— Как скажете, сэр, — лицо Пелворма приняло упрямое выражение. – Есть многое в природе, капитан Обри, что и не снилось нашим мудрецам.*9]
— Мудрецам, мистер Пелворм?
— О, это такое выражение, сэр. Я не хотел проявить неуважение.
— Мудрецам, мистер Пелворм, — начал Джек, но замолчал, так как увидел штурмана, который с перекошенным от ужаса лицом мелкими напряжёнными шажками приближался к первому лейтенанту на подветренной стороне квартердека. — Что стряслось, мистер Гриммонд?
— Сэр, — странным голосом начал он. — Мне ужасно жаль, но хронометр сломался. Я уронил его на палубу.
Он протянул руки, раскрыл ладони и продемонстрировал груду деталей, оставшихся от хронометра «Ариэля». Упал прибор очень неудачно, ударившись самым уязвимым сочленением о рым-болт, и части механизма разлетелись по всей палубе.
Спрашивать штурмана для чего он сверялся с хронометром в это время дня, совершенно не предназначенное для измерений, не было никакого смысла, да и удивляться, как тот умудрился его уронить. И хотя эти вопросы возникли сами собой, вместе с замечанием о том, что любой, имеющий дело со столь хрупким прибором, должен быть предельно аккуратен, Джек сказал лишь:
— Что ж, мои ручные часы достаточно точны. Хотя вроде бы часы доктора ещё лучше.
— Стивен, случилось страшное, — сказал он доктору. — Хронометр сломан. Одолжишь свои часы?
— Конечно, с удовольствием, — ответил Стивен, передавая свой великолепный «Брегет». — А что стряслось с другими хронометрами?
— Других нет.
— Брат, я помню, что видел их целую кучу на различных судах. Ещё помню, как смутился один юноша, пытавший понять их предназначение пока ты его стращал, одной рукой держа карманные часы, а другой тыча в небесный тела.— Да, у меня всегда был собственный хронометр с тех самых пор, как я смог себе его позволить. А если капитан покупает себе один, адмиралтейство позволяет ему иметь ещё два. Иначе ему положены одни лишь часы, и то в большинстве случаев, если корабль идёт в иностранные воды.
— Этот механизм нужен чтобы вычислить широту, если не ошибаюсь?
— По правде, Стивен, большинство при поиске широты полагается на секстант. Секундомер скорее для другого — про восток и запад, знаешь ли.
— Восток и запад относительно чего, бога ради?
— Ну, от Гринвича, вообще-то.
— Навигатор из меня никакой, — Стивен пожал плечами.
— Ты слишком скромничаешь, — ответил Джек.
— ... хотя я всегда удивлялся, как вы — моряки находите путь среди промозглых просторов океана. Но из твоих слов понятно, что для твоих собратьев Гринвич почище Иерусалима, прям центр вселенной — вон Гринвич, где живёт много мегер, ха-ха-ха — и пока бедняки могут определить положение только относительно севера и юга, верха и низа, брат побогаче еще разберётся где право и лево. Нет сомнений, что разумное зерно тут есть, хотя оно от меня и ускользает, как я не понимаю и пользы от использования хронометра, с упором на точность измерений, которая суть вещь весьма спорная, и в Небесах, как говорят, почти неведомая. Скажи же мне, он и правда может показать где ты находишься, или это просто ещё одна ваше морское — о, я не должен говорить суеверие, — вроде салютования гипотетическому распятию на квартердеке?
— Если на борту есть значение точного гринвичского времени, если есть механизм, его показывающий, то при точном полуденном наблюдении можно правильно определить долготу, не говоря уж о затмении и более веских отметках. У меня дома осталась пара устройств производства Арнольдса, жаль что не взял их с собой, так они всего на двадцать секунд убежали за плавание от Плимута до Бермуд. В этих водах они бы показали наше расположение, указали где восток, а где запад с точностью до трёх миль или около того. Астрономы могут говорить что угодно, но хорошо настроенный хронометр — это просто предел мечтаний! Представь, что ты путешествуешь с часами, настроенными на Гринвич в своём кармане и предположим, что совершив полуденные наблюдения, обнаруживаешь, что солнце к пяти минутам первого ушло к югу. Тогда ты бы узнал, что находишься почти точно на меридиане Винчестера и необходимость искать верстовой столб просто отпадёт. То же самое верно и в море, где эти самые столбы достаточно редко встретишь.
— Боже, Джек, какие только вещи ты мне не рассказываешь. Рискну предположить, что то же верно для, скажем, Дублина или Галуэя?
— Не стану ничего утверждать об Ирландии, где у людей крайне странное представление о времени, но в море, уверяю тебя, всё работает. Для этого я бы и хотел позаимствовать твои часы.
— Увы, дружище, они не только установлены на время Карлскруны, но и отстают где-то на минуту в день, что для твоих вычислений вылилось бы в погрешность, вероятно, где-то миль в двадцать.
Боюсь, нам придётся взять пример с древних и прижаться к берегу, переползая от мыса к мысу.— Очень сомневаюсь, что древние поступали подобным образом. Можешь представить, чтобы кто-то, находясь в своём уме, шёл, имея в поле зрения подветренный берег? Нет, я предпочитаю открытое море. Кроме того, эти древние нашли путь в Новый свет и обратно, имея лишь лот, впередсмотрящего и зная широту. В любом случае, до минуты точные часы при плохой погоде всё равно сослужат добрую службу. Я отправлю сигнал «Юноне» и настрою их в соответствии с ответом.
Он прислушался, так как до них долетел голос полковника д’Ульястрета, распевающего «Bon cop de falc».*10] Тот брился, готовясь к первому выходу: грубый, неприятный голос, напоминающий карканье Стивена.
— Слушай, мои планы насчёт ужина изменились. Модсли обещал угостить бараньей отбивной.
— Полковник будет разочарован, не увидев тебя за ужином. Кроме того, море ведь неспокойно, да и погода не очень.
— Нельсон как-то сказал, что любовь к родине греет его лучше шинели. Моя обязанность находиться на палубе, какой бы ни была погода, и делать точные наблюдения. Ты передашь мои извинения: как офицер, полковник конечно же поймёт. Кроме того, ты можешь пригласить Ягелло — он его и развлечёт. Литовец по-французски говорит почти так же хорошо, как я сам. Конечно, так и нужно сделать — пригласи Ягелло.
Капитан Обри совершил весьма трудное путешествие, добираясь до «Юноны», возвращение же выдалось ещё тяжелее и мокрее, и хотя ему придавал сил основательный обед у Модсли.
Временами он сам, старшина шлюпки и остальные пассажиры думали, что они недооценили стихию — эти уродливые мелкие моря, обдуваемые сильными ветрами, вполне могли лишить жизни. Как бы то ни было, капитаны отужинали около жарко натопленной печи. Когда Джек поднялся на борт в своём насквозь промокшем бушлате, то поймал на себе полный триумфа взгляд лоцмана.
— Что ж, мистер Пелворм, — сказал он, — вот наконец и ваш ветер. Но я хотя бы надеюсь, что задуло достаточно поздно, и мы успели обойти Скаген.
— Я тоже надеюсь, сэр, уверен, что смогли, — ответил Пелворм, очевидно убеждённый, что ничего предпринимать не стоит. — Но темнеет очень уж быстро, а когда ветер окончательно зайдёт к норду, — прощай, адье.
