровье. Желают нам прибавления... Желают от всей души, уверен в этом, но троих вполне достаточно, с ценой-то на пшеницу в 126 шиллингов заквартер,[9] — переворачивая страницу заметил он. — Я пас. Желают нам здоровья, увеличения благосостояния и счастья. Это уже лучше. Честные ребята.

Все эти юноши служили на квартердеке Джека мичманами и офицерами, и все, по возможности, следовали за ним с корабля на корабль: при мысли об этих парнях на лице Джека расцвела улыбка. Так он и сидел, вертя в руках следующее письмо. Почерк и печать показались незнакомыми, и даже вскрыв его, капитан несколько секунд не понимал, кто же отправитель: вдруг это шутка или, быть может, ошибка. Мисс Смит воспользовалась случаем и вместе с шедшим домой транспортом отправила весточку своему герою — раненый офицер Сорок третьего пехотного пообещал отправить послание почтой как только ступит на берег, ведь она уверена, что её герой обрадуется, узнав, что их любовь вскоре принесёт плоды — девочку она намеревается назвать Джоанной, а она уверена, что будет девочка. Как только на пакетботе появится место, она примчится к нему. Но, возможно, капитан предпочитает, чтобы она прибыла с военным кораблём — простой записки любому из его друзей на Североамериканской станции, конечно же, будет достаточно. Она надеется, что миссис О. выкажет больше понимания, чем в своё время леди Нельсон — ему следует сразу рассказать обо всём, выбрав прежде между пакетботом и военным судном — она уверена, что ему не терпится прижать её к груди, но что ему не стоит в ущерб служебному долгу стремиться встретить её, это она вполне понимает, и не выскажет никаких женских упрёков: вперед служба, даже прежде любви, и не будет ли её герой столь любезен, вручив Драммонду, скажем, пятьсот фунтов? Не рассчитавшись с долгами в Галифаксе, отправиться в путь нет никакой возможности — они удивительно возросли, вероятно по причине того, что мисс Смит всегда презирала счета, а просить взаймы у брата не любила. Она ни в коем случае не хотела беспокоить своего героя, конечно же. Леди вовсе не чувствует стыда, ведь такая просьба, напротив, показывает в какой именно степени она принадлежит ему, и если бы они поменялись ролями, как бы рада она была этому доказательству уверенности! Ему стоит ответить сей же час: она будет ждать на пристани каждое утро, вглядываясь в горизонт как Ариадна.

***

Стивен Мэтьюрин повернул лицо так, чтобы горизонтальные лучи заходящего солнца падали на него, пока он бреется. Само лицо было серым и бледнее обычного: примерно через час ему предстояло выступать в Институте перед самыми проницательными и выдающимися умами Европы. Его чёрный сюртук и атласные штаны, вычищенные и выглаженные, лежали рядом с новой, без единого пятнышка, рубашкой, шейным платком и шёлковыми чулками, на полу стояла пара блестящих башмаков с серебряными пряжками: намечался парадный выход, и хотя в Королевском обществе он бывал в обычных панталонах, в Париже такая выходка показалась бы неуместной со стороны прибывшего по такому случаю иностранного гостя.

— Входите, — прокричал он, услышав стук в дверь.— Месье Фове интересуется, может ли доктор Мэтьюрин принять его, — сказал слуга.

— Доктор Мэтьюрин бесконечно сожалеет, что не может сделать этого в данный момент, — Стивен продолжил бриться. — Но надеется иметь удовольствие встретить его в вестибюле.

Фове не был одним из выдающихся парижских учёных, но несомненно, слыл одним из самых щеголеватых, и уж точно самым настойчивым и неделикатным из людей. Вот уже в четвёртый раз он пытался воспользоваться тем, что Дюпюитрен представил его Стивену, и просил последнего доставить в Англию письмо для графа де Блака. Зная, что де Блака был главным советником изгнанного французского короля, можно было смело предположить, что письмо содержит торжественные заявления в непоколебимой верности Людовику XVIII, абсолютной преданности династии Бурбонов и крайнем неприятии царящей сейчас тирании: действительно, Фове практически так и сказал при второй их встрече. И Фове был не один такой, конечно же. За последние несколько недель к Стивену обращались и другие, желавшие выразить своё отношение к свержению Наполеона и возвращению короля. Большинство действовали тоньше и осторожнее, чем Фове, некоторые подсылали собственных жён, как более одарённых в решении подобных вопросов. Но действовали эти мужчины или женщины уклончиво или прямо как стрела, , доктор ничего не намерен был для них делать. Постоянно существовала большая вероятность встретить агента-провокатора, и в любом случае его визит в Париж не преследовал подобных целей: разведку, в строгом значении этого слова, он оставил на пристани в Дувре. Доктор вежливо слушал, выражал сожаление в собственном невежестве в вопросах политики и слабом знакомстве с французскими эмигрантами в Англии, и указывал на долг, которому верен — долг гостя вести себя совершенно пристойно. Так он себя и вёл. Временами его разум возвращался к Понсичу на Балтике, и он с особым рвением читал «Moniteur»,[10] выискивая новости из тех краёв, но в остальном оставался преследующим исключительно научные цели визитёром. Стивен выполнил препарирование отвердевшего ладонного апоневроза с Дюпюитреном. Конвисарт рассказал ему много интересного о своих новых методах аускульпации. Ещё он посетил три прекрасных концерта в отеле де Ламот. В общем, делал то, что и намеревался. Лишь изредка, из праздного любопытства, а вовсе не из-за научного интереса, он задавался вопросом, в какой степени все эти люди играют роли. Играют не слишком усердно, хотя некоторые весьма одарены и прекрасно информированы. Несмотря на эти явные признаки актёрства, в целом он пришёл к выводу, что Блейн оказался прав — хотя Империя и получила несколько чувствительных ударов, разрушаться она всё же не начала и одна оглушительная победа Бонапарта или даже несогласие среди союзников способны вновь послужить её укреплению практически до былой мощи. В любом случае, чтобы сломить её понадобиться изрядное количество боёв, а с умением тирана разделять своих врагов малейшая задержка может оказаться фатальной: новые армии проходили подготовку невероятно споро. Что до тех, которые вдруг обнаружили в себе любовь к Бурбонам, несомненно, вполне естественно, что люди, переживающие столь внушительную смену режима, должны обеспечить себе прикрытие для ещё одного возможного поворота. «Я узнаю больше этим вечером», — подумал он, с особой осторожностью держа в руках шейный платок. Ходили слухи о грандиозной битве, трёхдневном бое в Моравии, и встреча, конечно же, будет многолюдной: эти церемонии были возможно даже болеесветскими, чем научными и в добавок к учёным сводили вместе политиков, художников и модников: все они удивительно чутко ощущали пульс столицы.

Стивен надел сюртук, ощупал карманы, чтобы убедиться, что записки на месте, убрал очки с зелёными стёклами в футляр и, пытаясь успокоиться, направился к двери. «Мне стоит начать громким, твёрдым и уверенным голосом, так, чтобы было слышно на последних рядах», — подумал он, попросив привратника найти ему экипаж.

— Экипаж, друг мой, — повторил он, видя, что тот не расслышал. — И будьте любезны попросить отвезти меня в отель де Ламот.

— Сей момент, месье, — с готовностью ответил привратник.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация