— Оценка возраста так относительна: могу поспорить, что для юнцов из кают-компании ты похож на эдакого патриарха. А в Гётеборге один мичман помог мне перейти дорогу, будто я гожусь ему в прадеды.
— Может и похож, — усмехнулся Джек. — Действительно, по-моему они слишком юны, ужасно юны. Молю бога дать им время, чтобы освоить своё ремесло. Ты уходишь, Стивен?
— Да. Я, наверное, уже отправлюсь на боковую. Прилягу и переварю осоеда, а потом как следует придавлю. Доброй ночи.
Стивен казался совершенно спокойным и веселее обычного, так что Джек не сомневался, что друг проспит мёртвым сном до самого утра. Ему можно было позавидовать. В
результате долгих тренировок обычно Джек мог отключаться при первом удобном случае, но капитан знал, что сегодня нормально отдохнуть не удастся. Его охватила тревога, для которой он нашёл все возможные и невозможные причины. Капитан попросил чашку кофе, а выпив её, вновь проверил намеченный курс действий. Результат не изменился, но ведь существовало такое множество факторов, которые он мог учесть ошибочно, так много переменных.
Одной проблемой стало бы меньше, будь у него время забрать собственных офицеров, людей вроде Пуллингса, Баббингтона и Моуэта, которые ходили с ним многие годы и которых он прекрасно знал. Или любого из лучших взращенных им мичманов, которые теперь уже стали лейтенантами. Но конечно же, юнцы в кают-компании «Ариэля» знают своё ремесло. Хоть они и молоды, но все служат во флоте с самого детства, да и судно содержится в лучшем виде. Сэр Джеймс даже заметил: «редко увидишь военный шлюп в столь образцовом порядке». Возможно Хайд не хватает звёзд с неба, да и моряк не из самых лучших, но первый лейтенант из него прекрасный: сторонник строгой дисциплины, твёрдый, но не придирчивый. Штурман, без сомнения, отлично знает своё ремесло. А Фентон выглядит крайне дружелюбным, компетентным лейтенантом — человеком, который не упустит своего, выпади ему малая толика удачи получить повышение. Джек уверил себя, что по части команды беспокоиться не стоит. Десятью минутами позже он был уже на палубе, проверяя как обстоят дела.
Дождь кончился и небо расчищалось, хотя стояла кромешная тьма и луны не было. Шлюп шёл полным ходом, и быстрый взгляд на доску записей подтвердил, что крепкие шесть узлов оставались неизменными. Стояли взятые на один риф марсели с потравленными шкотами. Фентон отлично знал норов своего корабля. Несмотря на то, что почти пробили три склянки ночной вахты и никаких работ на палубе не проводилось, она оставалась необычайно многолюдна. Тут и там, втянув головы в воротники курток, прячась за шлюпками, расположились не сумевшие уснуть люди. Каждый, кто не забрался высоко наверх, находился у поручней, вглядываясь в ночь. Одним из них оказался Витгенштейн, гельголандец, как-то возвращавшийся на угольщике в Лейт. Ещё мичманом Джеквытащил его с того угольщика, после чего они к взаимному удовольствию вместе ходили в течение четырёх плаваний. Во время второго из них, когда способности Джека как навигатора оставляли желать лучшего, Витгенштейн был одним из членов призовой команды, с которой ему удалось отвести весьма ценного «купца» в Порт-оф-Спейн. И благодаря одному лишь Витгенштейну они не только смогли пережить пару весьма неприятных шквалов, прилично снёсших их в сторону от проложенного курса, но и нашли дорогу в Тринидад, хоть и с трёхнедельным опозданием. Он отправился на корму, чтобы привести в порядок кормовой фонарь и Джек сказал:
— Что ж, Витгенштейн, рад вновь тебя встретить. Должно быть, уже семь или восемь лет прошло с тех пор, как мы ходили вместе. Как ты?
— Неплохо, сэр, хвала Господу, хотя мы уже не так молоды, как раньше. Вижу, что и вы достаточно энергичны, сэр, — проницательно разглядывая освещённую жёлтым светом фигуру Джека ответил Витгенштейн. – Честно говоря, очень энергичны, если уж начистоту.
Ещё пару склянок Джек оставался на палубе, после чего стал появляться наверху время от времени, наблюдая за ровным ходом судна и разглядывая усыпанное звёздами небо. У созвездия Девы восходил Марс, где-то над Литвой. За кормой ярко сиял Юпитер.
Казалось, эта ночь и этот переход никогда не закончатся.
Джек подрёмывал в большой каюте, сидя в искусно подвешенном Дрейпером кресле-качалке, когда вошёл мичман и сказал, что показался парус. Капитан проспал смену вахт, и поднявшись на палубу, увидел первые полосы рассвета: нактоузные огни ещё горели, и вначале он не смог ничего разглядеть кроме линии горизонта.
— Чуть впереди переносного бакштага, — сказал рулевой, нёсший утреннюю вахту.
Капитан заметил раскачивающееся белое пятнышко, направил на него трубу с ночной оптикой и изо всех сил напряг зрение. Нет, что-то не так. Это не тот кэт. Ему появляться ещё слишком рано, да и судя по парусам, судно шло на зюйд. С другой стороны...Пока Джек, машинально сложив трубу, карабкался на салинг грот-мачты с серьёзным и довольно суровым выражением на лице, в голове у него прокручивались варианты. От адмирала он знал, что в этих водах нет британских крейсеров кроме брига «Рэтлер», но это судно трёхмачтовое. Опять же, маловероятно, что английский «купец» решится на переход в одиночку. Обычно они дожидались конвоя для защиты от датских приватиров.
Штурман следовал за ним.
День быстро разгорался: далёкий корабль — а это был корабль, хоть и небольшой — всё ещё болтался на горизонте, искажённая картинка в окуляре трубы с ночной оптикой, практически призрачная.
— Никакой это не кэт, — заметил Джек, передавая трубу. — Что скажете, мистер Гриммонд?
— Не кэт, сэр, согласен, — кивнул Гриммонд после долгой паузы. — Я отчётливо вижу грот-брам-реи. Не стал бы биться об заклад, но корабль скорее похож на «Минни», «датчанина» из Орхуса. В прошлом году мы часто его видели и дважды пускались впогоню. Он держит приличную скорость в бейдевинд, а идти может и правда очень круто к ветру.
— Поднимемся на салинг, мистер Гриммонд, — сказал Джек, делая знак вперёдсмотрящему, чтобы спускался. На столь тесном корабле, как «Ариэль», на грота-салинге едва хватало места для весящего шестнадцать стоунов пост-капитана и крепко сбитого штурмана. Хилый рангоут угрожающе скрипел. Гриммонд был ужасно смущён и напуган: двум таким масштабным фигурам на столь ограниченном пространстве пришлось бы слиться вместе, но не мог заставить себя пойти на такую фамильярность с человеком в ранге капитана Обри, так что вынужденно принял странную и неудобную позу между вантой и ахтерштагом.
Перво-наперво Джек попытался обнаружить преследуемый им кэт, шедший в Ригу. На такой высоте он имел в своём распоряжении сектор моря в двадцать пять миль в диаметре, но искомого кэта в этом секторе не наблюдалось. Не было вообще никакого кэта. По всем прикидкам, тот вероятно находился на северо-востоке, за горизонтом, ползя к той точке моря, где «Ариэль» сможет пересечься с ним курсом где-то в начале полуденной вахты.
— Да, сэр, — сказал штурман. — Теперь я почти уверен, что это «Минни». Ее борта выкрашены чёрной краской, а на кормовой балке подвешена шлюпка.
— Для чего же она здесь?
