— Да. Вам неизбежно придется идти. — И после паузы он добавил: — Кстати, я кое-что узнал об этой вашей шкатулке. Это дело секретариата Кабинета министров, Фицмориса и его друзей. Флот просто выступил в роли курьера, не будучи в курсе содержимого. «Гораздо более крупная сумма», о которой вам сообщили — это или догадка со стороны Покока, или же чудовищное, недопустимое нарушение секретности со стороны министерства иностранных дел. Рискну предположить, что большинство хорошо осведомленных людей об этом деле уже узнали, хотя бы в общих чертах. Господи, пошли нам хотя бы нескольких гражданских служащих, которые понимают слово «осмотрительность»! Скажите, Мэтьюрин, вы сегодня пойдете на собрание Королевского общества?
— Нет. Я много прошел пешком после неприятного визита, пропустил обед и полностью уничтожен.
— Действительно, выглядите вы как выжатый лимон. Может быть, ужин вернет вас к жизни? Что-нибудь легкое, вроде вареной дичи под устричным соусом? Мне бы хотелось познакомить вас с коллегой из Конной гвардии
[19], необычайно умным инженером. Я с ним и еще несколькими друзьями неофициально советовался, как раньше вам и рассказывал. Они согласны, что моя мышь начинает принимать форму крысы.
— Сэр Джозеф, простите меня, но сегодня я не поднимусь из кресла, даже если оно превратится в двурогого носорога. Бонапарт может хоть сейчас заявиться на своих плоскодонках — я его только поприветствую.
— Вам бы лучше поесть со мной вареной дичи. Вареной дичи под устричным соусом и с бутылкой хорошего кларета. Мэтьюрин, вам имя Оварт что-нибудь говорит?
— Оварт? Сомневаюсь, что хотя бы слышал такое, — пробурчал Стивен, зевая от усталости и голода.
Он пожелал спокойной ночи и медленно побрел в постель.
Утро не слишком оживило Стивена, пусть даже черный дрозд из Грин-Парка и уселся на парапет прямо за его окном, распевая с прирожденным совершенством. За завтраком пожилой член клуба сообщил Стивену, что утро славное, а новости еще более бодрящие. Кажется, наконец появилась вероятность мира.
— Тем лучше, — ответил Стивен. — Пока страной управляют такие люди, как сейчас, долго продолжать войну мы не сможем.
— Сущая правда, — согласился пожилой джентльмен, кивая головой. А потом поинтересовался, собирается ли Стивен в Ньюгейт смотреть на казнь. Нет, ответил Стивен, ему нужно в адмиралтейство. — А там людей вешают? — осведомился собеседник и, узнав, что нет, снова покачал головой. Он-то никогда не пропускает повешений. Сегодня должны вздернуть двух видных банкиров, виновных в подделке документов, не считая простонародья — Биржа не пощадит ни отца, ни матери, ни жены, ни детей, когда речь заходит о подобных делах — помнит ли Стивен преподобного Додда? Старик повторился, что никогда не пропускает повешений — будучи мальчишкой, он часто отправлялся в Тайберн
[20], следуя за повозкой с осужденными от самой церкви Гроба Господня. В те годы виселицу называли «вечнозеленой смертью».
В адмиралтействе доктора Мэтьюрина еще на лестнице ждал клерк, который препроводил его прямо в кабинет мистера Бэрроу. Стивен немного удивился, увидев здесь же Рэя, но значения это не имело. Ему лишь нужно — передать чертову шкатулку ответственному лицу.
Мистер Бэрроу рассыпался в благодарностях за визит и повторил, что не в состоянии выразить свои сожаления по поводу недавнего недопонимания. Он объяснил, как это случилось, что мистера Льюиса оставили в неведении по поводу природы бесценной, чрезвычайно почетной, добровольной, безвозмездной службы Стивена.
— Я боюсь, он был прискорбно груб, сэр?
— Да, и я ему об этом заявил.
— Он все еще не на службе, но как только ему полегчает, он будет ждать вас, чтобы принести извинения.
— Ни за что в жизни, не надо. Я от него такого не потребую. В любом случае, я вспылил. Он же говорил в неведении.
— Он пребывал в неведении о ваших качествах, равно как и в неведении о природе тех бумаг. В этом отношении я его просветить не мог, поскольку официально и сам ничего не знаю. Но конфиденциально могу сообщить вам, доктор, что о бронзовой шкатулке мы слышали и понимаем, что министерство иностранных дел и казначейство невероятно тревожились по поводу того, что пришлось бы ее «списать», как говорят среди занимающихся коммерцией джентльменов.
— Вот это рассеет ваше неведение, — пообещал Стивен, доставая шкатулку из внутреннего кармана и выкладывая ее на стол.
— Любопытная печать — заметил Бэрроу в напряженной тишине.
— Это ключ от моих часов. Первая печать сломалась — шкатулка упала и раскрылась — и пришлось запечатывать ее снова. Как видите, — отметил Стивен, ломая сургуч, — крышка отскакивает без усилий.
Любопытная натура Бэрроу заставила его внимательно просмотреть верхние бумаги, но затем выражение лица поменялось на оцепенелое, потом на возмущенное. Он оттолкнул шкатулку, будто опасного гада, и начал говорить что-то гневным, недовольным голосом, но откашлялся и выдавил из себя слова «Это чудовищно».
— О чем-то таком мы и слышали, — произнес Рэй. Он просмотрел остальную кучу бумаг. — Не беспокойтесь. Я с этим разберусь. Ледвард и я за всем присмотрим.
— Чем скорее мы от этого избавимся, тем лучше, — ответил Бэрроу. — Какая ответственность, какая ответственность! Прошу, заприте же ее снова.
Некоторое время спустя он нашел в себе силы обратиться к Стивену:
— Должно быть, все это чудовищно давило на вас. И подозреваю, вы ни с кем не могли разделить свою тревогу. Вы же один видели эти бумаги — больше никто?
— Ни одна живая душа, — заверил Стивен. — Кто же делится такими секретами?
Рэй вернулся. Установилась тишина, изредка нарушаемая восклицаниями, пока Бэрроу не продолжил беспокойно:
— Даже сейчас я верю, мы не должны быть связаны официальным знанием об этом деле. Так что, может, перейдем ко второй части запланированного разговора. Дело в том, сэр, что предполагается задействовать вас. Мистер Рэй, прошу сообщить доктору Мэтьюрину об этом предложении.
— Наш агент в Лорьяне, знакомая вам мадам де ла Фейад, — начал Рэй, — арестована. Поскольку она не только посылала сведения из Лорьяна, но еще и от своей сестры из Бреста, ее отсутствие крайне досадно. Но обвиняют ее не в работе на нас, а всего лишь в уклонении от налогов. Держат ее в Нанте, и Гарольд, сообщивший нам эту новость, считает, что ведущего процесс магистрата можно, приложив должные усилия, убедить закрыть дело. С учетом положения мадам де ла Фейад, ситуация требует исключительной тактичности, способностей и денег. Есть надежда, что доктор Мэтьюрин предоставит первые два, а департамент — последнее. Некоторые суда возят бренди и вино из Нанта в Англию с попустительства адмирала, командующего флотом Пролива. Четыре из них мы регулярно используем, они полностью надежны. Так что доставка туда и обратно может быть организована с легкостью, что крайне удобно.
