— Так точно, сэр, — сказал Джек. И для красного словца добавил. — Говорят, лучше пожать лавры, чем пожать скорби.[16]
— Именно! Что ж, отправляйтесь, нельзя терять ни минуты. Первый Лорд желает вас видеть.
Первый Лорд в более серьезных и взвешенных выражениях рассказал капитану Обри всё, что он уже слышал от Стивена и адмирала Доммета, поздравил с успешным побегом из Америки, участием в столь знаменательной победе и заверил в готовности, отбросив лишние формальности и условности, поспособствовать успешной службе капитана.
Прозвучало утверждение, что командование «Ариэлем» даже близко не соответствует тем почестям, которые, по мнению Ведомства, заслуживает капитан. В завершении встречи, хотя на данном этапе нельзя было дать никаких обещаний, Джека заверили, что возможность по возвращении получить один из новых тяжёлых фрегатов, которые сейчасснаряжаются для Североамериканской станции, всё же есть. Приказы капитана Обри будут отправлены ему, как только обретут письменную форму. Если же он желает сэкономить на наёмном экипаже, то может отправиться с дипломатическим курьером, который двинется в путь вскоре после обеда.
«Стоило спросить, где эти курьеры обедают», — думал Джек, быстрым шагом меряя Стрэнд. — «Интересно, они обедают в восемь, как и все?»
Самого капитана к таким людям вряд ли можно было причислить. За годы, проведённые в море, его желудок привык принимать подношения в заведённый на флоте ранний час и кричать, если этот час пропущен.
— Миссис Броуд, я пообедаю тем, что есть. Так голоден, что просто нет сил. Где же доктор?
— Всё уже на столе, капитан, только доктора и ждём. Он наверху с молодым иностранцем, всё болтают не по-нашему.
— С таким милым юным джентльменом, — бросила Люси из-за барной стойки.
— Я звала его уже с десяток раз — продолжала мисс Броуд. — Никакой окорок или дичь не переживут такого пренебрежения. Пойду, позову снова.
— Позвольте мне, тётя Броуд, — рванувшись из-за стойки, воскликнула Люси.
Джек вошёл в комнатку, схватил ломоть хлеба и съел. Спустя мгновенье появился Стивен, а за ним — милый юный джентльмен, стройный офицер в лиловом мундире с серебряными позументами. У него были поразительного оттенка золотые волосы, яркие, большие и широко расставленные голубые глаза и цвет лица, которому позавидовала бы любая девушка. Выглядел он скромно, но весьма мужественно: Люси неотрывно глазела на него с открытым ртом, готовая при первой возможности пододвинуть ему стул.
— Позвольте представить: мсье Ягелло, шведские вооружённые силы — капитан Обри, королевский флот, — познакомил военных Стивен.
Ягелло кивнул, залился краской и сказал, что глубоко почтён знакомством.
Приступили к еде. Джек усадил юношу по правую руку и затянул светский разговор, чтобы тот не заскучал. Ягелло отвечал на беглом, почти безупречном английском, лишь временами путая «v», «w» или «j» и «y», что позволяло местным уроженцам ощутить свое превосходство. Стивен хранил молчание, проронив лишь пару слов во время затянувшейся паузы, когда Ягелло нарезал дичь. Было слышно, как Люси и Дебора спорили о том, кому посчастливится вынести следующее блюдо. Джек быстро прошептал доктору, что у него на руках все необходимые приказы.
— Прекрасно, — ответил тот. — Мсье Ягелло составит нам компанию.
— От всего сердца рад это слышать, — сказал Джек, которому уже начал нравиться этот юноша. — Надеюсь, сэр, вы хороший моряк?До того, как прозвучал ответ, в сопровождении Деборы и Люси вошёл посыльный из Адмиралтейства, вручив Джеку в руки пакет. Уйти ему оказалось сложнее, ведь обе дамы стояли на месте как вкопанные, во все глаза разглядывая Ягелло, пока окрик миссис Броуд не вынудил их покинуть комнату по какому-то делу. Но всё равно они периодически заглядывали под разными предлогами — принести ещё соли, подливки, немного горчицы, предложить джентльменам ещё хлеба. Под конец же обеда повод был уже не шуточный — Джек любил оказывать чужеземцам честь в собственной стране, а лучшим способом сделать это было наполнить их брюхо таким количеством портвейна, какое только возможно. Так что в ожидании королевского посыльного, батарея бутылок всё пополнялась, пинта за пинтой, увеличившись до весьма впечатляющей цифры.
Ягелло держался молодцом, но со временем прекрасного цвета лицо порозовело, хотя голубые глаза горели всё так же, и юношу потянуло музицировать: с граничащей с восторгом пронзительностью он завёл речь о популярных английских песенках, и теперь, с показной неохотой, чистым высоким тенором развлекал компанию с помощью «The Lady and Death». Затем последовали «Chevy Chase», «All in the Downs», где Джек своим глубоким голосом заставил дрожать стаканы, а хриплое и неблагозвучное карканье Стивена вынудило девушек за дверью в судорогах корчиться от смеха.
В это гнездо певчих пташек вошёл худой молчаливый и хмурый джентльмен в пальто тёмного цвета с забрызганными грязью пуговицами, накрахмаленном галстуке и с кислой миной на лице. Его появление мигом развеяло веселье, и вся компания последовала за незнакомцем в экипаж с такими физиономиями, будто их застукали за чем-то очень постыдным. Стивен, бросившись назад за забытым платком, заметил, как Люси целует пустой стакан милого джентльмена.
Краска, залившая лицо юного офицера, на воздухе улетучилась. Какое-то время он выглядел даже несколько бледным и, казалось, был на волосок от того, чтобы тряска и рывки экипажа сделали своё дело и взяли над ним верх. Однако стоило покинуть Блэкхет, как он пришёл в себя и стал оглядываться по сторонам, вовсе не возражая не против беседы. Одобрения этому, как бы то ни было, он не встретил. Посыльный вытащил книгу и свернулся в углу так, чтобы страницу освещал свет, который заслоняли спутники.
Доктор Мэтьюрин, рассматривая собственные башмаки, пребывал в глубокой задумчивости. Капитан Обри спал, давая храпака сильным командирским басом.
Посыльный, время от времени неловко дёргался, пытаясь растолкать капитана, но так, чтобы это намерение не было раскрыто. Впрочем, без малейшего успеха. Кроме этого в экипаже не наблюдалось никакого движения.
Прилив поднимался по Темзе, экипаж двигался к её устью. Течение ослабело у Пула, и в этом месте судоходство становилось плотнее. Начался отлив, и из-за крена мачты кораблей казались короче, оголились покрытые чёрной грязью борта. В Норе оставался ещё целый час для удобного выхода в море, когда шлюпка Джека зигзагами продвигалась среди военных кораблей к видневшемуся в сумерках «Ариэлю». На расстоянии мили стало ясно, что капитан шлюпа развлекается на борту: из кормовых окон струился свет, были слышны звуки музыкальной вечеринки, на квартердеке виднелись фигуры танцующих дам, — зрелище, очевидно привлекавшее к себе все взгляды на судне, так как шлюпку не окликали до тех пор, пока она не приблизилась на расстояние плевка, австреча капитана Обри, когда тот поднялся на борт, была организована из рук вон плохо.
Джек не стал отдавать шлюпке приказ задержаться и не подходить к борту, чтобы дать время для соответствующих приготовлений, частично из-за того, что спешка была жуткой — он потерял драгоценные минуты, приобретая вещи первой необходимости в Чатеме, — и частично из-за того, что для человека, голова которого раскалывалась от принятого в «Грейпс» портвейна подобная слабость не казалась простительной.
